Двадцать пять рассказов о призраках (СИ)

Это была страшная ночь, ветер рыдал и стонал вокруг дома, подобно душам, оплакивающим собственную гибель; дождь хлестал по крыше и деревьям, сгибавшимся от неистовых порывов до самой земли и тоже стонавшим,; яркие вспышки молний были видны даже сквозь закрытые ставни и задернутые шторы; гром угрюмо и гулко грохотал, заставляя кровь замирать в жилах. Это была ночь, когда нужно было запереть окна и двери, задернуть занавески, развести огонь в камине и усесться перед ним в кресле, вытянув ноги, и вспоминать или читать о чем-нибудь веселом. Но я была совсем одна; никого, кроме слуг; их крыло было отделено от основного здания, поскольку я не хотела, чтобы рядом со мной был кто-то, кроме моих близких людей, а близких людей у меня не было.

Именно такой ночью умерла Нэнс Блэк.

- Какая страшная ночь для души, покидающей свою земную оболочку навстречу огромному, неведомому будущему! - произнесла я вслух, натягивая на себя толстый плед, придвигаясь ближе к огню и погружая ноги в подушку, чтобы согреться, поскольку чувствовала странный озноб. Я была в библиотеке, которую часто использовала как кабинет. Почему? Книги были моими друзьями, я любила находиться среди них. Мои дети умерли, женились и вышли замуж; холодные, большие комнаты всегда казались мне наполненными грустью и призраками ушедших лет, так что мне не нравилось в них находиться.

Это была длинная и широкая комната, протянувшаяся по всей длине дома, уставленная полками высотою от пола до потолка. Отец моего мужа был увлечен собиранием книг, мой муж - тоже, многие тома, стоявшие на полках, ценились на вес золота. Ярко пылавший огонь не освещал дальнюю половину комнаты; я же сидела рядом с ним, время от времени бросая взгляды на тени, игравшие на мебели и полках, стоило только пламени взмыть вверх, и угасавшие, как только оно опадало, в ожидании новой вспышки, чтобы возникнуть из мрака.

Я смотрела на эту игру теней, когда снаружи, где бушевала буря, донеслись звуки, привлекшие мое внимание. Казалось, этот стук в окна, эти рыдания и вздохи представляют собой мольбы кого-то, кто просит убежища от свирепого ветра; и я, сидя у огня, снова вспомнила о Нэнси Блэк, старой школьной подруге, которая так любила меня, и о той ночи, когда она встретилась с предначертанной ей судьбой; склонив голову на руки, я сидела и глядела на огонь, размышляя о ее странной жизни и еще более странной смерти, о том, что стало с деньгами и драгоценностями, которыми, как я знала, она некогда обладала.

Мною овладело странное чувство. Не страх, а ощущение, будто если я куда-то взгляну, то увижу нечто ужасное; дрожь пробегала по моему телу, с головы до ног, я словно бы ощущала чье-то ледяное дыхание на своем лбу, такое же ощущение возникает, если прижать к щеке кусочек льда; это ледяное дуновение обвевало мое лицо, и, наконец, словно прижалось к губам, будто меня ласкал кто-то невидимый, наполнив ужасом. Но я не испытывала страха, не волновалась и не рисовала себе ничего в своем воображении; а потому решительно повернулась, подняла голову и увидела на расстоянии вытянутой руки едва различимый силуэт Нэнси Блэк. Это была она и не она; она была едва видима, как ладонь, если поместить ее между вашими глазами и сильным источником света; ее одежда, по-видимому, такая же, как и при жизни, волновалась, кипела, мерцала, напоминая пламя.

- Во имя Господа, Нэнси Блэк, что привело тебя сюда и откуда ты пришла? - воскликнула я.

В ответ она прошептала:

- Благодарю тебя, моя старая подруга, за то, что заговорила со мной, и, о, как глубоко благодарна я тебе за то, что, подумав обо мне сегодня вечером, ты дала мне возможность краткого отдыха.

Отдыха! В комнате раздался смех, эхом отразившийся от стен, заставивший ее вздрогнуть.

- Я часто бываю рядом с тобой; но никогда прежде, до сегодняшнего вечера, ты не была в таком состоянии, когда я могла бы установить с тобой связь. Я скажу тебе, зачем я пришла; откуда я пришла, тебе знать не нужно; достаточно сказать, что счастлива находиться здесь в такую ночь и по такой причине, - мы можем показаться вам, только когда природа приходит в смятение, когда ветер завывает и стонет. Вы слышите эти звуки - это потерянные души оплакивают свою гибель, блуждая вверх и вниз, туда и сюда, - ведь это их единственная возможность хотя бы на малое время покинуть свое ужасное обиталище вечных страданий.

Я пришла сказать тебе, что ты должна отправиться в старый дом, и в задней комнате, где я жила, подвинуть ковер, лежащий у камина. Под ним ты увидишь доску с дырой. Удали ее, и ты найдешь то, что погубило мою душу, - и помолись за меня, ибо это все, что можно сделать для умерших. Передай деньги и драгоценности на благотворительность; похорони в освященной земле того, кого ты найдешь, и помолись за него и за меня. Ах! Жаннетт, ты считала свою подругу странной, но чистой и невинной. И это лишь самая легкая часть моей кары - что ты вынуждена будешь изменить обо мне свое мнение. Прощай! Сделай так, как я сказала, и я никогда более тебя не побеспокою. Но всякий раз, услышав свист и завывания ветра за окном, подобные сегодняшним, знай, что это мятущиеся души. Стремление облегчить угрызения совести и избавиться от ужасных воспоминаний - вот что означают эти звуки.

- А чтобы завтра ты не подумала, что тебе все приснилось, я оставлю знак, - и она коснулась запястья моей руки кончиками пальцев, и ты можешь видеть, дитя мое, на этом месте три алых пятнышка, которые останутся со мной до последнего моего дня.

- Исполни мою просьбу, и молись за нас, Жаннетт, молись, - долгим тоскливым взглядом Нэнси Блэк попрощалась со мной, тяжело вздохнула и исчезла.

- Уж не почудилось ли мне все это? - воскликнула я, поднявшись с кресла и позвонив в колокольчик.

Когда появился слуга, я приказала ему развести огонь посильнее, зажечь лампы, и прошлась по залу, чтобы посмотреть, не мог ли какой-нибудь предмет обстановки вызвать видение, но ничего необычного не увидела, и приказала позвать прислугу, чтобы она оставалась со мной, поскольку не хотела долее находиться в тот вечер в библиотеке одна.

Когда я переодевалась ко сну, прислуга мне помогала. Внезапно она спросила:

- Вы обожгли руку, мадам?

Поспешно опустив глаза, я увидела три темных красных пятнышка на запястье левой руки. У них был странный вид, словно в этих местах плоти коснулось раскаленное железо, но кожа не была обожжена, и я не испытывала никакой боли. Сказав что-то в оправдание, я сделала вид, что это ничего не значит, чтобы впоследствии спокойно все обдумать. На моей руке имелись следы; я не могла их удалить, они не исчезали. Их насыщенный красный цвет заставил остальную руку утратить розоватый оттенок и выглядеть бледной по сравнению с ними. Могла ли я уснуть и во сне сделать что-то такое, отчего они появились? Я долго размышляла над этим, и, наконец, пришла к выводу, что мне следует отправиться к старому дому Нэнси Блэк и там попытаться найти ответы на мучившие меня вопросы. С этим я и заснула.

Моя подруга Нэнси происходила из старинной семьи, владела старым просторным особняком, в котором и проживала. Он располагался напротив моего дома. Умирая, она оставила меня наследницей всего ее имущества.

Когда наступило утро, я взяла ключи и вместе с прислугой отправилась к дому Нэнси. Я никогда не бывала в нем с момента смерти подруги, внезапной и несколько необычной; все в доме оставалось на прежних местах с того самого момента, как ее отвезли к месту последнего упокоения. Мы прошли в комнату, о которой говорила Нэнси. Я попросила Сару сдвинуть ковер, и, конечно же, мы увидели доску с дырой; я отослала прислугу из комнаты и подняла доску; там лежал ящик с незапертой крышкой. Открыв его, я ужаснулась, увидев два скелета - младенца и женщины, маленькой и хрупкой. Я сразу же поняла, чьи останки лежат передо мной: это была младшая сестра Нэнси Блэк, семнадцатилетняя девушка, исчезнувшая из дома какое-то время назад загадочным образом и скончавшаяся в неизвестном месте, - по крайней мере, так о ней говорила Нэнси, когда ее спрашивали. Никто не усомнился в ее словах, поскольку они звучали совершенно естественно.