G.O.G.R. (СИ)

- Не фурычит, – постановил Серёгин, не видя не то, что начальника, а даже собственного носа.

- Назад мы не пойдём, – отрезал путь к отступлению Недобежкин, тоже ничего вокруг себя не видя. – Их слишком много, мы с ними не справимся. Придётся на ощупь ползти – авось куда-нибудь и выползем!

- Ладно, – согласился Пётр Иванович, который тоже не горел желанием идти назад, в лапы и когти чудовищной банды и получать от них «звериную порчу».

Согласившись с начальником, Серёгин начал медленно продвигаться в ту сторону, где очевидно, был «перёд», придерживаясь руками за шероховатую булыжную стенку. Через каждые несколько шагов Пётр Иванович замирал и прислушивался, пытаясь определить, преследуют их, или нет. Недобежкин, наверное, делал то же самое – замирал и слушал, слушал… Пустота звенела тишиной, кажется, эти «черти» натолкнулись на кого-то похлёстче себя и теперь разбирались друг с другом, выпустив «добычу». Серёгин ничего не слышал позади себя, Недобежкин тоже. Они продвигались наугад и на ощупь, и даже не знали, насколько правильный путь выбрали.

- Эй, мы под горку идём, – заметил милицейский начальник, чувствуя, как булыжный пол подземного хода из «равнины» превращается в пологий склон.

- Может, выберемся? – предположил Серёгин, чья надежда на обнаружение выхода уже порядком ослабела.

Пётр Иванович был прав. Сейчас они попали в один из тех ходов, которые как раз вели в штольню, и к выходу. Булыжный пол незаметно превратился в земляной, воздух наполнился сыростью обычной пещеры. Они совсем немного прошли, прежде чем Недобежкин остановился как вкопанный, протёр кулаками оба глаза и выдохнул со щенячьим восторгом:

- Серёгин, свет!

Проведя несколько часов во тьме, Пётр Иванович сделался подслеповатым, как крот. Он поморгал, а потом – посмотрел вперёд. Да, там, в дали, в конце туннеля, виднеется неверный, прикрытый сырою дымкою свет!

- Туда! – обрадовался Пётр Иванович, позабыв про все проблемы.

- Мы, как выберемся – туда вниз спецназ зашлём, – на ходу пыхтел стратегический план милицейский начальник. – Против них тут только зачистка поможет!

Свет становился всё ближе и уже даже повеял ветерок, приносящий за собою запахи донецких улиц. Ещё насколько десятков метров, и они выйдут из штольни на улицу, под солнце, в лето!

- Стоять, попрыгунчики! – вдруг взвизгнуло откуда-то спереди, а потом – свет заступила сухонькая фигурка щуплого бандита.

- Серёгин, вперёд! – заревел Недобежкин, собравшись залепить ему оплеуху, скрутить и уткнуть носом в земляной пол.

Пётр Иванович понял, что это команда, прыгнул вперёд, но тут чья-то тяжеленная рука залепила оплеуху ему самому, и Серёгин обрушился на сырую землю пола. Теряя сознание от крепкого удара, он заметил, как рядышком валится и Недобежкин…

- Ну что, Гопников, схватил? – осведомился бесстрастный голос андроида, и из темноты не спеша выдвинулась высокая фигура Генриха Артеррана.

- Ага, – потёр руки щуплый, который и носил фамилию Гопников. – Ты, Гейнц, клёвый парень, когда играешь по правилам. А правила у нас какие?

- Не оставлять свидетелей! – ответил из мглы густой голос бывшего охранника погибшего Рыжова, которого звали Марат.

- Верно, – кивнул Гопников. – Волоките их и едем!

- Стоп! – холодно оборвал его Генрих Артерран, наблюдая за тем, как громилы Марат и Олег отволакивают за ноги оглушённых Серёгина и Недобежкина. – Еду Я. А ты и твои питеки тащатся пешком.

- Нет, Гейнц, – попытался отрезать Гопников. – Я руковожу операцией, а ты – только мой помощник. И если я захочу – тащиться пешком будешь ТЫ!

- Вся техника здесь моя, – отпарировал Генрих Артерран выпад Гопникова. – Так что, всё-таки, еду я! Вопросы есть?

Генрих Артерран обладал настолько стальным взглядом и настолько ледяным голосом, что никто просто не решился ему возразить.

- Вопросов нет! – заключил он, состроив кривую усмешку злодея, и зашагал туда, где стоял его «панцер-хетцер».

====== Глава 76. Досадная неприятность. ======

Синицын жил в посёлке Калинкино, в «конспиративной» лачужке Ежонкова. Ежонков переселил его туда по своей инициативе, решив, то в «помеченной» «бандой Тени» квартире Сидорова Синицына снова могут украсть и зомбировать. Так же «суперагент» Ежонков снабдил Синицына новеньким «не засвеченным» мобильным телефоном и «условно настоящим» паспортом на имя некоего Максима Егоренкова. Сейчас Синицын занимался тем, что сидел в этой лачужке и смотрел по неновому телевизору «Электрон» передачу «Что? Где? Когда?». Новенький мобильный телефон подал свой полифонический голос в тот момент, когда передачу прервали на рекламу и нарисованные овощи запели примитивную песенку про «Бондюэль».

- Алё? – осведомился Синицын, заведомо зная, что позвонит Ежонков.

- Срочно ноги в руки в Калининский! – приказным тоном маршала Жукова заревел Ежонков, породив в левом ухе Синицына металлический неприятный звон. – Не спрашивай! Просто едь!

- Ага, – глуповато выдохнул Синицын, жалея, что так и не узнает, что ответят знатоки на заковыристый вопрос телезрителя по фамилии Валено́к.

Синицын собрался по принципу «одеться – только подпоясаться» и вышел во двор, где поджидала его выделенная Ежонковым «Волга». Машина, конечно, не сверхновая, но ездит! Синицын устроился за рулём и минут через пятнадцать уже въезжал во двор Калининского РОВД.

- Так, говори, куда Недобежкин и Серёгин ходили в последний раз! – налетел на Синицына Ежонков, как только он переступил порог пожарного выхода.

- Аэээ, – Синицын начал припоминать и, припоминая, застопорился в дверях, мешая Смирнянскому закрыть их.

- Проходи! – не выдержал Смирнянский и втолкнул задумавшегося Синицына в мрачноватый коридор с серо-белыми, словно в поликлинике, стенами.

- Вспомнил! – Синицына осенило как раз в тот счастливый момент, когда Смирнянский ощутимо пихнул его в левый бок.

- Ну? Ну? – настаивал Ежонков и мельтешил у самого носа.

- Дай ему сказать! – одёрнул Ежонкова Смирнянский, закрывая каждый из двух замков на двери пожарного выхода на два оборота.

- Ну? – по инерции выплюнул Ежонков и замолк.

- Они пошли фальшивомонетчика пушить, – сказал Синицын, двигаясь по коридору вперёд, к лестнице, что вела наверх.

- Стой! – остановил его Смирнянский. – Дальше не нужно. – Сейчас поедем к твоему фальшивомонетчику! Давай, веди!

Синицын пожал плечами, не понимая до конца, к чему такая спешка, но всё же развернулся и пошёл назад. Прямо над его головой находился следственный изолятор, где прозябал сошедший с ума Кораблинский. Да, даже отсюда слышно, как он гундосит дурацкую песенку: «Хлопай ресницами и взлетай…», спрыгивает с нар на пол, бьёт о стенку миской… Стоп, миска же пластмассовая! А в камере несчастного Грибка раздавался какой-то жуткий железный грохот!

- Наверх! – выдохнул Смирнянский, напуганный этим чудовищным грохотом. – Это у Грибка бухают!

Смирнянский сорвался с места, словно бы его кто-то обжёг и во всю свою прыть понёсся к лестнице, пару раз едва не упал на ступеньках. Синицын тоже рванул наверх, а последним как всегда пополз «суперагент» Ежонков.

В изоляторе царил хаос. Новое пластиковое окно было высажено вместе с решёткой и частью стены. На полу в конце коридора валялся без признаков жизни потрёпанный Белкин. Дверь камеры Грибка оказалась грубо вынесена и покоилась помятая около недвижимого Белкина. Все, кто был сейчас на работе, сбегались на ужасающий гвалт и собирались в шумную толпу.

- Чёрт! – Смирнянский застрял на месте, потому что из камеры Грибка показалось оскаленное, перекошенное нечеловечьей злобой лицо их давнего знакомца Ярослава Семёнова. Семёнов тащил за шиворот вырывающегося, орущего Грибка.

- Стой! – Смирнянский выхватил пистолет и выстрелил, целясь в этого монстра, что уже не являлся человеком, потому что был изменён «ГОГРом» до состояния мутанта.

- Нет! – Синицын попытался ему помешать, но было поздно – пули летели прямо в Семёнова. Но попали в стенку – Семёнов нырнул в сторону до того проворно, что его движение не заметил человеческий глаз, и пропустил все смертоносные пули справа от себя. Грибок был отброшен в сторону и барахтался теперь у остатков разбитого окна и кусков выбитой стены.