Карнавал

еливо ожидая, пока, в конце концов, операция станет возможной. Он помогал, оставаясь невидимым, - вот почему Листу так часто улыбалась удача последние полгода. Лист окончательно поверил в свою счастливую судьбу. Что ж, мы способны поверить в любую чушь, если она нам льстит.

Тот человек учел все, кроме стремления несчастного Листа стать гением. Люди богатые и люди-фанатики никогда не понимают друг друга - они живут в разных измерениях выдуманной ими реальности. Листа попытались подкупить, но напрасно. Тогда кто-то выкрал лабораторный журнал. Одновременно был похищен ребенок - будущий донор, обреченный на смерть. Был выбран ребенок самого Листа, в виде наказания. Это давало ещё одну нить - значит, существовал очень способный хирург, который согласился выполнить операцию. Поиски облегчались до предела.

Она посмотрела на город, лежащий внизу, и ничего не увидела. Ради экономии энергии после полуночи отключалось все освещение. Оставались только фонари на центральных улицах. Чуть заметный световой туман всплывал над центром. Она вспомнила слова старухи из вестибюля - нечто происходит в городе по ночам. Что именно? Можно узнать сегодня ночью.

Она спустилась в спортзал, совсем незнакомый в новом ночном освещении - светилось только пятно в центре пола, круглое световое пятно контрольной лампы, которая никогда не выключалась. Все четыре угла терялись в темноте. Она подошла к щитку и включила ещё одну лампу, освещая уголок, где плотно столпились силовые тренажеры. Еще около часа она выкачивала из себя лишнюю энергию, но так и не смогла утомиться. Наконец, она потянула позвоночник и оставила это занятие. Тренажеры были слишком слабым развлечением для нее.

Когда она вышла в холл, чутко дремавшая старушка проснулась.

- Будешь спать здесь? - спросила она.

- Нет, мне надо идти, - сказала Одноклеточная.

- Нельзя ходить по городу ночами.

- Почему?

- Время неспокойное.

- А как же Охрана Порядка?

- По ночам они сами боятся. Они не выходят в город после двенадцати.

- А вам не страшно, бабушка?

- Чего мне бояться. У меня тут нечего взять. Я сама старая. А ведь я завешиваю на ночь цепью. Так никто не войдет и не выйдет. Поэтому спи здесь.

- Я немного посижу и пойду, - сказала Одноклеточная, - посижу и пойду.

Она села на скамейку и сосредоточилась. Нужно спешить? Нет, спешить нужно с утра. До утра время есть. Утром нужно найти машину и поймать одного из человеко-крыс. На это уйдет не больше часа. Потом...

- Я тебя не выпущу, - сказала старушка.

Одноклеточная встала.

- Что ты говоришь?

- Не выпущу.

- Давай ключи.

Старушка схватилась за телефон. Одноклеточная ударила по телефону и трубка переломилась пополам.

- Слушай, бабушка, ты мне не объяснишь, почему щелкают пальцы? спросила она. Она ощущала в себе волну ярко-красной полуслепой ярости. То самое радостное чувство, которое испытываешь, разрушая дворцы. Еще несколько секунд и ярость вырвется наружу. - Ты знаешь, бабушка, что здесь уже