Карнавал

былых буквах. Вещи помнят дольше, чем люди. Никто ведь не помнит, что здесь было написано. Вот как непредусмотрительно крепить буквы на постамент. Автор фигуры был похитрее - он вырезал собственную надпись прямо на чугуне. Интересно, как ему такое удалось? 1904-й год, другая эпоха, более далекая, чем зазеркалье. Университетский двор завален тем же мусором, что и полтора десятилетия назад, ведь этот мусор тяжел и неудобопередвигаем. Мусор - одна из особенностей города, он всегда был и всегда есть, но в последнее время прибавилось мусора человеческого: мочащиеся в переулках непьяные парни ни капли не стесняются выставлять напоказ вещи, для показа не годящиеся. Значит, жизнь все же изменилась.

Он подумал о том, что (какая неправильная, но радостная мысль!) его кто-то ждет: друзья, мать, женщина. Все они состарились, и та женщина тоже, но он узнает её сразу, хотя сейчас не помнит её лица, и даже не помнит, была ли она на самом деле - обнимет рукой, обовьет косой и, статная, скажет: здравствуй, князь! - откуда эта строка? Вдруг все так и случится? Вдруг она ждала его все эти годы?

Тень двигалась вдалеке, изредка советуясь с рацией.

"Собирается войти в университет - что делать?"

"Ждать, там слишком много людей. Люди не должны пострадать".

"Но он входит".

"Как войдет, так и выйдет".

Что потом?"

"В удобном месте - стрелять без предупреждения. Сегодня он убил двоих. Но не рисковать".

"Есть не рисковать".

"Продолжайте наблюдение".

"Продолжаю".

Тень двигалась, сливаясь с тенями деревьев.

...Если войти в университет и подняться мимо неработающих лифтов, подняться высоко-высоко, повыше полустертой надписи, забороняющей вход, и взглянуть на город в вертикальные провалы окон...

...Вначале увидишь новый мост на месте старых завалюшек. Мост картинно перелетает реку, по инерции проносясь намного дальше, чем нужно, потом разгоняется еще, берет подъем и со всего размаха стукается лбом о что-то кирпичное. Так тебе и надо, слишком разогнался. Поближе моста - зоопарк. Там человеческие точки разглядывают что-то малюсенькое. Вот там раньше был малюсенький бегемотик (в пару тонн, который стеснялся выходить на люди). Если бы сегодня бегемотик решил прогуляться, отсюда он был бы похож на ожиревшую таксу. Новостроенная многоэтажка приютила на стене великанскую рекламу чего-то, но все равно непонятно чего, несколько осиротелых кранов повесили носы, вон наклонная плоскость и белая башенка неизвестного предназначения, пара церквей и прозрачно намеченная бугристость деревьев, деревьев, деревьев. А над всем этим - ветер. Здесь, на забороненной высоте, ветер особенно силен, он гудит, как органная труба, и качает неплотные стекла, и при взгляде вниз даже становится страшно. Начинается дождь, слабый, ненастоящий. Наверное, в сильный дождь город отсюда особенно красив - город, погрузившийся на дно водно-воздушного моря, раздавливаемый мегатоннами падающей влаги.

Спускаясь, видишь солнечные квадратики на ступенях и соображаешь,