Бегом за неприятностями! (СИ)

Глазищи хлопнули два раза, показывая, что их владелица его услышала и поняла, за затем закрылись. Савард задул свечу, скинул халат, под которым ничего не было, и забрался под одеяло.

Это была самая волшебная и самая трудная ночь в его жизни. Он долго сдерживал собственные порывы и просто ласкал нежное тело своей жены, приучая ее к своим прикосновениям и поцелуям. К главному перешел не раньше, чем она начала робко, неуверенно, но все же достаточно отчетливо ему отвечать. И тут тоже не торопился, боясь сделать ей больно. Он такой огромный по сравнению с маленькой изящной Беттиной.

Она опять его удивила. В какой-то момент вскрикнула, но не стала ни сжиматься, ни вырываться. Наоборот, вдруг начала осторожно двигаться ему навстречу. В тот момент он потерял всякое соображение и только помнил: вот оно, его счастье.

Когда все кончилось, она не сказала ни слова. Просто задремала, доверчиво пристроив голову ему на плечо. Савард готов был всю ночь беречь ее сон, но усталость взяла верх и он тоже заснул, прижимая к груди свою единственную.

Под утро, когда только начало светать, он проснулся и увидел такую картину: Бетти, совершенно голая, столбиком сидела рядом с ним на кровати, вглядываясь в темноту. Его язык сам повернулся спросить:

— Что случилось, девочка моя?

Она не пошевелилась, не попыталась прикрыться, а произнесла, все так же глядя в никуда.

— Старый хрыч не соврал. Моя магия проснулась. Не могу поверить. Совершенно фантастические ощущения.

— Бетти, я рад, что все было не зря.

Она резко повернулась и склонилась над ним. Погладила по щеке и прошептала:

— Вер, спасибо тебе. Ты хороший, я не зря согласилась…

На последнем слове их губы встретились.

Беттина проснулась вместе с солнцем. Вер спал, и на его лице блуждала счастливая улыбка. Такое выражение бывает у спящих детей, которым снится что-то прекрасное. У взрослых оно почти не встречается. Она полюбовалась на своего мужа. осторожно пробралась в ванную, вымылась и оделась. Савард все так же безмятежно спал, будить его не хотелось.

Если честно, то сейчас ей нужно было побыть наедине с собой и подумать хорошенько. Разобраться в себе самой. А то выскочила замуж и даже не поняла, что такое сделала и с чем это едят.

Бетти вышла на балкон и залюбовалась раскинувшимся перед ней пейзажем. Покои Арнильды находились на самом верху третьей по величине башни Академии, с балкона открывался вид на сад, огород и полигон. Сейчас, когда все еще спали, разноцветные палатки смотрелись так же мирно, как клумбы и грядки.

Какое-то странное, но довольно приятное чувство охватило Беттину. В обычный день она постаралась бы его прогнать, она вообще была не сторонница всяких странных новшеств, но сейчас все в ее жизни менялось так быстро, что и это ощущение она встретила с интересом.

Вдруг ее охватила боль. Болело все, от головы до пяток, выламывало так, что, казалось, ее разорвет на тысячу кусков. Но это продлилось всего несколько мгновений, а затем…

Затем ей стало не хватать пространства балкона. Она взглянула на собственную руку… Это была мощная лапа, покрытая золотой чешуей.

Гентар был прав: она стала золотым драконом! Воплощенной магией, свободным, сильным созданием, которого никто и ничто не может удержать в клетке. Только любовь.

Она вспомнила про свою бабушку и в который раз пожалела, что та влюбилась в этого гада ее дедушку и столько лет его терпела ради этого чувства. С ней, Беттиной, этот номер не пройдет! Раз она теперь дракон, то может лететь куда захочет. Сила бурлила в ней, играла, заставляя забыть обо всем и слушать только себя.

Бетти попыталась расправить крылья, но балкон для этого оказался маловат. Тогда она в эйфории бросилась с него, одновременно расправляя крылья. Могла бы убиться, но ей повезло сразу поймать ветер и начать планировать. Хорошо, что башня такая высокая, подумала она и попробовала крыльями махать. Получилось! Она заложила вираж и решила для тренировки облететь Академию по периметру. В это время ее заметили с земли. Студенты стали выбегать во двор, пришлые маги повылезали из своих палаток. Еще бы! Нечасто увидишь такое чудо: летящего золотого дракона.

Бетти и думать забыла о виновнике собственного торжества. Она хотела, чтобы ее триумф разделила любимая подруга, но о Саварде в тот момент не вспомнила. Зато вспомнила то, чему он ее учил. Драконам не нужна наука построения межмировых порталов. Это свойство им дано от природы. Но знания, полученные от Саварда, помогли неопытному дракону сделать то, чему взрослые долго учат своих детенышей. В последний момент, когда она уже была готова пронзать пространство, подумала о главном: о координатах. И отправилась по тому адресу, который первым пришел в голову.

Сарториус сидел на своем обычном месте у окна. Сад за его спиной сиял всеми красками лета. Ветерок доносил благоухание роз, которое соединялось с медовым запахом цветущей глицинии.

Но магистр не обращал внимания на эту красоту. Он был занят: редактировал собственные записки. Их за долгие годы жизни накопилось много, тетрадей девять или десять, а за последниемесяцы к ним добавилась еще одна, где он описал свои встречи с Бетти, Лиссой и Савардом. Сейчас он планировал добавить туда описание методики путешествия между мирами. Пусть только Савард в гости заглянет.

Вдруг он почувствовал, что что-то изменилось. Обернулся и застыл. На его любимой полянке лежал самый настоящий дракон.

Он смотрел на это чудо не отрываясь и гадал, откуда оно взялось. В их мире драконов не видели уже более тысячи лет. Считалось, что все они вымерли. Неужели нет?

Тут он услышал наконец шаркающие шаги: экономка. Менира подобралась к нему сзади и, вместо того, чтобы, как обычно, заорать, прошептала:

— Хозяин, хозяин! Вы видели?

О чем она, вопроса не возникало. Конечно о драконе.

— Я смотрю на него, Менира.

— Что делать, хозяин? Звать стражу?

Ох, надо бы сплавить старую дуру, подумал Сарториус, ведь с нее станется действительно стражу позвать и испортить такой счастливый случай.

— С ума сошла? Иди в свою комнату и запрись. Вряд ли ты нужна дракону, но если он начнет изрыгать пламя…

— Я лучше в погребе спрячусь. И вам бы, хозяин…

Не хватало за ней в погреб тащиться.

— Я ученый, Менира. Я должен изучить это явление.

Словом «явление» Сарториус заменил то, что рвалось с губ: «потрясающее, восхитительное, невиданное чудо»!

Старуха, шаркая, удалилась, и тогда магистр позволил себе встать и подойти поближе к окну, прикрывшись занавеской от взгляда дракона.

Удивительное создание лежало совершенно спокойно, давая магистру хорошентко себя разглядеть. Дракон не был чересчур огромен, всего лишь раза в два побольше быка, зато красив сверх всякой меры. Золото переливалось в его чешуе, меня цвет от светлого на спине до красного на брюхе. Чешуя, на спине крупная, в ладонь взрослого мужчины, спускаясь на живот, делалась мелкой, как самые мелкие монетки. На лапах же она напоминала знаменитый королевский панцирь, по преданию сделанный из драконьей шкуры. В свое время Сарториус его изучал и пришел к выводу, что старинный доспех всего лишь имитировал естественную защиту древнего чудовища, и сейчас видел перед собой оригинал.

К его удивлению, дракон не производил впечатление опасного. Он лежал тихо, и то, что он живой, можно было заметить только приглядевшись. Золотая чешуя слегка переливалась, двигаясь согласно дыхательным движениям. Глаза зверя были закрыты, казалось, он спал, а на его гребне, ярком, как королевская корона, играли блики солнца.

Сарториус переступил с ноги на ногу, стараясь принять удобную для наблюдения позу, пошевелил занавеску и привлек-таки внимание своего нежданного гостя. Дракон открыл глаза и устремил их прямо на магистра, как будто знал, куда смотреть. Вся его морда пришла в движение и на ней появилась…улыбка. Да-да, Сарториус не мог ошибиться! Дракон ему улыбнулся. А затем его огромное тело окуталось золотистой дымкой и он исчез. На полянке осталась сидеть… Беттина!