Драконье золото (СИ)

— Лексикон, я скажу, у вас вовсе не королевский. Возможно, дракон ошибся и утащил придворного друга принца Дороса, коим вы себя выставляете?

Увидев несмелую улыбку Дороса, Хильд улыбнулся сам. Он хотел порадовать юношу любым способом, искупая все то, что он натворил с момента похищения. А сколько уже прошло время с того самого вечера?

— Идемте. Вам понравится! — Дракон шагнул вперед, щурясь от пробивающихся сквозь низкие облака лучей солнца. Солнце было сродни огню. Оно создано из той же материи, что и драконы. Оно наполняет их магией и силой, поэтому крылатые исполины любят летать над облаками, когда лучи света пробиваются сквозь перепончатые крылья.

За спиной вдруг вскрикнули, Бадахильдис обернулся, надеясь увидеть горную змею или кого-то вроде, кого мог испугаться гость. Однако позади не было даже самого гостя. Он падал в ущелье, где сгинул уже не один недруг хозяина замка.

Хильд, не раздумывая, прыгнул следом, в одну секунду превращаясь в огромного темно-сапфирового дракона. Ущелье оказалось узким для таких размеров — пришлось сложить крылья, иначе можно их поломать о камень, и на восстановление уйдут месяцы, а столько времени в запасе не было. Вся надежда оставалась на магию и прочность чешуи. До уменьшения своих размеров не было никакого дела, Хильд сосредоточился на том, чтобы поймать Дороса. Осторожно схватив принца одной лапой и окутав своей силой, Бадахильдис еле успел перевернуться на спину, чтобы встретиться с землей с минимальным ущербом для себя и Дороса.

Не выдержав острой боли в хребте, Хильд обернулся в человека. Так было значительно легче, а самые большие раны залечит потом — главное сейчас выбраться из ущелья, вернуть принца в покои и оставить под опекой прислужников, пока сам зализывает раны.

— Ты…

— Вот же… — Бадахильдис выругался, поняв, что сейчас начнется. Не пострадавший телом гость уже стоял на ногах с булыжником в руках. — Дорос, я всё объясню! Дай мне только минуту, приду в себя…

Дракон попытался сесть — не получилось. Во многом из-за того, что на него кинулся взбешенная коронованная особа. Без булыжника. Бить, кажется, совсем не собирались, но вот проклятия вперемешку с отборной бранью заменили его с лихвой:

— Поганая тварь! Мерзкая сволочь! Как ты смел ко мне прикасаться?!

Хильд промолчал, решив переждать первый приступ истерики — жалко было только рубашку, которая уже трещала под руками разгневанного юноши. Приходилось к тому же убеждать себя, что в неприятных словах виноват шок, а не истинное мнение. Если нет, то дела плохи.

— Тварь!

— Повторяетесь, — флегматично поправил принца дракон и, услышав особо жалкий треск рубахи, решил прекратить истерику самым действенным способом. Поцелуем.

— Не смей, — непривычно жестко и повелительно рявкнул Дорос, отскакивая на несколько шагов от Хильда. — Это подло. Это… Отвратительно, — яростные нотки исчезли из речи. На их место пришла горечь и разочарование. Бадахильдису от этого стало нестерпимо грустно.

— Я бы хотел все объяснить, — дракон вздохнул и с трудом подняться на ноги. — И я это сделаю, но позже. Пожалуйста, дай мне время прийти в себя. И я обещаю, что все твои вопросы найдут свои ответы.

— Как вернуться в замок? — лицо принца стало непроницаемым, а глаза стеклянными. Его не один год готовили к ситуациям, в которых лучше быть куклой. Но от Бадахильдиса не укрылось мелкое дрожание рук Дороса.

— Я отнесу, — Хильд медленно и аккуратно превратился в дракона чуть меньших размеров. Дорос послушно взобрался на его спину, стараясь смотреть на стену перед собой, по которой Бадахильдис, глубоко вонзая когти в скалу, медленно полз вверх. Дракон чувствовал, как разрывается только-только налаженная нить. И это чувство перекрывало даже гудящую боль в спине и основаниях крыльев. Не так Хильд себе представлял раскрытие всех карт.

========== 13. ==========

Фрона вздрагивала каждый раз, когда молнии, сплетаясь в страшный узор, озаряли небо. Словно оскал бешеного пса. Но буйство природы не могло её заставить уйти из беседки. Ей нравилось чувствовать страх, казалось, так она платит за все ошибки и так становится ближе к Доросу. А ещё в тишине от людей думалось гораздо лучше. Главное, чтобы Ганс, следящий за Кито, или Лиадан, нашедшая новую игрушку в лице Нуалы, не вспомнили о родной принцессе раньше времени. Шума природы, пусть и ужасающего, сейчас желалось больше.

Фрона молода. Ей хочется любить. Танцевать на балах, заигрывать с придворными, шутить и шептаться под одеялом с Доросом. Она и не думала, как те дни были безмятежно спокойны. Теперь-то, наконец, Фрона осознала, как её юность пугают новые, грандиозные проблемы будущего… Она ведь думала, что сильная, сильнее драконов, но вот Дороса нет, и она ничего не может сделать. Лишь подчиняться, выжидать, надеяться и молить богов. Она же никогда не молилась… Сколько уже его нет? Чего они все ждут? Когда всё вернется на место?..

Фрона стиснула подол уже промокшего от разбивающихся об пол косых линий дождя. Не плакать. Дождь скроет слезы ото всех, только не от неё самой. Если ей навеки суждено остаться без половинки, она останется, и будет жить за двоих. Любить за двоих и править. Как правил бы Дорос.

— В наших краях дождь — редкость. — Услышав громкий и четкий голос, Фрона вскочила. Ристерд стоял под дождем. — Три-четыре раза в месяц в среднем регионе страны. Ближе к вам и морю может лить несколько дней, а вот ближе к пустыням…

— Вы напугали меня, Ваше Величество. — Фрона отвернулась, вздрагивая от очередного оскала неба. — Что вы тут делаете? Заболеете ещё, отчитывайся потом перед вашей страной.

— Ваш… Ганс, я ведь правильно запомнил его имя?

— Вы прекрасно знаете, как его зовут! — Принцесса хлюпнула носом и отошла в сторону, почувствовав спиной, что Император теперь под крышей беседки. — Что мой Ганс?

— Он паникует. Мой Кито выловил его… точнее, остановил в западном крыле. Он сказал, что не может вас найти уже целый час, — слово «выловил» царапнуло Фрону.

— Если ваш… Кито напугал моего Ганса, он из уборной не выйдет до конца вашего здесь прибытия!

— Я не совсем вас понял, дорогая Фрона, — Ристерд стоял неприлично близко — девушка чувствовала тепло его тела. Почему-то от этой мысли, что он может подойти ближе стало жарко. — Кто будет сидеть в уборной? Мой Кито или ваш Ганс?

— А вот догадайтесь, — Фрона резко обернулась и удивленно открыла рот, когда увидела, что Император стоял в двух шагах от нее.

— Что случилось? — слишком участливо поинтересовался Ристерд.

— Ничего. Буду вам признательна, если проводите меня во дворец.

— Это для меня будет честью. Заодно я бы хотел с вами кое о чем поговорить.

Ристерд протянул руку принцессе, она осторожно её взяла и подавила блаженный вдох — такой теплый. Странно, но сейчас мужчина вовсе не казался тем высокомерным ледяным южанином. «Это на фоне грозы», — уговаривала себя Фрона, не давая себе запомнить ощущение тепла в хорошем свете. Ристерд не друг ей, пусть и не враг, во всяком случае, она ему не доверяла, и если он думает, что сейчас сможет изменить это — ошибается.

— Слушаю вас…

— Для начала, — Ристерд потянул за завязки дождевого плаща, явно снятого впопыхах с какого-то стражника, и накинул на плечи девушки. — Вот так.

— Вы…

— Я крепкий здоровый мужчина.

— Очень на это надеюсь. Война в мои ближайшие планы не входила.

— А что входило?

— Жить долго и счастливо. И умереть в один день. И душой, и телом.

— Может быть иначе? — Ристерд приобнял Фрону за плечи и вывел из-под крыши беседки.

— Когда у тебя забирают часть души — да. У меня забрали.

— Я могу вам дать клятву…

— Никаких клятв! — Фрона, не дослушав, ненавистно помотала головой. — Никаких клятв. Тем более от мужчины. Тем более от вас. Простите, если я сейчас бестактна.

— Ничего, ничего. — Ристерд вздохнул и зашагал быстрее, чуть щурясь от хлестких дождевых полос.

— Вы о чем-то хотели поговорить? — Фрона попыталась натянуть капюшон до подбородка, чтобы капли противно не били в лицо, но рука Императора не давала этого сделать — приходилось терпеть из вежливости. Хоть волосы не намокнут.