Карнавал

на не чувствовала ни страха, ни боли - только удивление.

- Где цепочка? - спросил голос.

- Отдала.

- Кому отдала?

- Плата за операцию.

- Врешь, врачу за операцию не платят. В следующий раз принесешь цепочку. Будем бить, пока не принесешь. Если не принесешь завтра, включаем счетчик - будешь должна больше. А тех, кто не платит долги, мы убиваем. Завтра, поняла?

- Поняла.

- И без фокусов. Будем бить, пока не принесешь. Поняла?

- Поняла.

- Тогда стой ещё минуту и не оборачивайся.

Ей не нужно было оборачиваться, чтобы вспомнить лица этих людей. Их лица не похожи на крысиные морды, подумала она, значит, они не из той банды, это совсем другие.

Шаги стали удаляться. Ноги снова стали ватными и подогнулись. Одноклеточная упала и лежала, глядя в потолок. Лежать было очень приятно, не было ни желаний, ни стремлений, ни горестей, ни радостей.

Когда тело снова почувствовало боль, она встала. Слава Богу, что они не тронули мое лицо, подумала она и посмотрела в зеркальце. Начинали жутко болеть почки и ребра. Она побрела к лифту.

Она пришла к Листу, чтобы просить об увольнении. Еще несколько дней назад она была неспособна на подобную смелость, но почему-то сейчас это было единственно правильным решением. Наверное, сегодняшний день перевернул многое. Сейчас она чувствовала себя клеточной, не соответствующей общему организму, и даже гордилась этим.

Она начала издалека.

- Конечно, знаю, - сказал доктор Лист, - да вы садитесь, на вас лица нет.

Он уже открыл рот, чтобы ввернуть одну из своих медицинских шуточек, но передумал.

- Вы действительно выглядите плохо, - сказал он.

- А что случилось с тем человеком, знаете? - спросила Одноклеточная.

- С которым?

- С тем, кто не хотел застилать постели.

- А, ему пришлось плохо. Ему отбили почки и сломали ноги в коленях. Теперь он навсегда будет калекой.

- Ничего нельзя было сделать?

- Ему оказали первую помощь. И виновные будут наказаны; такое, конечно, нельзя терпеть постоянно - куда ни шло, иногда. Но в этой ситуации он сам был виноват.

- Неужели?

- Он не сумел войти в коллектив, а у коллектива свои законы. Он был новеньким, а новеньких всегда проверяют. Когда вливаешься в коллектив, нужно выполнять все его законы. Впрочем, есть три стадии; на первой ты подчиняешься коллективу полностью и изучаешь его законы; на второй ты находишь свое место в коллективе, не вмешиваясь в его жизнь; на третьей начинаешь влиять на коллектив в меру своих сил и способностей.

- Ему следовало подчиниться?

- Конечно. Если бы он не подходил для такой роли, это бы скоро стало понятно всем. Но он не захотел вести себя по общим правилам.

- А если он тоже был одноклеточным?

- Что вы сказали? - удивился Лист. - Ах, да, наш с вами разговор. Да, существуют люди, которые вообще неспособны войти в коллектив. Действительно одноклеточные. Они не могут быть частью ткани, состоящей из таких же клеток, и не могут быть частью органа, выполняющего общую