Perfectly entwined (СИ)

— Есть план, идём!

Топот их ног заглушают всё новые бьющиеся стёкла. К моменту, когда старая лестница на чердак опущена, дом кишит заражёнными, и первый из них появляется в коридоре. Гарри не видит его, он смотрит на Найла, который перестал подталкивать девушек вверх. Голубые глаза становятся круглые-прекруглые, а изо рта вырывается задушенный всхлип.

Оборачиваться не нужно, Гарри это знает, твердит себе дрожащим внутренним голосом, но тело будто само поворачивается, широко распахнутые глаза смотрят.

Он большой, невысокий, но с огромным колыхающимся животом, непропорционально узкими плечами. Кожа на груди висит лохмотьями, серыми в отвратительных пятнах. Запах грязной воды и морских водорослей заполняет коридор, бьёт Гарри в ноздри, забивая их вонью, делая попытки дышать невозможными. Следом за запахом приходит звук — мерзкий рык горлом, будто слетевшие шестерёнки в механизме цепляются друг за друга.

Луи бросается вперёд не раздумывая. Адреналин в его крови бьёт по сердцу Гарри. Прежде чем он успевает предпринять хоть что-то, тварь хватает Луи за футболку, и они падают на пол, борясь друг с другом. Томлинсон кричит что-то о том, чтобы они бежали, но Гарри слишком напуган, чтобы слушаться, он кидается вперёд. Поднимает с пола нож, выпавший у Луи из рук и теряет эту драгоценную секунду — Саманта опережает его, размахивается и что есть сил бьёт незнакомца в лысеющую голову.

А дальше, как в калейдоскопе: события так и мелькают перед глазами. Луи подрывается с пола, хватает девушку поперёк талии и тащит в сторону лестницы. Он кричит фамилию Гарри, вырывая того из ступора, и дышать всё трое начинают лишь когда Найл втягивает лестницу и с грохотом захлопывает за ними люк.

Полутьма и пыль властвуют здесь, в крошечной комнатке, заявленной старым хламом. В единственное круглое окно попадает немного света, но этого катастрофически мало, чтобы выгнать тени из углов. Гарри наощупь находит руку Томлинсона во всей этой неразберихе тел и сжимает пальцы.

— Это было близко, — Найл падает на спину, прямо в многолетнюю пыль, сжимает ладонями лицо, трёт изо всех сил глаза.

— Как ты оказался внизу?

Луи перебирается через ноги Саманты, чтобы упасть лицом Гарри в грудь. Сквозь два слоя ткани их сердца бьются в одном ритме, Гарри слышит глубоко внутри. Он обнимает своего парня за талию, затаскивает себе на колени, и ритм медленно возвращается в норму. Будто под ними нет заполненного заражёнными дома, и мир не свихнулся, потеряв за последние сутки привычный облик. Пока они могут обнимать друг друга, Гарри верит — у них есть шанс.

— Я ходил отлить, — бесхитростно отвечает Найл, и Саманта нервно смеётся над ним, прижимая к себе подругу.

Напряжение потихоньку отпускает, вместе с тем, как выравнивается дыхание. На смену панике приходят мысли, чистые и логичные. Каждый думает о том, что нужно выбираться.

— Ключи от машины? — спрашивает Луи. Удавка волнения на секунду затягивается чуть туже на горле Гарри, но тут же отпускает, когда Пейн вытаскивает связку из кармана, демонстрируя. Луи выдыхает с облегчением.

— Только до машины ещё нужно добраться, — пожимает плечами Найл.

— Я говорил, что это тупик.

Внимательный взгляд Саманты останавливается на лице Томлинсона и прежде, чем Гарри успевает понять, что означает мгновенная улыбка озарения на её лице, она вытаскивает из-под тела подруги белый кусок ткани.

— Верёвка из простыни! — восторженно произносит девушка. — Умно!

Луи поднимает большой палец вверх, и Гарри видит взаимопонимание между ними. Но на ревность нет сил, и он лишь сильнее прижимает к себе тело своего парня.

〄〄〄

Пока Лиам пытается открыть заржавевшее круглое окно, единственное в помещении, Луи с помощью Сэм скручивает простынь замысловатым образом, чтобы она могла выдержать вес человека. Сам Гарри забивается в угол, отказываясь участвовать в подготовке побега из ставшего смертельной ловушкой дома. Он вжимается спиной в деревянные доски стены и сцепляет руки в замок, стараясь унять предательскую дрожь в пальцах.

Страх въедается подобно гиене, вгрызается в тело, ослабляя: стоит лишь раз оступиться, упасть, и уже ничто не поможет подняться — падальщик сожрёт обессиленную плоть. Гарри близок к краю, к тому, чтобы сорваться в слепую панику, но Найл появляется рядом, тяжело опускается на пол, прижимаясь плечом к плечу Гарри.

— Мне пиздец, как страшно, — тихо говорит он, и Стайлс понимает, что внутри него все те же эмоции, как будто сильный ветер постоянно бросает в лицо горсти мёрзлого твёрдого снега, выбивая дух, мешая дышать. — Но…

Его грязный в пыли палец указывает в сторону Томлинсона. Тот улыбается чему-то, что ему говорит Саманта, тыльной стороной испачканной ладони пытается убрать мешающую чёлку с глаз, и Гарри вновь наполняет тепло. Луи даёт ему сил.

— Вот ради него, Гарри, стоит постараться, — Стайлс покорно кивает, вытягивает свои длинные, неуклюжие ноги на полу. Напряжение не отпускает до конца, гудит внутри мышц, подобно току в проводах, едва слышным уху гулом. Но легче всё же становится. — А я постараюсь ради Одри. Скучаю по её смеху.

— Дома всё нормально?

— Да, это дерьмо творится только здесь, — Найл кивает, разглядывает собственные ладони. — Она сказала, что у них нет ничего подобного, но в интернете полно видео. Я молюсь о том, чтобы этот бардак не вырвался за пределы этой страны, но вряд ли кто-то сейчас может предугадать, как будет развиваться распространение инфекции. Тем более мы: мы даже о первой вспышке заболевания ничего не знаем.

Гарри кладёт голову другу на плечо, Найл похлопывает по колену, подбадривая, и в этот момент Луи оборачивается. Искры смеха во взгляде тухнут, одна за другой, подобно утренним фонарям, а им на смену приходит цепкое беспокойство. Грудь приподнимается в попытке набрать больше пропитанного запахом затхлости кислорода, а пальцы на миг замирают.

Улыбкой, едва заметной и вымученной, Гарри даёт своему парню понять, что всё хорошо и в нём есть силы бороться. Будто дуновение тёплого ветра, оглаживающее щёки и плечи, к Гарри возвращается ответное чувство, наполняет его спокойствием. Поэтому когда с лязгом проржавевшего металла Лиам вынимает решётку ни Гарри, ни Луи не вздрагивают, увлечённые друг другом.

— Идём, — Найл поднимается на ноги, протягивает Гарри руку. — Нужно добраться до машины и смыться к чёртовой матери отсюда.

— Простите, что так вышло, — Бетси уже на ногах, но её плечи опущены, и весь вид выдаёт крайнее сожаление.

Девушка действительно волнуется, что они оказались в этой ситуации из-за неё, и Гарри готов вмешаться, объяснить, но его опережает Найл.

— Тебе не за что извиняться. Я сам думал, что лучше остановиться в не многолюдном месте, в доме с крепкими стенами.

Сэм бросает на него короткий взгляд, улыбаясь краешками губ, и наклоняется, чтобы поднять с пола биту. Кровавые пятна на ней засохли, покрыв светлое дерево отвратительным узором творящегося с миром безумия.

— Отлично, Ни! — восклицает радостно Лиам. — Ты переборол своего внутреннего мудака, и вновь стал человеком.

— Да пошёл ты, — тут же летит ему в ответ, но Луи прерывает их обоих всего одним жестом поднятой вверх руки.

— Соберитесь, ребята. Мы должны добраться до машины, — он указывает на простынь и Бетси тут же подаёт её. С нажимом в голосе Луи уточняет, — все.

Летнее утро окутывает беззаботной негой, врывается в грудь потоком тёплого воздуха, звучит шелестом листьев, звонким журчанием реки, но отвратительный перестук кулаков ни на секунду не останавливается, сотрясает весь дом нестройным ритмом. Гарри медленно подходит к краю крыши, ощущая ледяную корку страха Луи у себя на лопатках.

— Осторожнее, — шепчет Томлинсон, и каким бы тихим не был его голос, толпа внизу улавливает его: рычание оглушает, наполняет летний воздух безумием.

Глядя вниз, на беснующихся людей, на их открытые чёрные рты, на распахнутые белёсые зрачки, Гарри обхватывает себя за плечи и трясётся. Отчаяние поглощает накопленную уверенность, оставляя после себя лишь пустоту и единственное желание. Желание отказаться от борьбы.