Война в небесах

Внезапно она замерла. Ей послышался странный звук.

Такой могла издать только ручка двери. Конечно, двери иногда скрипят по ночам, но щелкают ли при этом дверные ручки? Неужели в комнате кто-то есть? Кто-то пришел за камнем?

Она быстро сунула руки под подушку, и ее пальцы сомкнулись на узелке. Лунный свет широкой полосой лежал на полу возле кровати. Никто не смог бы подойти к изголовью незаметно. Напрягая глаза, она всматривалась в темноту у двери, потом решила притвориться спящей, но тут же снова открыла глаза. Уж лучше видеть, что происходит. Слабое трепетание пронеслось в воздухе, как будто кто-то осторожно выдохнул, и снова – тишина. Правая рука Хлои изо всех сил сжимала камень, левая вцепилась в простыню. Что же, ну что же ей делать, если в комнате действительно кто-то есть? Где же лорд Эргли?

В этом отчаянном положении ей вдруг вспомнились слова судьи: «Приходите ко мне». Но как же она придет?

Почему он не придет к ней? «Приходите ко мне», – легко сказать! Но у нее же есть камень! Стоит только воспользоваться им, и все в порядке. В восторге от этой простой, несущей безопасность мысли, она состроила гримасу тому, что могло прокрасться в комнату. Нет, оно действительно прокралось. На границе тьмы и лунного света мелькнул на миг кончик пальца. Что-то подкрадывалось к ней из темноты. Ну и пожалуйста, сколько угодно! Стоит ей только захотеть… Захотеть? Но это же ужасно!

Мысли ниагарой хлынули в сознание Хлои. Лорд Эргли не так относится к камню. А вот она говорила Френку, что не воспользуется им, даже умирая от голода! А если закричать, что сделает этот неизвестный? Может быть, миссис Уэбб спустится? Ну и что? О, это нечестно, нечестно! Как она может, после всего, что обещала себе, воспользоваться камнем?

Интересно, а как она может не воспользоваться, когда этот, неизвестно кто, крадется к ее кровати? Он же посмотрит, нет ли чего у нее в руках… А как он узнает, есть или нет? А если вскочить, включить свет… нет, рискованно, он может вырвать у нее камень… ну вот тогда она и воспользуется им. Это будет уже не для себя, а для камня. Надо же его спасать. Для него она вполне может сделать то, чего никогда не позволит для себя.

Хлоя не изучала специально историю религий и не знала, какие дела творились из подобных побуждений, с какой страстью сражались люди, защищая достоинство Всемогущего. Ни церкви, ни короли, ни священники не осуждали религиозных войн. Но Хлоя-то отказалась защищать камень силой. Она даже не пыталась быть полезной Богу, она только молилась со всей силой отчаяния.

Бог услышал ее. Он пришел и избавил Хлою от стыда безысходности. Ясность и покой снизошли на нее. Хлоя повернулась на живот и уткнулась лицом в подушку, обеими руками сжимая камень и повторяя беззвучно в такт дыханию: «Да будет воля Твоя… если это Твоя воля… Пусть будет, как Ты хочешь…» Она представила, как рука ночного вора прикасается к ее ноге, вздрогнула и добавила про себя: «… или не будет».

Принц Али чуть не прыгал от радости, так легко попав в комнату. Конечно, ему помогли специалисты из посольства.

Посольство любой, даже самой ничтожной страны считает своим долгом иметь тайную службу, чьими услугами нет-нет да и приходится пользоваться. Расспросив накануне некоего оборванного джентльмена, принц выяснил расположение комнат в доме и прикинул возможное местонахождение Хлои. Он не рискнул послать за камнем кого-то другого и отправился на дело сам.

Все шло как нельзя лучше, если бы не одно обстоятельство: Хлоя не спала. Он рассчитывал на сон, темноту и хлороформ, а тут перед ним лежала полоса лунного света, а за ней на кровати лежала женщина… и не спала. Али хорошо представлял, как быстро действует камень, ему совершенно не улыбалось травить хлороформом пустую подушку. Но вот Хлоя повернулась лицом вниз! Эго уже лучше! Предельно осторожно он ощупал тряпку, пропитанную хлороформом. Влажная. Облако начало неторопливо наползать на луну. Принц решил дождаться полной темноты. Левой рукой он поудобнее Перехватил электрический фонарик и сделал еще один маленький шажок. Включить фонарь, тряпку – на лицо, а камень должен быть либо под подушкой, либо в какой-нибудь ладанке на шее. Это неважно. Когда она потеряет сознание, можно будет включить свет и не спеша осмотреться. Оскорбленная вера требовала прикончить эту дрянь, посмевшую надругаться над святыней, отомстить за посягательство на достояние Аллаха… Нет уж, пусть сам Аллах и мстит, а для него это слишком рискованно. Лунный свет угас, комната погрузилась во тьму. Держа палец на кнопке фонаря, принц шагнул вперед.

Когда Хлоя легла ничком, сердце ее едва не выпрыгивало из груди. Но дыхание постепенно стало успокаиваться, сердце обретало свой привычный ритм, и вот она уже почти спокойна. Перед закрытыми глазами все еще стоял кончик пальца, выдвинувшийся из темноты, пожалуй, даже весь палец и еще что-то за ним. Вдруг она поняла, что это не тот палец, который она видела несколько мгновений назад. Она уже не знала, открыты у нее глаза или закрыты, и лежала между двумя этими видениями словно в полусне. Оба светлых пятна соединились и образовали поток бледного, но с каждой секундой разгоравшегося все ярче света. Это был неширокий луч, начинавшийся где-то за изголовьем, там, где находились ее руки, сжимавшие камень; она лежала в этом луче… нет, уже не лежала, она двигалась в луче, совершенно свободно и неощутимо двигалась вдоль и поперек луча! Она узнавала этот свет, и по мере узнавания все отчетливее звучала в ее сознании формула, пришедшая в миг нестерпимого мучения. Скоро не осталось уже и формулы, потому что стал явлен смысл, заключавшийся в ней.

«Пусть будет… или не будет», – беззвучно повторяла она, а ум ее все падал и падал в великую тишину, в которой могло свершиться любое действо или не свершиться никакое.

Внезапно свет вспыхнул нестерпимо ярко. Что-то на краткий миг коснулось ее губ, тело пронизал трепет, оно словно камертон отозвалось на неслышную музыкальную ноту, и где-то далеко-далеко, у ворот дворца Сулеймана ибн Дауда, пропела одинокая труба, протяжным серебряным звуком приветствуя рассвет.

Совершавший ночной обход участка констебль еще за несколько ярдов заметил на тротуаре возле дверей дома миссис Уэбб подозрительную темную кучу. Он ускорил шаги, наклонился, резко выпрямился и изо всех сил дунул в свисток.

У ног его лежало тело человека. Когда позже труп осмотрели, выяснилось, что он изуродован падением с невероятной высоты и обуглен так, словно в него ударило одновременно десять молний. Но это было позже. А пока серебряный свисток констебля звенел и звенел, словно протяжный сигнал, приветствующий рассвет.

Глава 15Приобретение Френка Линдсея

Полиция не добилась никакого толка ни от миссис Уэбб, ни от мисс Барнет. Тело они не опознали. Хотя оно и лежало возле двери их дома, ниоткуда не следовало, что в живом или мертвом виде ему удалось побывать за этой дверью.

Страшные ожоги и переломы никак не соотносились с двумя слабыми женщинами, и, в конце концов, инспектор пришел к мысли, что труп подброшен. Эксперты деловито выполняли свои обязанности, а кто-то в толпе зевак даже помянул камень из Рича в качестве возможного виновника происшедшего.

Мисс Барнет пытались удержать, но она настояла на своем и отправилась на службу. Инспектор шепнул что-то агенту в штатском, и тот незаметно проводил ее до Ланкастерских ворот. Когда из Министерства внутренних дел намекнули, что хорошо бы не поднимать вокруг происшедшего лишнего шума, в полиции с радостью выполнили указание, и колонка экстренного сообщения в двух-трех утренних газетах так и осталась без обещанного продолжения.

Верховный судья молча выслушал отчет Хлои о ночных событиях.

– Протяжный звук все никак не кончался, – говорила Хлоя, – пока я не поняла, что это уже просто полицейский свисток, а свет – от полной луны в окне. В комнате никого не было. Но когда я встала и выглянула в окно, они уже были там, у дверей.