Игра ва-банк

– Вручи мне длань, творенье скверны.

Честно сознаться, я едва удержалась от смеха – до того нелепо было происходящее посреди шума и светового безумства ночного клуба. Однако вампир все так же невозмутимо протянул инквизитору руку запястьем кверху. Именно на него инквизитор накапал ровно семь капель ярко-зеленой жидкости. По руке вампира прошла судорога, пальцы вытянулись и задрожали. Пока жидкость испарялась со зловонным шипением, с лица Старкада не сходила мучительная гримаса.

– Надо же, лицензия не просрочена, какая жалость, – совершенно обыденно сказал инквизитор, разглядывая вспухшие на запястье вампира четыре цифры. – Теперь вы, мисс.

Инстинктивно я спрятала руки под столом.

– Чего ради? – нашел латентную мазохистку! – Вы жетон сначала покажите.

От Алекса и Ричарда мне достались осуждающие взгляды, а от Мари – недоуменный.

– «Нас почитают обманщиками, но мы верны; мы неизвестны, но нас узнают; нас почитают умершими, но вот мы живы; нас наказывают, но мы не умираем; нас огорчают, а мы всегда радуемся; мы нищи, но многих обогащаем; мы ничего не имеем, но всем обладаем»… [9] – К моему большому сожалению, инквизитор вернулся к прежнему стилю изъяснения.

Со вздохом он извлек из-под ворота пальто серебряную цепь с круглым жетоном. На обратной стороне было выбито: «Брат Дэмиан».

– Довольна ли дщерь Господня?

– Типа того. – Преодолевая внутреннее сопротивление, я протянула руку.

Жуткой боли не последовало. Наблюдая, как жидкость испаряется с кожи легким дымком, я задумалась, что бы сделали на моем месте «ВеликиЭ», и пришла к неожиданному выводу.

В сложившихся обстоятельствах они поступили бы совершенно так же.

Мне очень нравится последний рекламный ролик имиджмейджика. Ну тот, с Кайрой Нитли. Помните? Золушка, фея-крестная, бал, принц. Все честь по чести. В двенадцать действие чудо-средства заканчивается, девушка, убегая, теряет хрустальную туфельку, с которой потом влюбленный юноша объезжает королевство. Когда же принц прибывает к дому Золушки, у той заканчивается имиджмейджик. А у сводной сестры – нет. И вот на фоне уезжающей в закат пары и рыдающей Золушки проникновенный голос произносит: «Имиджмейджик. Всегда держи наготове!».

Так вот, действие моего имиджмейджика выдыхалось, и, в отличие от Золушки, меня это вполне устраивало. Я смотрела на свое усталое отражение, отмечая, что кудри почти раскрутились и как-то потускнели, яркие тени стали осыпаться, а подводка размазалась. Еще часик, и вернусь к первоначальному состоянию «серый воробушек». Я на полном серьезе прикидывала, не пересидеть ли мне этот час в туалете, после чего слинять из клуба по-тихому. Останавливало меня два момента. Первый: на чем выбираться из этой глухомани, если телефона под рукой, чтобы вызвать такси, нет. Впрочем, как и денег на оплату проезда. И второй: что делать в полпятого утра у подъезда Браун без ключей и самой Мари, у которой эти ключи находятся.

В зеркале отразилась выходящая из кабинки ошеломительная брюнетка. Она не была идеальной красавицей, как Маргрит, но на меня эта женщина произвела куда более яркое впечатление, чем вампирша. Небольшого росточка, на высоченных каблуках. Ярко-красная помада, чулки с идеально ровными швами сзади, подкрученные ресницы. Волосы уложены мягкими блестящими волнами в прическу в стиле ретро. Короткое платье-футляр из лаковой красной кожи подчеркивало умопомрачительно тонкую талию и лилейную белизну оголенных плеч. Даже в прозекторском освещении туалета белоснежная кожа прекрасной незнакомки была безупречна. Я не могла отвести от нее глаз, пока она, волнительно покачивая бедрами, шла к выходу. На секунду мне стало жаль, что нельзя сделать слепок реальности, чтобы потом вновь и вновь разглядывать в магическом шаре эту фарфоровую красоту.

Следом за волшебным видением из дамской комнаты выпорхнули щебечущие вот уже минут пятнадцать у соседнего зеркала блондинки, не прерывая ни на секунду треп на тему «Ох уж эти мужики». Правда, и после их ухода озарения на предмет, что же делать дальше, на меня не снизошло.

Вдогонку за проверкой наличия у меня клейма инквизитор вытребовал у Старкада отдельный кабинет и пытал нас с Мари вопросами больше часа, причем задавал одни и те же по нескольку раз. Спору нет, держался он вполне дружелюбно, открыто не хамил, да и пространные цитаты из религиозной литературы встречались в его речи умеренно. И вроде как не допрос, а практически приятная беседа в уютном кабинете Старкада с мягкими кожаными креслами, а на душе все равно кошки скребут (не к ночи будут помянуты эти твари!). Больше всего инквизитора интересовало, зачем вампирам понадобилась моя неприметная персона, раз кусать меня не кусали и не собирались. Ничего внятного я ответить не могла, потому что в соседнем кресле сидела Мари. Ну не заявлять же в ее присутствии во всеуслышание, что мастер вампиров решил подразнить моего мужа, по совместительству главу нашего юридического отдела. Тем более что последний не жаждал афишировать свое присутствие в клубе. Мне с этим человеком еще полгода в одной квартире жить, поэтому при любых раскладах отношения с ним лучше не портить. Инквизитор, разумеется, чувствовал, что я недоговариваю, и начинал задавать те же вопросы по новому кругу, пока я под благовидным, хотя и не благозвучным предлогом не сбежала в туалет.

У меня за спиной с тихим скрипом открылась дверь туалетной кабинки. Оттуда, держась за пластиковую стенку, вышла та девушка-подросток, что не так давно толкнула меня у лестницы. При ярком освещении стало заметно, что тесное общение с вампирами цвету лица на пользу не идет. Как, впрочем, и всему остальному. Густо подведенные черным глаза уставились в одну точку, а размотавшийся шарфик уже не скрывал две подзажившие ранки на шее. Нетвердым шагом девушка направилась в мою сторону. Не знаю, что меня в ней насторожило, но неожиданно компания въедливого инквизитора показалась куда более привлекательной, чем раньше.

Почти у самой двери мне мертвой хваткой вцепились в плечо и отшвырнули назад. Я с грохотом влетела в туалетную кабинку. Унитаз подло ударил меня под коленки, и я шлепнулась на него со всего размаху, не забыв приложиться лопатками о сливной бачок.

Все той же странной дергающейся походкой девушка двинулась ко мне. Со стороны казалось, что ее тело точно кто-то дергает за ниточки, заставляя двигаться в нужном кукловоду направлении. Тощие коленки, яркий макияж, лениво гуляющая из одного уголка губ в другой палочка чупа-чупса. И жуткая кривоватая улыбка. Хрипловатый, дребезжащий голос был ей под стать.

– Хочешь? – Девушка вынула изо рта тускло-красный леденец и протянула мне. Я зачарованно уставилась на абсолютно сухой леденцовый шар.

Эта девушка была какой угодно, но только не живой.

От накатившего волной ужаса по телу прошла судорога превращения. Точнее попыталась. Ударная доза СС, принятая незадолго до того, как за нами заехал Ричард, жестко подавила эти потуги. Но ломота в мышцах, как и зуд в ладонях, никуда не делись.

Пожав плечами, мертвячка засунула чупа-чупс обратно в рот и попыталась вцепиться мне в горло. Однако кабинка была небольшая, да еще дверь открывалась внутрь, поэтому я успела ее захлопнуть и задвинуть замок.

Изящный девичий кулак пробил толстый пластик, точно бумагу. И зашарил внутри, пытаясь ухватить меня. Понимая, что держать дверь бесполезно, так как через пару мгновений ее снесут напрочь, я забралась на сливной бачок с целью перебраться в соседнюю кабинку, а оттуда к выходу. Мне не хватило всего секунды. Жесткие пальцы вцепились мне в лодыжку и сдернули вниз. Отбив о фаянсового друга все, что можно и нельзя, я сползла на пол. Вездесущие пальцы тотчас вцепились мне в горло и начали выдавливать из меня жизнь. Медленно, наслаждаясь каждым мгновением моей агонии. В глазах темнело, легкие распирало. И самое обидное, вместо проносящихся картин прожитой жизни в голове вертелась одна только мысль: «Как это глупо – умереть в туалете». И вот, прежде чем я успела с ней смириться и, собственно, помереть, все закончилось. Терзающие меня пальцы точно растворились в воздухе.