Голодная (ЛП)

Мне сразу же понравилась Бекс, я обрадовалась компании кого-то более разговорчивого, чем Шило и Рен, которых, казалось, шокировал мой очередной вопрос или комментарий. — Ты не подскажешь, как я могла бы найти здесь кое-кого? — спросила я Бекс, пока мы переписывали номера с каждой чашки на схему, окунали полоску бумаги в мочу, записывали проявившийся цвет.

— Зависит от того, кого ищешь, — ответила она.

— Человека, с которым я сюда пришла.

— Того парня, Бэзила? — она широко улыбнулась. — Вы вместе сбежали из Кругов, не так ли?

— Новости быстро расходятся, — сказала я, слегка смущённая тем, что она знает.

Бекс вытащила полоску из чашки. — Ну, знаешь ли, здесь не так уж много всего происходит, так что когда появляется кто-то новенький, это считается большим событием.

— Как давно ты здесь живёшь? — спросила я.

Бекс надула щёки. — Некоторое время, — и это было всё, что она сказала.

— Ты пришла сюда с кем-нибудь?

— Нас было несколько...

— Это не слишком подходящая тема для беседы, — вмешалась Лида.

— Прости, — сказала я, задетая её недовольством. — Я не хотела совать нос не в свои дела. Я просто хочу найти Бэзила — и всё.

Бэкс с пониманием посмотрела на меня. — Ты скоро увидишь его, — сказала она и передала мне очередной поднос с образцами.

Следующие десять минут мы молча работали, склонившись над чашками с мочой, потом Бекс выпрямилась и потянулась. — Уф, — произнесла она, держась за поясницу.

— Какой у тебя срок? — спросила я.

— Тридцать две недели, — ответила она. — И моя спина меня убивает.

— Гайя говорит, что беременность, это дар Матери Природы, — говорит Лида едва слышным шёпотом.

— Ага, дар, который продолжает дарить подарки, — шутит Бекс. — Дарит мне газы, дарит мне геморрой, дарит мне толстую задницу. Плюс сейчас этот ребёнок прыгает на моем мочевом пузыре, как будто это его личный водяной матрас, так что я бегаю по маленькому каждые пятнадцать минут. Если я побегу в сторону двери, сжимая ноги, не удивляйтесь.

— Не волнуйся, — говорю я ей. — Я могу поработать за тебя, если тебе нужно будет уйти.

Лида резко поднимает голову. — Гайя говорит, что мы должны отрабатывать своё содержание.

Я уже начала уставать от её изречений. — Так что? Я не могу предложить кому-нибудь свою помощь? — спросила я. — Я думала, здесь живут по принципу коммуны, или чего-нибудь подобного!

— Всё в порядке, — произносит Бекс, выливая образны мочи в большое красное ведро. — Лида права. Я должна отрабатывать своё содержание, как и любой другой здесь живущий. "На Ферме нет благотворительности". Кроме того, со мной всё в порядке. Пустые жалобы, чтобы скоротать время.

— Кстати, а чем мы конкретно занимаемся? — Я изучила схему, которую мы заполняли. — Проверяем уровень питательных веществ?

Бекс просто пожала плечами и продолжила макать бумагу в мочу. Безумие в том, что работа с образцами заставила меня заскучать по моей маме. Я вспомнила, как она говорила, что работа начинающего учёного может быть рутинной и скучной — подготовка к эксперименту, снятие результатов, сбор данных. Но эксперимент это решение какой-то проблемы, в котором любая информация это кусочек паззла. Знание того, что в итоге твоя работа может стать результатом научного прорыва, стоит всех затраченных усилий. Не зная, чем я занимаюсь, или что делает мою работу осмысленной, я и не переживаю за неё.

Когда мы покончили с мочой, Лида оттащила корзину за двери, в то время как Бекс вытащила лоток со шприцами из холодильника и начала раскладывать их на длинном столе.

Я взяла один, чтобы рассмотреть, но на нём не было этикетки. — Для чего это?

Очередное пожатие плечами, но в этот раз она добавила. — Это просто то, что прописал дорогой доктор, наверное!

— Кто такой этот дорогой доктор, о котором я постоянно слышу?

— Ты скоро с ним познакомишься. — Она передала мне упаковку антисептических салфеток.

— Когда?

— Во время полной луны, — ответила она и я засмеялась, думая, что она, должно быть, шутит, но она странно посмотрела на меня, и я поняла, что она совершенно серьёзна.

Прежде чем я успела спросить, почему он появляется только при полной луне, Лида просунула голову в двери. — Вы готовы?

— Запускай, — ответила Бекс и повернулась ко мне. — Ты передаёшь салфетки, я — шприцы.

Дверь снова отворилась и в комнате выстроилась тихая очередь девушек. Одна за другой, они протягивали свои номерки Лиде, которая делала отметку на схеме, которую я заполняла. Затем девушки подходили к столу. Я передавала тампон за тампоном и смотрела, как девушки методично поднимали свои платья, протирали кожу, брали шприц у Бекс и делали себе укол в живот. Никто не разговаривал. Никто не дергался. Когда они заканчивали, они опускали платья, выбрасывали использованный шприц в корзину и выходили из комнаты, не говоря ни слова.

Мимо меня прошли пятнадцать девушек, включая Шило и Рен, которые молчали, как остальные. Кода комната снова опустела, я посмотрела на Бекс: — Вау, это было... интересно.

— Посмотрим, насколько интересным это тебе покажется, когда ты проделаешь это четыре раза в день, семь дней в неделю. Скука смертная, если тебе интересно моё мнение.

Последним нашим занятием с Лидой и Бекс была чистка стола. Когда мы избавились от всех использованных шприцов и протёрли стол дезинфицирующим средством, Бекс потянулась за последним красным ведром с мочой и скривилась.

— Эй, — сказала я, подбегая к ней. — Давай я это сделаю. Тебе нужно отдохнуть. Задери ноги. Дай им немного отдохнуть. Заставь своего мужа сделать тебе что-нибудь приятное этой ночью.

Она расхохоталась и поставила ведро на пол. — Моего мужа?

— Ой, — смутилась я, — Прости, я просто предположила, в смысле, я думала... так ты замужем?

Бекс продолжала смеяться, но Лида посмотрела на меня зло. — Гайя говорит, что Брак это пережиток прошлого.

— А как насчёт отца ребёнка? Ты ведь с ним живёшь?

Бекс немного успокоилась и покачала головой.

— Это так печально, — произнесла я. — Разве ты не скучаешь по нему? Разве он не хочет быть частью жизни ребёнка?

— В этом нет необходимости. Другие матери помогут, когда будет нужно. — Она ласково погладила свой живот.

— На ведь отцы тоже важны, — сказала я, и задумалась, как там мой папа, — были ли у него проблемы с Ахимсой за попытку помочь мне, или ей удалось настроить его против меня? Но такого ведь никогда не случится. Мой папа всегда будет на моей стороне. — Хотела бы я сейчас поговорить с моим отцом, — тихо произнесла я.

Бекс нахмурилась, не понимая, что заставляет меня скучать по моему папе. Она кивнула в сторону ведра с мочой. — Ты, правда, хочешь сделать это за меня? Я должна скоро идти на кухню.

— Разумеется, сделаю, — ответила я.

Бекс направила меня вниз по длинному коридору, мимо раздевалки, к задней двери, и сказала, что нужно вылить мочу в лес. Когда я вышла, на улице было тихо и спокойно. Заросли кудзу находились примерно в двадцати футах от крыльца, так что я воспользовалась случаем и побродила меж деревьев. В отдалении я слышала какие-то звуки, похожие на лязг металла, и подумала, что это, наверное, строится новое здание.

Когда я вернулась обратно, в холле было тихо и свет в лаборатории, где мы работали, был выключен. Я заглянула в раздевалку и увидела на скамейке аккуратно сложенные робы Бекс и Лиды. Я переоделась в своё колючее платье, но вместо того, чтобы уйти, как должна была поступить, решила посмотреть, что можно найти за закрытыми дверьми. Я надеялась найти что-нибудь, чтобы перевязать свою лодыжку, и, если мне повезёт, то найти экран, чтобы послать сообщение своей семье.

Первая же дверь, которую я толкнула, с лёгкостью открылась. Комната была такой же строгой и пустой, как и лаборатория где я работала всё утро, разве что в ящиках было ещё больше чашек, шприцов и антисептических салфеток. Я пошла дальше, открывая каждую дверь на своём пути, но все комнаты были одинаковыми покрытыми кафелем коробками, кроме одной, за которой я услышала гул электрического оборудования и увидела слабый проблеск света, пробивавшийся сквозь опущенные жалюзи, закрывавшие окно. Если где-нибудь и есть экран, то только здесь, но удача от меня отвернулась, и дверь оказалась запертой.