Странствующий цирк вампиров

Уж точно мы не стали бы оплакивать раны, полученные Скотти и его приятелями.

Кстати, после этой встречи на поле Янкса, они перестали быть приятелями. Они старались держаться подальше друг от друга, и по-настоящемуопасались меня, Расти и Фиби.

Они так боялись ее, что никогда даже не решались смотреть в нашу сторону. И несколько раз, спустя месяцы после происшествия, я замечал, как кто-нибудь из них переходил улицу или менял направление, лишь бы не встретиться с нами — и при этом Скотти здорово хромал.

Через неделю после этой тренировки на поле Янкса Фиби победила в состязании лучниц в юношеской секции в честь Четвертого июля, завершив его поразительным выстрелом, который заставил бы завидовать даже Робин Гуда.

Она, конечно же, выстрелила своей счастливой стрелой.

И выиграла кожаный колчан ручной работы.

Глава 26

По сторонам от колчана я мог видеть завязки купальника Слим, полоски бинтов и голую загорелую кожу вниз до самого пояса красных шортов Ли.

Идя за Слим к двери ее спальни, я был поглощен ее обликом и воспоминаниями о том лете, когда она выиграла свой колчан, и совершенно не обращал внимания ни на что другое.

Едва выйдя в коридор, она остановилась.

— Что? — спросил Расти.

Как будто он не знал.

Слим шикнула на него и прошла через коридор в спальню матери. Мы вошли следом и встали рядом с ней и уставились на царящий там беспорядок. На шкафу все еще стояла лужа воды с поблескивающими в ней кусками стекла. Ковер выглядел сухим, но опасно щерился длинными осколками вазы. Несколько ярко-желтых лепестков роз лежали среди них, как будто их принесло ветром откуда-то еще.

Самих цветов не было.

Сначала я подумал, что я или Расти выкинули их.

Потом вспомнил, что мы их не трогали.

Холодок прошел по моему затылку.

Мы с Расти посмотрели друг на друга.

Он, конечно же, тоже заметил, что розы пропали…

— Лучше бы нам убраться отсюда, — прошептал он.

Не обращая на него внимания, Слим обогнула осколки на ковре и медленно прошла по комнате. Мы шли за ней. Так как обе ее руки были заняты луком и стрелой, она стояла наготове, я заглянул под кровать, а Расти распахнул дверь чулана. Когда Слим направилась в ванную, я последовал за ней.

В ванной пахло цветами.

Но не было ни следа пропавших роз.

И ни следа незваных гостей.

Обернувшись, Слим отвела стрелу в сторону от меня. Посмотрев мне в глаза, она беспокойно улыбнулась. Потом мы вышли из ванной.

Расти явно рад был нас снова видеть.

Следующие десять или пятнадцать минут — хотя, может, прошел и час — мы обыскивали дом.

Все были на нервах.

В некоторой степени я чувствовал облегчение. Из-за того, что в доме побывал кто-то, кроме нас, Слим никогда не узнает о нашей с Расти выходке.

Но это облегчение дорого стоило.

Кто-тобыл в ее доме, бродил по пустым комнатам, стоял у постели Слим. Кто-то взял «Дракулу» с полки над ее кроватью и жевалкнигу. Кто-то забрал цветы из спальни ее матери.

Сжевать книгу мог только безумец.

Забирать розы стала бы женщина. «Или монстр Франкенштейна», — внезапно подумал я, вспомнив улыбку Карлоффа, ^[45]когда девочка протянула ему цветок.

Пока мы ходили по всему дому, поднимались и спускались по лестницам, заходили в каждую комнату, открывали каждую дверь, заглядывали под и за предметы мебели, проверяли каждый угол, достаточно просторный, чтобы кто-то мог там спрятаться, я молился, чтобы мы никого не нашли.

Я ужасно разнервничался.

Каждую секунду я ожидал, что на нас кто-нибудь бросится.

Может быть, Джулиан Страйкер. Или Валерия (хотя я ни разу ее не видел). Или кто-нибудь из их одетой в черное команды.

Может быть, еще и с копьями.

Я старался убедить себя, что это невозможно, что они никак не могли знать, где живет Слим. Но это точно не былоневозможным. Существовало множество способов узнать нужный адрес.

Например, проследив за ней.

Я крепко обхватил рукоять ножа. У меня пересохло во рту. Сердце бухало. По лицу струился пот и капал с моего носа, ушей и подбородка, прилеплял одежду к телу. Я чувствовал себя так, будто вот-вот из моей груди был готов вырваться крик ужаса.

Но мы так никого и не обнаружили.

— Я хочу переодеться, — объявила Слим, когда мы закончили обыск.

— Мы идем с тобой, — сказал я.

Думаю, если бы это сказал Расти, она бы резко ответила ему что-нибудь вроде: «И не мечтай!». Но она знала, что я не пытаюсь пошлить.

— Ладно.

Мы поднялись за ней по лестнице. В спальне она кинула лук и стрелу на кровать. Посмотрев на нас, она сказала:

— Подождите в коридоре, ребята.

Потом она начала снимать колчан. Не слишком обращая внимания на то, что делает, она потянула ремень наверх через левую грудь. Тот зацепился за ткань внизу чашки и потянул ее за собой. Когда натянувшаяся лямочка стала давить на кожу, Слим заметила, что происходит, и, увидев, что мы наблюдаем за ней, резко повернулась к нам спиной.

— В коридор, — напомнила она нам. — Понятно?

— Уходим, уходим, — сказал Расти.

— Я оставлю дверь приоткрытой, — добавил я.

— Хорошо.

Мы вышли из спальни, и я почти полностью закрыл дверь.

— Ты это видел? — спросил Расти одними губами.

Я посмотрел на него с угрозой.

— Ой, да ладно, как будто ты сам не уставился на нее!

— Почему бы тебе не пойти в ванну и не смыть с себя кровь? — спросил я нормальным голосом. — А я соберу осколки.

Он помотал головой.

— Лучше я помогу тебе.

— Ты все заляпаешь кровью.

Он посмотрел на свои руки. Они выглядели так, будто были выкрашены ржаво-красной краской. Подняв ладони, Расти сжал и разжал пальцы. Липкая корочка на коже издала тихий хруст.

— Да, мне и правда стоит вымыться, — признал он. — Но тебе придется пойти со мной.

— Ты что, боишься?

— Да пошел ты, — сказал он и показал мне средний палец. Потом отвернулся, прошествовал в ванную в дальнем конце коридора и исчез за дверью. В следующий момент она захлопнулась, и я услышал тихий звон защелки, когда Расти заперся изнутри. Тут же раздался звук бегущей воды.

Я остался в коридоре один.

И мне это совершенно не понравилось.

Даже несмотря на то, что мы обыскали дом, мы вовсе не обязательно были в безопасности. Вот так разделившись, мы могли попасться по одному.

— Слим? — позвал я.

— Да? — откликнулась она из комнаты.

— Ты в порядке?

— В полном.

— Ты уже?..

Слим распахнула дверь так резко, что я чуть не подпрыгнул. Она смотрела на меня, широко улыбаясь.

Теперь на ней была чистая белая футболка, обрезанные джинсы и старые теннисные туфли, которые были белыми в какое-нибудь отдаленное лето, когда она называлась Дэгни, Фиби или Зок. Через тонкий хлопок футболки просвечивал купальник.

Выйдя из комнаты, она оглядела коридор:

— Расти в уборной? — спросила она.

Вода все еще бежала.

— Да, приводит себя в порядок.

Она кивнула:

— Я так и думала, — потом она посмотрела на меня и сказала: — Я рада, что вы, ребята, пошли со мной. В одиночку я бы, наверное, умерла от страха.

— Ты что, шутишь? Ты же ничего не боишься.

— Я всегобоюсь.

— Ну конечно… Ты — самый храбрый человек из всех, кого я знаю.

Она улыбнулась.

— Это тытак думаешь, — затем она посмотрела в сторону ванной.

Дверь по-прежнему была закрыта, бежала вода.

Слегка наклонив голову в сторону, Слим посмотрела мне в глаза.

Ее глаза становились светло-голубыми при свете дня, а в полумраке коридора они приобрели глубокий синий цвет летнего неба на закате. С настойчивостью, беспокойством и надеждой она, казалось, искала что-то в моем взгляде.

Она никогда раньше так не смотрела на меня, и я не понимал, что это значило.

Она хочет, чтобы я ее поцеловал?