Художники смерти

— С чего ты взял? — Ей была отвратительна сама мысль о сходстве с опричниками. Странно, раньше эта девушка показывала большее здравомыслии и расчетливость.

— Смотри на вещи с разных позиций. Ты же вырвалась из подчинения, так поднимись чуток над землей! Что нужно человеку? — Вопрос был риторическим, поэтому она промолчала. — Миром правит жажда денег, жажда власти и немного похоть. Но это, скажем так, на внешнем уровне. Каждый жаждущий не отдает себе отчета, но на самом деле он хочет жить долго и без болезней. Вампиризм это дает. А еще мы можем подчинять людей. Как ты думаешь, если пренебречь предрассудками, кто бы отказался от такой перспективы?

— А как же религиозные мотивы? — Слушала она теперь внимательно.

— Это мера воздействия на сознание низших, и не применима к руководству. В конце концов, да разве тот главный, которого нам назвали, хоть как-то близок церкви?

— Получается, теперь у нас две задачи — нужно не только обезглавить верхушку, но и установить, как далеко они продвинулись в изучении нас? — Я кивнул. Жить становилось все сложнее, но интересней.

— Последим еще за здешними обитателями? — Мне на самом деле, захотелось побывать среди людей, которые не собираются нас убивать, и Ольга, кажется это поняла.

Оставив свой транспорт в сарае, мы облачились в более мирную одежду — Ольга даже сменила кроссовки на туфли и одела платье из тонкой шерсти, вмиг став еще выше и стройнее. Я ограничил перевоплощение обычным костюмом. Нам предстояло пройти пару кварталов до автобусной остановки — вечером это оказалось бы для людей сложной задачей. Фонари светили через два, тротуар местами отсутствовал, так что, помучавшись, мы задействовали свое дополнительное зрение.

Небольшой ресторан в центре под названием «Дом охотника» сразу привлек наше внимание. Я потащил Ольгу в его направлении, и не прогадал. Зал ресторана был обставлен в бивачном стиле — грубые массивные столы, лавки, шкуры медведей на стенах, кинжалы, кремневые ружья… Вся эта мишура тем не менее, смотрелась вполне уместной. Подлетевший официант в зеленом жилете и кепи с пером фазана принял заказ и удалился.

— Ты ходил за грибами во время во время учебы? — Вопрос прозвучал странно, учитывая особенности окружающей обстановки.

— В последний год? А почему ты…? — Я не мог понять, к чему спутница вдруг решила узнать у меня это.

— Значит, этого ты не знаешь. Интересно. Я тоже там не была, но мне рассказывали. — Ольга поправила волосы, лаская заколку, и продолжила. — Грибников называют еще «любителями тихой охоты». Вот и у вампиров есть разряд таких — кто не хочет или не может заниматься выслеживанием добычи. Их, как правило, собирают целой группой и отправляют, знаешь, куда? На поля, где живут и работают нелегалы. Там ученики и рохли веселятся вволю. — Я вздрогнул. Действительно, такой способ добычи энергии выглядел куда безопаснее — никому не известно, сколько нелегалов работает здесь или там — на то они и нелегалы. И никто не станет заниматься расследованием обстоятельств гибели людей, которых де-юре не существует, и кто вообще не въезжал в страну, суда по отсутствию любых отметок в паспорте. Действительно, тихая, точнее, не поднимающая шума охота…

— И много их собирали? — Ольга пожала плечами.

— Говорят, по тысяче за сезон выходило. — Цифра была не сравнима с уроном, наносимым вампирами согражданам. По моим подсчетам, пары охотник-следопыт брали от силы полсотни жертв ежегодно. Оказалось, что рядом с таким, штучным производством энергии работал целый конвейер, перемалывающий жизни.

— Это же пропасть энергии! И куда она идет, как ты думаешь?

— Часть, скорее всего, остается в хранилищах, связанная например, в кристаллах кремния или кварца. Некоторое количество получают грибники… но немало, скорее всего, и продается, упакованное в «батарейки» с разным потенциалом. — Нам принесли салат, истекавший тонким ароматом свежести и бутылку сухого вина. Беседа на время прекратилась.

— Я предлагаю завтра начать поиски института, в котором проводились исследования.

— Их тут пропасть. — Ольга пригубила бокал. — С другой стороны, наверняка это какой-нибудь НИИ медицины или психологии… а может и парапсихологии. Как думаешь действовать?

— Дуром. Будь я простым человеком, пришлось бы долго копать, разрабатывая работников институтов. Но у нас есть возможность просто встретиться, к примеру, под видом журналистов, с ведущими специалистами и тупо показать им документы. Если человек соврет, мы это увидим. Если в душе что-то шевельнется, значит, за шиворот и в застенки…

— Ты рассуждаешь, словно опричник — за подозрение готов вывернуть наизнанку человека. — Почему-то эти слова прозвучали как упрек.

— Я не так выразился. Просто благодаря такому раздражителю, как информация, проще всего растревожить воспоминания…

— А заодно поставить себя под подозрение… Но других идей у меня нет. Ты предлагаешь все же найти ученого раньше, чем главного опричника?

— Ага. Это займет больше времени. А после второй операции нам лучше быстро исчезнуть из города. Желательно на своем транспорте, чтобы нельзя было отследить по билетам следующего пункта назначения.

— Хорошо. Завтра подготовим список заведений и начнем загон.

Кролик, которого подали нам в тушеном виде, с пряностями, приправленный остатками вина, настроил нас на мирный лад. Ольга не спеша теребила виноградную гроздь, бросая в мою сторону все более теплеющий взгляд. Я пил кофе по-турецки — невероятно крепкий, который подали в чашке, больше похожей по объему на рюмочку для ликера. Тихая музыка в этом заведении не била по ушам — она была предназначена лишь для того, чтобы люди не слышали того, что говорят за соседним столиком.

Вечерняя жизнь города сменилась ночной, когда мы вышли из ресторана. Прохлада улиц и свежий воздух звали на прогулку, поэтому мы решили пройти несколько кварталов до более оживленной улицы, где и поймать такси.

— Знаешь, адепты кармической теории говорят, что если за человеком постоянно следуют проблемы, нужно пересмотреть жизнь, точнее, отношение к ней.

— Я бы не стала так громко называть четверых ребят, которые идут за нами. — Действительно, недалеко от ресторана нас заметила группа молодых людей, которая и двинулась следом. Некоторое время желание выступить в качестве чистильщиков боролось с ленью. Потом мы свернули в аллею, чтобы избавить своих преследователей от колебаний. Я чувствовал, как на смену хмелю и расслабленности в теле разливается странное спокойствие, а на душе начинает мурлыкать ирония. Преследователи не стали медлить.

— Эй, мужик, спички есть? — Топот окружил нас, мы притормозили. Темные фигуры, если посмотреть на них еще и третьим глазом, походили на армейский камуфляж — ауры, покрытые темными пятнами, казались ядовитым сборищем токсинов — словно гриб-мухомор. Люди эти были прогнившими созданиями еще при жизни.

— А придумать что-то новое слабо? — Не нужно быть вампиром, чтобы справится с такими. Они не ожидали серьезного сопротивления, тем более не могли предположить, что парочка атакует их сразу же, после невинного вопроса. Мы ударили разом, насаживая толчком тех, кто стоял сбоку от нас, на лезвие, атакуя сразу в корпус. Стоявшие чуть позади еще не поняли, что произошло, когда пришла их очередь. Через пять минут мы вышли на улицу, и в свете фонарей удостоверились, что на одежде не осталось следов от нечаянной встречи.

— Ты почему их просто так оставил? — Действительно, подобный контингент был для вампиров привычной добычей, но почему-то мысль о том, что их следует брать по всем правилам, в голову не пришла.

— Разве не видно было, что это за люди? Съешь такого — и мучайся потом с отравлением… — Ольга рассмеялась, поняв, что мы оба увидели одно и то же в образе нападавших.

Глава 29

НИИ психологии и катастроф оказался первым в списке подозрительных. Поколесив рядом, мы подтвердили свою догадку. Здание института располагалось за городом, вдали от поселков и туристических троп. Забор из сетки-рабицы, сосны во дворе и будка охранника при воротах — это все, что удалось рассмотреть. Ситуация осложнялась еще и тем, что этот объект, как удалось выяснить, был закрыт для посещений.