Карнавал

ения были недвусмысленны.

- Но мы же не можем отдать его этим зверям, - сказала Одноклеточная своей соседке, - они его тоже отправят в реанимацию!

- Ничего, вылечим, - ответила соседка, - а потом переведем в другую палату. И вообще, это их дрязги, пусть бы сами и разбирались. А у меня вот часы стали отставать - жаль, купила недавно.

Одноклеточная подошла к задней стеклянной стенке. Она смотрела на толпу сверху вниз. Толпа действительно напоминала многоклеточное существо, лишенное кожи: в отдалении расположилась голова, которая буйно советовалась сама с собой; от головы передавались приказы и были видны линии, по которым эти приказы шли - мыслительный процесс и нервные пути. Мускулистые конечности, состоящие исключительно из тупых и сильных, были вдвинуты в зал и преграждали все выходы.

- Давайте спросим и другую сторону, - сказала буколическая старушка, так будет справедливо.

"Справедливость" - магическое слово; оно позволяет оправдать любую несправедливость.

Конечности восприняли сигнал, нервы передали его в мозг, мозг нашел решение и передал его обратно:

- Мы хотели только поиграть. Сегодня его очередь убегать, а наша догонять. Мы ничего плохого не хотели. Это просто игра - физические упражнения. Физические упражнения полезны для здоровья. Здоровье человека общенародное достояние.

Одноклеточная заметила, что конечности вооружены стрекательными клетками - разными видами холодного оружия.

Мозг передал новый приказ, конечности втянулись и освободили проходы.

- Вот видите, - сказала добрая старушка, когда человек со шрамом вышел из зала, - не стоило ему паниковать. Ведь это была всего лишь игра.

- Все равно пришлось бы выйти, - сказала соседка Одноклеточной, - мы бы его здесь не удержали.

Собрание ещё вяло шевелилось, решая вдруг возникшие мелкие вопросы, хотя уже начинало разваливаться на глазах. Одноклеточная подождала минут десять и вышла. Произошедшее в зале смутило её чрезвычайно. Она, конечно, и раньше догадывалась о том, что происходило в палатах, но впервые убедилась в реальности этого ужаса. Оказывается, свои законы в этом здании диктовала толпа - и никто не был защищен от её нападения.

Высокий лифт начинался только от четвертого этажа. На самом деле лифтов было два, но в первый набивалось слишком много людей, а Одноклеточная не любила тесноты. "Я не люблю тесноты", - так она говорила сама себе, на самом же деле она просто не умела работать локтями и никогда не попадала в лифт быстрее, чем за двадцать минут. Чтобы добраться до второго лифта, она должна была пройти длинный и пустой коридор, повернуть налево, направо, пройти ещё один коридор. В этом крыле располагались лаборатории, которые временно не работали из-за недостатка средств. Двери некоторых лабораторий были взломаны скучающими больными, другие двери пока держались. Вскрытые лаборатории вначале опустошались, затем превращались в комнаты свиданий, в мини-казино или просто в уборные. Здание лечебницы было построено квадратом, так, что