G.O.G.R. (СИ)

- Вперёд! – Смирнянский действовал решительно. Спрятав бесполезный против монстра пистолет, он ринулся вперёд и напрыгнул на Семёнова сзади, пытаясь скрутить ему руки. Синицын тоже вцепился в незваного гостя, однако тот оказался настолько силён, что расшвырял обоих в стороны одним движением не особо мускулистых плеч! Освободившись от помех, Семёнов вновь впился в Грибка. Но Грибок не пожелал за ним идти. У него внезапно появилась некая мощная сила. Кораблинский вырвался из цепких рук и залепил агрессору неожиданно мощную оплеуху. Семёнов отлетел к дальней стене, отколов кусок штукатурки, но тут же вскочил, и снова бросился в бой. Он попытался стукнуть Грибка ногой, однако тот проявил внеземную прыть уфонавта, мгновенно отпрянул назад и схватил Семёнова за ногу и швырнул на пол. Семёнов шлёпнулся, но снова вспрыгнул на ноги и навернул Грибка кулачищем, заставив обрушиться в груду кирпичных осколков, что были выбиты из расквашенной стены.

Смирнянский и Синицын отползали подальше, боясь попасть под горячую руку или ногу.

- Это не наш бой, – прошептал Смирнянский, забившись в угол.

- Пусти!

- Дай мне посмотреть!

- Надо обезвредить! – это ревела собравшаяся у изолятора толпа. Несколько смельчаков вскочили внутрь с пистолетами, требовали от обоих, чтобы остановились, однако те не слышали и не слушали.

Над отупевшей головой Грибка пролетело несколько милицейских пуль, но он не придал им никакого значения, а с остервенением набросился на надвинувшегося на него Семёнова, схватил его за левую руку. Заломив её так, как обычно делают милиционеры, Грибок на глазах у всех уткнул противника носом в прохладный бетонный пол.

- Не рыпайся, гнида! – сообщил Грибок Семёнову, словно бы был ментом и «заметал» бандита.

Побеждённый Семёнов ныл под пятою победителя Грибка, а по толпе собравшихся на «представление» катились разные возгласы. Все были в неком ступоре, оглушённые случившимся. Никто из них ни разу ещё на видел такой страшной… Нет, это уже была не драка, а какая-то битва титанов, поразившая даже прагматичных следователей и видавших виды оперов. Все они стояли в нерешительности и только глазели на то, как заключённый по кличке Грибок берёт за ногу страшного человека Семёнова и зашвыривает в свою развороченную камеру, словно лёгкую пушинку. Затем, не говоря ни слова, Грибок поднял с пола помятую дверь и принялся пристраивать её обратно, к развороченной лутке.

- Разойдитесь! – пискнул, придя в себя Смирнянский, испугавшись того, что о «секретных узниках» теперь узнало всё отделение. Чёрт, он же не имеет здесь никакой власти, его могут выставить и даже задержать! Был бы здесь Недобежкин – он бы их урезонил сразу, но Недобежкина нет…

- Позвольте, – это уже вмешался заместитель Недобежкина подполковник Носиков. – Что тут происходит?

- Н-ничег-го… – выдавил Смирнянский, пятясь назад, столкнувшись с Синицыным.

- Эй, а вы кто такие?? – Носиков, кажется, не узнал ни в Смирнянском, ни в Синицыне работников РОВД. – Вы задержаны! – постановил он.

- Да, давно бы пора кого-нибудь тут задержать! – это вмешалась техничка Зоя Егоровна, потрясая шваброй и толкая всех упитанными боками. – Развели бедлам – не наубираешься! Тьфу! – она развернулась широкой спиной, пихнув при этом Муравьёва, который скромно стоял в сторонке и не желал возражать подполковнику Носикову, который защёлкнул наручники на костлявом запястье Смирнянского.

- Дуем! – это шепнул Ежонков, схватив Синицына за футболку.

- А Смирнянский? – осведомился Синицын, не успев прийти в себя.

- Он выкрутится, дуем! – Ежонков потащил Синицына туда, к лестнице, на нулевой этаж, собираясь скрыться под шумок.

Синицыну не хотелось быть задержанным этим карьеристом Носиковым, поэтому он потянулся за Ежонковым, не сопротивляясь и не задавая вопросов.

====== Глава 77. Глобальные поиски. ======

Ежонков не особо переживал из-за потери Смирнянского. Едва они с Синицыным завернули за ближайший угол, он сразу же потребовал, чтобы Синицын показал того фальшивомонетчика, к которому ходили Серёгин и Недобежкин.

- Пошли, – кивнул Синицын. – Он тут недалеко – два шага пройти. И ещё, он там про какого-то Генриха говорил…

- Что?? – вспрыгнул Ежонков и даже принялся трясти Синицына за плечи. – Генрих?? Ты сказал: «Генрих»???

- Ну, Генрих, Генрих, – подтвердил Синицын, освобождая свои побитые Семёновым плечи от пальцев Ежонкова. – И что теперь?

- Как – что? Как – что?? – обиделся Ежонков, бросив терзать Синицына. – А ты знаешь? – он приблизился к Синицыну вплотную и заглянул ему в глаза.

- Уйди, у меня в глазах двоится! – оттолкнул его Синицын. – Я вижу четыре глаза и два носа!

- Ты знаешь, – Ежонков отодвинулся на пару шагов и снова защёлкнул свои пальцы на плечах Синицына. – Знаешь, как звали америкашку Артеррана, который пахал над «Густыми облаками» в «застойных» восьмидесятых, а?

- Нет, – буркнул Синицын, отстраняясь от настырного Ежонкова. – Я вообще, о нём слышу впервые.

- Генрих! – выпалил Ежонков, не постеснявшись того, что мимо них проходят люди. – Генрих Артерран! Усекаешь?

- А мне-то что? – буркнул Синицын, который отродясь не знал никакого Генриха и никакого Артеррана. – Ты лучше не ори и не хватай меня, а иди молча, как нормальные люди!

Синицын повернулся и пошёл по улице Овнатаняна в ту строну, где высился аварийный дом с подвалом Троицы. Ежонков потрусил за ним трусцой и всё не унимался, желая посвятить Синицына во все известные ему тайны.

- Я поднял секретный архив, – таинственно шептал Ежонков. – А там написано, что америкашка Артерран был профессор химии, биологии и ещё чего-то там. Он работал с «Густыми облаками», но его сожрала подопытная горилла. А теперь мы опять видим Генриха! На что это указывает?

- Тебе виднее, – буркнул Синицын.

- И вообще, я думаю, что он не америкашка! – вдруг изрёк Ежонков и даже остановился посреди улицы.

- А кто – чёрт? – начал злиться Синицын. – Идём, ты только задерживаешь!

- Нет, – отказался Ежонков и нехотя посеменил вперёд, влекомый за рукав железною рукой Синицына. – Он – фашистский агент!

- Ну, ты, Ежонков, совсем того! – присвистнул Синицын и покрутил у виска указательным пальцем правой руки. – Фашистов уже шестьдесят пять лет, как истребили! Что ты несёшь?

- Я знаю, что говорю! – настоял Ежонков. – Результат «Густых облаков» практически бессмертен. Если Артерран смог добиться успеха – то он непобедим, усёк? Вот, кто результат – Артерран!

- Вяжи, Кондрат! – не выдержал Синицын. – Мы пришли!

- Фи, и это тут? – разочарованно пискнул Ежонков, увидав ободранный аварийный дом, обросший по периметру древовидной лебедой. – Трущоба! Тоже мне, бандит – нормально жить не может!

- Тихо! Спугнёшь! – шикнул Синицын и постучал в закрытую железную дверь подвала.

Фальшивомонетчик Троица не был убит. Завидев, что громила достаёт пистолет, он от страха бухнулся в обморок за секунду до того, как грянул выстрел. Спася таким образом свою никчёмную жизнь, трусоватый «кукольник» очнулся только на следующий день. Стресс, полученный им, был слишком силён, и поэтому, едва вынырнув в реальный мир из лап нирваны, Троица залился слезами, словно некая «тургеневская девушка». В таком состоянии и обнаружили его Синицын и Ежонков. Не достучавшись, Синицын просто толкнул дверь плечом и широким шагом вступил в этот полутёмный подвал, загромождённый печатным и копировальным оборудованием, а так же всяким хламом.

- Ну, где он? – капризничал привыкший к абсолютному комфорту Ежонков, брезгливо морщась от висящего в спёртом воздухе подвала мерзкого запашка сырости и дешёвых сигарет.

- Вон он, родимый! – взгляд Синицына различил у дальней стены съёжившуюся фигуру рыдающего «кукольника».

- Ы-ы-ы! – ныл Троица, когда его ухватили под локотки, насильно выволокли из сумрака под тусклую лампочку и усадили на засаленный табурет.

- Ну что, приятель, давай, рассказывай! – в срочном порядке потребовал от него Ежонков, развалившись на перевёрнутой железной бочке.