Художники смерти

Не знаю, почему Серж оставил поблизости противника, который ранил его, а, главное, знал о двойной жизни шефа. Может быть, все дело в том, что опричник-вампир окончательно поверил в мою прямолинейность, а точнее, упертость? Не стоило исключать и то состояние, в которое впала его дочь после моего исчезновения. Иру отец берег, искренне заботясь о ней, и точно не хотел потерять из-за моей гибели, даже если это поставит под удар его самого.

Об этом, впрочем, думать не хотелось — слишком больно кусала за сердце совесть. Будь я немного опытней, смог разглядеть бы, что эфирные тела наши слишком сильно проникли друг в друга и разрыв связи принесет вред маленькому вампиру. Обидным было отношение Ольги, которая, безусловно, это увидела, и все же потащила меня в эту авантюру. Хотя, она не могла предвидеть, что наш, как она его назвала «антикрестовый» поход окажется охотой на собственного шефа. Некоторое время я не мог решить, как вообще относиться к ситуации — кто меня использовал, для чего, и к чему, в конце концов, мы пришли. В голову так и не пришло ничего хорошего, тем более что в результате наших приключений у меня произошла сильная перетряска способностей.

Раскрылись они полностью уже в доме Сержа, и произошло все так быстро, и, главное, неожиданно, что я сам, признаться, здорово перепугался. После того, как я оставил Иру спящей впервые за долгое время, и спустился вниз, там поджидало полдюжины собратьев-вампиров, причем ребят матерых. Я распознал двух докторов-охотников и одного магистра третьего уровня. Эта команда рванулась ко мне, намереваясь проделать что-то явно незаконное. Засады от Сержа я не ожидал, да он сам закричал на подчиненных, пытаясь остановить их, только они не успели выполнить приказ. Прежде, чем я понял, что происходит, мир привычно расплылся перед глазами, и первым двум облакам энергии, в которых превратились противники, не поздоровилось. Они не успели среагировать на полу круговое секущее движение — когда «Police» оказался в руке, сказать трудно, но ребята остановились, зажимая длинные порезы. Заодно они задержали на лестнице остальных, до того момента, как приказ дошел до их ушей.

— Практикант, прекратить сопротивление, сдать оружие! Остальные — задержание произошло, отставить! — Двух, ругающих всех и вся ребят начали перевязывать, а меня избавили от лишнего железа. Только тогда в прихожей появились два знакомых мне магистра. Это были те самые, что чуть больше года назад отослали Ольгу в край верблюжьих колючек. Они враз качнули головами, осмотрев место начавшейся схватки, и прошли в гостиную. Туда же сопроводили и меня.

— Практикант, единственное звание, обладатель которого не может называться равным среди равных. — Магистр говорил размеренно и спокойно. — Список ваших поступков нам известен, о самовольной отлучке мы также знаем… — Мне очень хотелось спросить, знают ли они о втором звании Сержа, их собрата, но я почему-то решил промолчать.

— Вы знаете, что наказание в таких тяжелых случаях достаточно…

— Протестую! — Серж движением руки остановил магистра. — Действия не были направлены против собратьев. Значит, они не могут называться «тяжелыми». Кроме того, все необходимые меры предосторожности ими были приняты, так что нельзя говорить даже о раскрытии нашей организации. — Чувствовалось, что шеф отмел самые опасные пункты готовящегося обвинения. Причем в какой-то момент мне показалось, что он просто побоялся моей реакции на них. Магистры же лишь пожали плечами.

— Мы вынуждены наложить ряд ограничений до… некоторых пор. — Серж помедлил и продолжил уже уверенней. — Возвращайся к учебе, пока не выздоровеет напарник. До тех пор тебе запрещается участвовать в охоте. Программу подготовки твой наставник скорректирует. И никакого оружия.

После того, как молчаливый водитель отвез меня подальше от дома Сержа, разговор между вампирами стал более оживленным.

— Почему ты отпустил его? — Магистр, казалось, не вполне оценил действия своего собрата.

— Он опасен — Серж, сказав это, спокойно и осторожно погладил повязку на руке. — Но он еще и управляем. Общение с Ольгой пошло ему на пользу — если бы я вас послушался и не остановил группу задержания, наши ряды не досчитались бы нескольких бойцов. Когда он получит опыт, можно будет говорить о сотрудничестве. Сейчас же, в обиде на всех, бывший человек может натворить глупостей.

— Ольга сделала нам хороший подарок… — Второй магистр, молчавший до этого, прикрыл глаза, словно входя в транс. Серые веки чуть дрожали, тонкие пальцы вампира выбивали тихую дробь по подлокотнику. Через несколько секунд, с шорохом шерстяного костюма, магистр поднялся. — Но по упрямству они одинаковы. Будь осторожен, брат.

Наставник долго разглядывал меня с видом опытного энтомолога, изучавшего новый экземпляр паука, попавший в его ловушку. Потом заставил взять его за руки и еще дольше сканировал биополе. Наконец, процедив сквозь зубы что-то вроде «вырастил на свою голову», со скорбным видом уселся за стол.

— Что со мной, доктор? — Наставник, наконец, очнулся от дум и начал злиться.

— Еще спрашивает… на тебе опыты ставить надо, раз уж так все получилось… Ну слушай — совсем недавно ты пропустил через себя очень большое количество жизненной энергии. Да не чистой, а смеси жизненной силы, ментальных шлейфов, и так называемой, эмоциональной энергии. Голова почему-то не лопнула, инсульт не пришел. Словом, сожрал двадцать душ и не подавился. В результате такой промывки ты из следопыта стал кем-то вроде охотника. Я говорю «кем-то» потому что основные признаки этот класса выражены слабо. То есть, нет жажды и азарта… ты можешь охотиться, а можешь наплевать на это дело. Но «третий глаз» раскрылся полностью… Думаю, что в состоянии стресса ты видишь мир иначе? Улучшилась и мышечная реакция, физическая сила, наверняка и экстрасенсорные способности проклевываются… — Пикнувший телефон прервал речь наставника. Выслушав длинную речь собеседника, он положил трубку и снова посмотрел на меня — теперь уже как скульптор на кусок глины. — Ну, тогда все просто. Ты будешь работать следопытом, что бы там не происходило. И первое задание будет — застолбить территорию. Найдешь как можно больше объектов ну и так далее, как учили. Ножи, кастеты, пистолеты есть в наличии?

— Все забрали уже… — Для порядка наставник похлопал по моим карманам. Потом вручил ключи от машины.

— Тогда действуй.

Сейчас, вспоминая этот разговор, я никак не мог удобно устроиться на сидении — в поясницу постоянно упиралось что-то твердое. Пошарив наугад рукой, я наткнулся на знакомый до удивления жесткий пластик. Что же, верно говорят — некоторые вещи не теряются. «Горная лавина» удобно расположилась вдоль ремня, скрытая за кожаной этикеткой джинс. Этот нож я не мог найти после своей схватки с Сержем, и думал, что подарок Ольги пропал вместе с ней. Теперь, когда на все острое и режущее наложен запрет, «Горная лавина» словно пришла скрасить скучное ожидание. Я провел пальцем по шершавой спинке ножа, кожей чувствуя, как маленький стальной друг словно замирает от ласки. Заодно вспомнилась и напарница, так быстро, и главное, неожиданно исчезнувшая в непонятном месте. Я думал об Ольге с легкой грустью, так, словно, несмотря на все происходящее, чего-то все же недоставало если не для счастья, то хотя бы для спокойствия.

Глава 37

Сквозь запотевшее лобовое стекло автомобиля мне была видна дверь подъезда и группа молодых людей, топчущихся под бетонным козырьком. Если бы их увидел, Герберт Уэлсс, он бы, наверное, торжествовал, подумалось мне. Элои уже появились — прав был старый писатель. Я удивился, как это не замечал перемены в прохожих раньше — еще недавно модными считались накачанные мускулы и кожанки. Теперь порода людей словно истончала. На смену короткой стрижке пришли длинные гривы у юношей, обвешанных фенечками. Окаянная мода «унисекс» не позволяла отличить сильную половину человечества от слабой — тонкокостные, изнеженные люди походили друг на друга. Молодежь у подъезда словно сбежала со съемок рекламного ролика про бесперебойную связь для любителей ночных бесед — они казались такими легкими, несерьезными, и несамостоятельными.