Темные души (СИ)

- Сударыня, - начала девушка. – Меня зовут Дениза и, как я вам уже сказала, вы однажды оказали мне и моей матери услугу. Теперь я хочу отплатить вам тем же.

- Интересно.

- Я знаю, что вы называете себя Ла Филастр, - Катерина отвергающее взмахнула рукой. – Это я подслушала из разговора двух священников, д’Аво и Лесажа, когда они приходили к моей госпоже. Похоже, д’Аво очень любит вас, мадам.  Любит настолько, что ревнует. И из ревности он следил за вами.

- Следил за мной! – Катерина вскочила.

- Да, мадам. Он знает, что вы бывали у двух итальянцев-алхимиков. Он следил за вами, когда к вам сюда приезжала карета, которая потом повезла вас к маркизу де Фоконье. Он знает. Что вы наведывались к Ла Вуазен. Словом, он знает всё. И он очень зол.

- И чем же мне это может грозить? – Катерина криво улыбнулась, пытаясь взять себя в руки.

- Я же сказала: Ла Вуазен арестована.

- И что?

- А то, что д’Аво её знает. Она помогала с его помощью его прихожанам улаживать денежные вопросы за счёт зажившихся родственников. И, когда Ла Вуазен начнут пытать, она расскажет всё, что знает. За Ла Вигуре ничего не скажу: она слишком упряма. Но за Ла Вуазен я уверена.

На пороге комнаты показался почти одетый Бертран де Го. Дениза внимательно оглядела великолепного кавалера.

- И чего ты теперь ждёшь от нас? – спросил он, подходя к столу и беря в руки шпагу.

- Ничего, - Дениза следила глазами за его действиями, не выказывая страха. – Я хотела отплатить вашей… даме за услугу. Я очень не хочу, чтобы вы пострадали, - произнесла она, прямо глядя ему в глаза.

- Хорошая девочка, - произнёс Бертран де Го, пристёгивая ножны к поясу. – За тобой могли следить. Я пойду, проверю, а заодно проведаю кое-кого. Может, не так всё страшно. Как ты пытаешься нам сказать.

Он взял шляпу и, завернувшись в плащ, вышел.

- Чем бы нам пока заняться? – задумчиво произнесла Катерина. – Погляжу-ка я на своё будущее. Самое время.

Она поднялась и подошла к комоду, стоявшему в простенке между окнами. Нашарив колоду карт, она машинально начала тасовать её, думая о чём-то своём. Несколько карт выскользнуло из её рук и упало рядом с креслом Денизы. Девушка нагнулась и подняла их.

- Странные у вас карты, - произнесла Дениза, разглядывая рисунки на них. На одной из них была нарисована женщина в папской тиаре, на другой жутковатого вида скелет со свечой в одной костистой руке и косой в другой. Третья изображала повешенного за ногу беднягу с искажённым от боли лицом, четвёртая полуразрушенную башню, из которой выбегали люди. Ещё одна представляла прекрасную обнажённую женщину с козлиными ногами и змеями вместо волос и крыльями летучей мыши за спиной. На нескольких картах были изображены три меча, пять монет, две чаши, и одна палка.

- Сударыня, - произнесла Дениза, подавая карты.

Катерина взглянула на неё, на карты в её руках, на колоду в своих.

- Сколько карт ты собрала? – хрипло спросила она.

Дениза пересчитала.

- Девять.

- Девять дней! – загадочно произнесла Катерина, бросая колоду на стол. Карты разлетелись веером. Некоторые лежали рубашкой вверх.

- Чёрт! – Катерина ударила рукой по столу. – Не идёт гадание. Девять дней до чего? Чего мне ждать?

Она собрала карты со стола и из рук Денизы и снова стала тасовать их. Но, то ли руки у неё дрожали, то ли делала она это небрежно, но несколько карт снова выпало на стол. Катерина, наклонившись к столу, снова их пересчитала.

- Девять! – Она ударила кулаком по столу. – Для чего девять? До чего девять? Ты даёшь мне срок, - забормотала она, глядя невидящим взглядом на свечу. – Но не говоришь для чего. Что ж, если бог мне не помогает, пусть мне ответит дьявол.

Не обращая внимания на Денизу, которая, съёжившись, смотрела на неё из кресла испуганными глазами, Катерина взяла свечу и вышла в тёмный коридор. Дениза, терзаемая страхом и любопытством, поколебавшись, последовала за ней. Катерина уже вошла в небольшую комнату, заставленную книжными шкафами и полками. Подойдя к одной стене, снизу до верху закрытой огромным стеллажом, Катерина потянула на себя одну книгу, наступила на что-то ногой и отошла. Стеллаж медленно повернулся и замер. Катерина прошла в образовавшийся проход и скрылась во тьме потайного хода. Дениза легко, как мотылёк, пересекла комнату и стала протискиваться вслед за Катериной. В это время стеллаж начал медленно поворачиваться на место. Изо всех сил упираясь в бесчувственное дерево, казавшееся холодным на ощупь, Дениза протиснулась в закрывающийся проход. Едва она отдышалась, дверь с тихим стуком закрылась. Дениза попыталась толкнуть её, но безрезультатно. Стена стояла, как влитая. И, не зная потайного рычага, выбраться отсюда было невозможно. Дениза перекрестилась и обернулась в темноте. Огонёк свечи Катерины ещё мерцал, но удалялся. Дениза быстро пошла за ним, но, сделав несколько шагов, приглушённо вскрикнула: у неё из-под ног ушла земля. Нащупав ногой ступеньку, затем вторую, она облегчённо вздохнула. Воздух был сырой и тяжёлый. Глаза её постепенно привыкали к темноте, и она стала ощущать толстые и холодные стены и лестницу, ведущую, видимо, в подвал. Осторожно держась за стены, Дениза спустилась, стараясь не терять из вида удаляющийся огонёк свечи Катерины. Наконец спуск прекратился, и Дениза пошла по узкому коридору, потолок которого чуть не задевала головой. Свет свечи не удалялся больше, из чего Дениза поняла, что Катерина пришла на место. Она прошла ещё несколько шагов, пока не стала различать, что коридор расширился. Пройдя дальше, она заметила, что коридор заканчивается большой комнатой. Катерина оставила свечу на столе, стоявшем посредине, и, пройдя дальше, подошла к другому, уставленному банками, колбами, ступками, двумя запаянными округлыми стеклянными сосудами – одним огромным, другим много меньше, - ретортами и тиглями. Дениза осторожно приблизилась ко входу и оглядела комнату. В углу весело булькала кастрюлька с какой-то вонючей жидкостью, на центральном столе лежала устрашающих размеров доска с углублением посередине и желобком с одной стороны. Рядом лежал таких же устрашающих размеров нож. В клетках на полу беспокоились две козочки – чёрная и белая. Над ними на жёрдочках, привязанные за лапки, сидели две чёрные курицы, и беспокойно вертели своими маленькими головками. Справа от Катерины лежали странные предметы, понятные, быть может, чертёжнику или астрологу, но никак не Денизе: две иглы, соединённые вместе, круг с дырой посередине и делениями по краям, странная линейка из нескольких частей, соединённых в одну, и вообще нечто невообразимое и терявшееся в полумраке, напоминавшее секстант. Слева от Катерины находились миниатюрные весы с ещё более мелкими грузиками. Такими весами и ювелиры вряд ли воспользовались бы: уж очень мелкие величины пришлось бы взвешивать. Рядом с весами лежали щипчики, чтобы брать грузики.

Занятая осмотром комнаты, Дениза не заметила, что Катерина зажгла свечи. Только когда она смогла различать дальние углы комнаты, она обратила внимание, что свечи зажжены чёрные. На самой дальней стене Дениза увидела нарисованную красной краской пентаграмму. Она вздрогнула и перекрестилась. Вглядевшись, она заметила в пентаграмме почерневший перевёрнутый крест. По кругу пентаграмму окружала надпись на латыни: «Быть над всем и быть над всеми. Быть выше бога, быть умнее дьявола. Говорить то, что хочу, владеть тем, что вижу. Я есть суть и жизнь. Я - Бог». Под пентаграммой Дениза с ужасом увидела гладкую чёрную плиту, на которой стояла отрубленная человеческая голова. Веки её были закрыты, но окровавленный рот был раскрыт как в предсмертном крике. Вглядевшись, Дениза узнала в останках недавно повешенного за воровство знаменитого парижского вора, которого собратья прозывали «королём катакомб».