Одержимые (СИ)

Но была у нашего героя одна примечательная странность – он не выносил зеркал. Почему так сложилось, никто не знал, но и не собирался спрашивать, боясь обидеть всеобщего любимца столь интимным вопросом и спровоцировать его на очередной побег от общества. И как бы дико оно ни было, со временем все привыкли и закрыли на это глаза, полагая, что столь важной и нужной всем фигуре должно быть дозволено иметь свои прихоти. На балах и приемах, куда являлась эта фигура, не ставили зеркал.

– Маска! – выкрикнул кто-то несдержанно, и в мгновение ока зала погрузилась в тишину: замерли на полушаге танцующие, замолчали на полуслове говорящие, остановились на полузвуке музыканты, приподнялся со своего трона король. Все обратили лица в одну сторону, жадно впившись глазами в представший пред ними образ, словно глядели на идола.

На входе застыл высокий статный мужчина в сияющем белом костюме поверх угольно-черной сорочки; лицо его скрывала туго прилегающая к коже черная маска с вырезами для глаз и рта в виде узких прямоугольных щелей; темные волосы рассыпались в небрежном зачесе назад; весь он сиял и светился чем-то дерзким и притягательным, но не поддающимся описанию. Раздался «ах», и следом – грохот. Какая-то девица свалилась на пол от переизбытка чувств. Поднимать ее, однако, никто не торопился.

Человек в маске, выждав для эффекта еще несколько мгновений, стал медленно спускаться по широким каменным ступеням. Его шаги были плавными и размеренными, как и все движения, которые он совершал. Это гипнотизировало. Вырвавшись из оцепенения, несколько самых смелых ринулись к нему, чтобы первыми завести разговор и сопроводить дорогого гостя. Потихоньку пришли в себя и остальные. После расставания все были с новой силой ошеломлены красотой этого человека. Все, не исключая виновницу торжества.

Но местное развлечение прибыло, и люди спешили воспользоваться этим. Все потекло, как и всегда – приветствия, любезности, расспросы, оживленные беседы, взаимный обмен комплиментами, улыбками и шутками. Целая толпа окружила человека в маске, задавая вопросы и жаждая получить ответы на каждый из них. Дамы кокетничали, обмахивались веерами, строили глазки – в общем, вытворяли что угодно, чтобы обратить на себя внимание Маски. Но тот, как и всегда, был одинаково приветлив ко всем, одинаково терпелив и доброжелателен – не ставя никого выше либо ниже остальных, он успевал угождать всем и очаровывать всех собою. Случилось еще несколько обмороков, впрочем, девушки быстро приходили в себя, страшась потерять время, которое можно потратить на беседу с нашим героем вместо лежания на холодном полу.

Но когда первый поток вопросов иссяк, а истории о чужом государстве и его нравах были рассказаны, утолив любопытство слушателей, и гости впервые замолкли более чем на пять секунд, человек в маске воспользовался этой передышкой, чтобы обратиться к королю.

– Я прибыл сегодня сюда, – начал он своим чарующим голосом, повернувшись всем корпусом в сторону трона, и все вокруг внимали одному ему, – чтобы почтить своим визитом нашего доброго короля – Августа Леграна, а также всю его семью. В особенности – юную и прекрасную Моник Легран, чей день рождения стал поводом для этого бала.

Сказав это, человек в маске почтительно склонил голову, выражая королю свое приветствие и уважение. Август Легран поднялся.

– Что ж, я очень рад наблюдать тебя сегодня у себя в гостях. Не побоюсь сказать, что это честь для меня. Однако же позволь узнать: неужто соседнее королевство уже наскучило тебе? – в вопросе была скрыта ирония и небольшая обида, но человек в маске отнесся к этому спокойно и отвечал своим прежним размеренным тоном, каким отвечал всем:

– Не могло не наскучить, мой король: место, где изо всех сил пытаются раскрыть мою личность, быстро мне надоедает. Но я сегодня среди вас не только поэтому, – за этими словами последовало небольшая пауза, в течение которой слуга человека в маске подошел к хозяину и отдал тому коробочку. – Разрешите лично поздравить вашу дочь, достопочтенный король. Это будет честью для меня.

– Разрешаю, – усмехнулся король и присел на свое место. Подскочила его дочь, сидящая на троне чуть ниже справа – пунцовая, взволнованная, прячущая что-то маленькое в своей синей атласной перчатке.

– Моник Легран, в честь вашего девятнадцатилетия позвольте от чистого сердца преподнести вам мой скромный подарок, – произнося это, человек в маске поднимался по ступеням, устланным широким красным ковром.

Вся зала затаила дыхание. Достигнув одного уровня с именинницей, Маска, поклонившись сам и склонив голову перед дивной красотой девушки, протянул свою коробочку. Моник Легран со степенностью будущей королевы положила свои руки на ладони дарителя и приняла подарок. Человек в маске поспешил удалиться обратно в залу, успевая спрятать в карман то, что передала ему Моник Легран, пока никто не видел.

Позже, выгадав минутку наедине с собой, Маска достал крохотную записку и прочел ее. Он не удивился – он этого не умел. Содержимое записки скорее пробудило в нем злорадство и жажду. Еще одна жертва любопытства летит на огонь, чтобы сгореть в нем дотла, – подумал он напоследок и отправился к толпе – играть свою обычную роль. Уничтожив улику в огне свечи, он весь оставшийся вечер находился в предвкушении ночи.

Как и было назначено дочерью короля, Маска явился в сад ровно к трем ночи – ни минутою раньше. Серый камень беседки порос темно-зеленым плющом. Моник Легран уже ждала его внутри. Пройдя внутрь и расположившись напротив нее, Маска невольно залюбовался тем, как свет луны играл с черными волосами девушки, превращая их то в синие, то в лиловые. Моник нервно сжала маленькие кулачки и обратила к нему ясные голубые очи. Ночное светило сделало их водянисто-белыми.

– Вы, верно, неприятно удивлены моей дерзостью, – начала она быстро, отводя глаза от сильного волнения. – Я не желаю, чтобы это приглашение как-либо компрометировало меня перед обществом, и в первую очередь сердечно Вас прошу не рассказывать о нынешнем ни единой живой душе.

– Все будет так, как Вы скажете, прекрасная Моник. Вам не о чем беспокоиться, я не позволю, чтобы свет думал о Вас плохо. Дочери короля это не пристало. По нраву ли Вам пришелся мой подарок?

– Он… прелестный. Благодарю вас, – ладонь Моник непроизвольно легла поверх колье, блестящего на шее. – По правде говоря, не думала, что Вы явитесь по моему приглашению.

– Отчего же?

– Вы могли посчитать это очередной попыткой выяснить Вашу личность, – смело ответила Моник и пожала плечами.

Маска вздрогнул и немного изменил позу. Девушка отодвинулась, словно предчувствуя опасность.

– И в чем же Ваша истинная цель? – спросил он едва заметно изменившимся тоном, вальяжно раскинув руки по спинке сидения.

– Мне трудно сформулировать это… В свой день рождения мне почему-то сильно захотелось побыть наедине с кем-то вроде Вас… Я чувствую, что мне это необходимо.

– Наедине? – переспросил Маска дрогнувшим голосом и резко подался вперед, ближе к девушке. Теперь – он удивился. Приятно удивился.

– Наедине. Просто побыть вдвоем с Вами. Без посторонних, без шума толпы, без… присмотра отца. Не волнуйтесь, мне все равно, кто Вы и как выглядите. Мне необходим именно тот, о ком я не ничего не ведаю.

– Вы пришли одна? – сухо осведомился маска, стараясь не выдать дрожи волнения.

– Невдалеке, на выходе к тропинке, моя служанка. Она подаст сигнал, если увидит кого-то, кто может сорвать нашу встречу.

– Неплохая подготовка.

– Благодарю.

– Я правильно понял: Вас не интересуют мое имя и внешность, и Вы не будете с помощью женского кокетства и высокого положения стараться добиться от меня раскрытия моей тайны?

Дочь короля отрицательно помотала головой. Дочь короля не смотрела в глаза маске. Дочь короля опасалась.

– Что же, это… это… с таким мне еще не доводилось сталкиваться. Так скажите мне, юная леди, почему же Вы не поднимете на меня своих прекрасных глаз? Вот он я, пред вами.