Темные души (СИ)

- Что с тобой? – спросил Корте, присаживаясь на корточки около него.

- Ещё один… талант… нашей семьи… - с трудом хрипло проговорил Бертран. – Ты откуда… свалился?.. Ты знаешь… к какой семье… принадлежишь?..

- Я знаю очень мало, - произнёс Корте, садясь на пол. – Я воспитывался на Сицилии. Моя выжившая из ума тётка говорила, что я виконт Корте, что моими родственниками являются знатные дворянские фамилии Го, Муи, Монтижи, Вилландре, Фластилар, Глэдстон, Бузони, Баса и Нуоро. Что на моей семье лежит проклятие, которое искупится в конце времён. Что она не тётка мне, а всего лишь женщина, которая нашла меня во время революционной смуты, когда моя семья покидала этот замок. В проклятие она поверила, когда увидела, с какой скоростью я расту. Ведь мне ещё нет и тринадцати лет. Я считал её слова бреднями. Однако, когда она умерла, и у меня ничего и никого не осталось, я решил попытать счастья и найти тех, про кого она говорила. В горах около реки По я встретил Жака Вилландре. Как оказалось, он знал ещё меньше меня. Он знал, что был род де Го. Слышал он и о проклятии. Но причин не знал. Имя Вилландре он взял, поскольку ещё помнил, как до революции он там жил. Это были владения его отца, убитого крестьянами во время восстаний. Встретившись, мы решили выяснить, нет ли в живых наших родственников. И что именно за проклятие на нашей семье. Поиски завели нас в Англию к некоему Берту Бриджесу. Он считал себя потомком Элоизы Каннингэм, тётки одной из жён нашего предка. В его семье сохранилась легенда о том, что тётка Элоиза нарочно отправила свою племянницу во Францию замуж, чтобы тут прибрать к рукам замок Глэдстон. Однако Бертран де Го Глэдстон не отдал. Он поселил там своего дядю Гильома, а тётке Элоизе вместе с мужем Бриджесом пришлось лишь в бессильной злобе наблюдать за ними. Ведь Элоиза Каннингэм, урождённая Глэдстон, выйдя замуж, теряла права на фамильный замок по завещанию дяди Джейн, той самой жены. Зато побочная ветвь Бриджесов могла бы его заиметь, если бы Джейн отказалась от него или умерла без наследников. Вот тётка  Элоиза и сделала ход конём. Только напрасно. Замок уплыл к Бертрану де Го. А Гильом ле Муи, поселившийся там, наводил своим внешним видом такой ужас, что трусливый Бриджес и вовсе отказался от дальнейшей борьбы. За что тётка Элоиза его возненавидела. Нынешний Бриджес про проклятие знал мало. Он говорил только,  что если слухи о внешности одного представителя рода, а так же о его образе жизни верны, он не удивлён. Я же поверил в проклятие тогда, когда, добираясь  в Париж, нам с Жаком пришлось узнать свои особенности. В трактире, где мы ночевали, Жак получил шесть ран, когда отстаивал наше имущество. Но он этого даже не заметил. Просто слабел от потери крови, пока не упал без чувств. Я же во время драки с английскими матросами вцепился одному в глотку. Уж не знаю, как так вышло. То, что я случайно проглотил, придало мне сил и настолько понравилось, что без следа исчезли головные боли, мучившие меня с детства. С тех пор, если я не пью человеческую кровь хотя бы раз в три дня, они возвращаются.

Он помолчал. Бертран де Го, прикрыв глаза, равномерно дышал. Казалось, он спал.

- За этой дверью, - наконец сказал он. – лежит рукопись. Её переписывали несколько раз. Она вам может многое объяснить. И тебе, и Жаку.

- Откуда ты знаешь?

- Я из рода де Го, прямой потомок. Я знаю прошлое и догадываюсь о будущем, - Он открыл глаза и медленно встал.

- Однако нам пора. Мишле там наверно подкрепление вызвал.

Корте тоже встал. Вслед за Бертраном он вошёл в тёмную комнату. Несмотря на то, что оба видели в темноте, не отдавая отчёта, что это может быть странным, в комнате Бертран вытащил трут и кремень.

- Здесь, справа должны быть свечи, - произнёс он.

Корте пошарил по стене, наткнулся на каменную полку и взял свечу. Фитиль был длинный и хорошо виден в свете искр, которые выбивал Бертран. Наконец язычок огня ухватился за фитиль, и свеча разгорелась, слегка осветив маленькую каморку. В ней ничего не было, кроме влажных стен. От спёртого и тяжёлого воздуха было трудно дышать.

- Что это за… - начал Корте, однако Бертран со свечой в руке двинулся вперёд. Коснувшись стены, он начал внимательно её осматривать, касаясь чуть ли не носом.

- Дай кинжал, - сказал он, не глядя, протягивая руку за спину. Корте вынул свой кинжал из ножен и вложил рукояткой в протянутую руку Бертрана. Тот начал остриём ковыряться в стыках камней. Расчистив вокруг один, он стал его расшатывать остриём кинжала и рукой.

- Подержи свечу, - сказал он.

Корте подошёл и взял из его рук свечу. Бертран зажал кинжал в зубах и продолжал раскачивать камень двумя руками. Наконец тот выпал. Помогая себе кинжалом, он, таким образом, выковырял ещё два камня. В обнаружившуюся нишу он запустил руку. Через несколько минут он достал старую растрескавшуюся шкатулку в мешковине. Размотав покровы и откинув облупившуюся крышку, он и Корте увидели связку каких-то пожелтевших и слегка попорченных влагой бумаг. Под ними лежал маленький хрустальный шар, колода карт со странными рисунками, некоторые из которых уже трудно было разобрать, металлическая трубка со стёклами на концах, миниатюрные аптекарские весы с маленькими грузиками, ржавый наконечник копья, погнутая жестяная чаша и толстенная исписанная неизвестно на каком языке тетрадь в иссохшей коже.

- Что ты об этом думаешь? – спросил Корте.

- Сейчас я хочу побыстрее выбраться отсюда, - Бертран закрыл шкатулку и завернул её в мешковину. Взяв из рук Корте свечу, он повернулся к раскрытой стене. Камни, удерживающие её, угрожающе подрагивали.

- Скорее. Механизм заржавел. Стена скоро захлопнется.

Со шкатулкой под мышкой он кинулся к выходу. Корте поспешил за ним. Однако, едва Бертран выбрался, стена с резким скрежетом стала поворачиваться. В обратную сторону она поворачивалась быстрее, чем, когда Бертран её открывал. Корте успел протиснуться только наполовину, когда стена стала на место. Дикий крик Корте огласил своды подземелья. Его тело, зажатое в тисках камней, ещё некоторое время дёргалось в агонии, вытянутая рука пыталась ухватить Бертрана, а губы, орошённые розовой пеной, пытались ещё что-то сказать. Наконец Корте затих. Бертран, бесстрастно наблюдавший его смерть, произнёс про себя:

- Глупец, лучше бы ты сидел на своей Сицилии и плодил маленьких вампиров, волчат, чертей и русалок.

Он развернулся и пошёл по коридору.

Перед дверью в зал, где его ждал Мишле, он остановился и прикрыл глаза.

- Не было Корте. Он не приезжал сюда. Вилландре был один и приехал с нами. Ты отослал его в трактир «Под знаком креста» занять и приготовить нам комнаты. Никакого Корте не было.

Он открыл глаза и вошёл в зал. Мишле взглянул на него, на груз в его руках и открыл было рот, но Бертран, глядя в его глаза, произнёс:

- Копьё Лонгина здесь.

Он не сводил взгляда с Мишле, пока тот не расслабился и не закрыл рот.

- Вилландре наверно обо всём позаботился. А почему ты так долго?

- Старый механизм потайной комнаты заело. Пришлось повозиться, - всё так же глядя в глаза Мишле, произнёс Бертран.