Хроника лишних веков (рукопись)

— Не она, а ты ничего не понимаешь! — с олимпийской строгостью сокрушил я Виталия, невольно перейдя на «ты» в момент великого откровения. — Слушай меня. Я живу на свете полторы тысячи лет… А с учетом будущих веков — целый эон… Все эти мои россказни, в сущности, — вздор. Подумаешь, путешествия Гулливера. Женщины знают лучше, что временно и мелочь, а что вечно.

Виталий сердито ухмыльнулся:

— Скажете тоже… Тут Апокалипсис, а в Царстве Божьем что ж, по вашему, один борщ должен остаться?

— Скажу вам, Виталий, только одно, — не мог сдержать я монументального воодушевления. — Вот ваша супруга, на мое счастье, ушла спать с середины этих приключений, замучивших меня вконец. Я пожелал ей спокойной ночи. И только с этим пожеланием осознал, что вся фантасмагория, в которой меня вертит, как в водовороте, должна иметь скорое завершение… Она сгинет, как туман. И тогда вправду, извините, останется, опять же на мое счастье, этот не показавшийся вам борщ. И будет мне при этом борще «воскресение мертвых и жизнь будущего века. Аминь».

Виталий глядел на меня оцепенело… и тогда я вернулся во дворец Аттилы.

Ко второй половине ночи мы добрались также до второй половины бутылки армянского коньяка.

Виталий возбужденно щурился и вдруг спросил:

— Еще долго?

Я замолк, опешив.

— Извини, пожалуйста! — Опомнившись, он взмахнул руками. — Просто у меня возникла гениальная идея. Такая космогония — с ума сойти!

«Теогония…» — вспомнил я сфинксову улыбку Демарата.

— Просто я никак не дождусь своей очереди, — повинился еще раз Виталий Полубояр. — Я тебе все объясню. Продолжай.

Я продолжил, невольно комкая кое-какие подробности и уже через четверть часа представил ему возможность объяснить всё и вся.

Виталий на минуту впал в транс, его остановившийся взгляд вызвал в моей памяти шамана и напугал: почудилось, что меня вот-вот безжалостно выбросит из этого доброго дома, в котором я уже успел прижиться, в пустую бездну времен.

— Тот мир, в который ты попал, — торжественным шепотом изрек Виталий Полубояр, — просто-напросто электрическая игра.

Я, наверно, смотрелся полным идиотом.

— Сейчас будет наглядное пособие, — пообещал Виталий. — Ты все поймешь.

Здесь, на кухонном столе, стоял, придвинутый к стене, уже знакомый мне куб с выпуклым слепым окошком. Виталий нажал на одну из расположенных на кубе кнопок — раздался ровный и высокий, весьма неприятный звук, а окошко матово, бледно засветилось.

— Это телевизор, — сказал Виталий. — Сейчас ночь. Ничего не передают… Если оно, вообще, теперь работает. Да нам и не нужно.

Он ненадолго вышел и вернулся с темным коробком, из которого торчал рычажок и свисал провод. Посредством провода коробок и телевизор были соединены, и в окошке появилось рисованное, схематичное изображение уходящей вдаль дороги и на переднем плане разные причудливые авто.

— Смысл прост, — сказал Виталий. — Ты — шофёр. Ведешь машину по извилистой трассе, кого-то обгоняешь… Не справился с управлением — разбился.

Возникла иллюзия движения авто в трехмерном пространстве, дорога вилась навстречу, вилась, приближались препятствия.

— Демонстрирую катастрофу, — объявил Виталий.

Авто не справилось с поворотом. Раздался скрежет металла. Авто рассыпалось…

— Идея ясна? — спросил Виталий.

Я тупо кивнул.

— Но все это примитивно… каменный век, — предупредил он. — Уже сейчас созданы системы, практически заменяющие реальность. Они так и называются: «настоящая реальность»… Ты сидишь в кресле, голова твоя вся, целиком, накрыта шлемом, а шлем оборудован системами, которые создают совершенную иллюзию пространства, предметов, звуков. На руках — особые жесткие перчатки, имитирующие захват иллюзорных предметов, которые ты видишь в данный момент. Идея ясна?.. Лет через двадцать такая игровая реальность будет выглядеть совсем реальной. Прямое воздействие на мозг…

Было от чего похолодеть… Вспомнилось вооружение атланта Сигурда-Омеги.

Виталий тут же и добил меня:

— Тогда произойдет новая промышленная революция: рабочий будет стоять у конвейера, вколачивать, куда надо, заклёпки, а ему будет казаться, будто он охотится на слонов в Африке… или, скажем, отстреливается от всяких монстров… Придумают на любой вкус.

— Мрачные перспективы, — признал я. — Не хотелось бы угодить ненароком в то время…

— Но ведь ты уже угодил, — без труда ошеломил меня Виталий.

Изложить его оригинальную «космогонию» я считаю необходимым в виде особого, отдельного параграфа. Причина тому одна: вселенский масштаб гипотезы.

Итак…

КОСМОГОНИЯ ПО ВИТАЛИЮ ПОЛУБОЯРУ

— В систему можно ввести особую программу. Ее называют «вирусом». Это программа-разрушитель, — вполне магически произнес Виталий Полубояр. — Следовательно, существует сила, цель которой — уничтожить, расколоть Сферу. — Взгляд Виталия сиял вольтовой дугой. — Никаких чудес! Просто технология!.. Это означает только одно: со Сферой борется не Архангел Михаил, а человек!

За логикой Виталия я не поспевал, а с отсутствием чудес пока никак не мог согласиться. Поэтому решил задать очень глубокомысленный вопрос:

— А что ты скажешь о конях Апокалипсиса? Гунны… кони — это вещи одного рода.

— Может быть, может быть, — таинственно улыбаясь, проговорил Виталий, разгоряченный гонкой собственного воображения. — Теперь я понимаю: за магом эона охотятся не эти пресловутые «боги из машины», вовсе не они… Ведь гунны здесь — как бы единственная сила, сила хаоса, которая способна разрушить Сферу и, тем самым, освободить души, уловленные миром Игры. Ты понимаешь?