Львиной Тропой. Пульс (СИ)

- Насколько я помню, ты всё ещё командир группы, – пояснила Трип. – Решай.

Решай... Легко сказать. А что если приму неверное решение и кто-нибудь пострадает? Что тогда? Что если те, кого я отправлю на ракетную базу или же в Сад, не вернутся, погибнут? Что тогда?

- Скволл, мы теряем время! – воскликнул Ирвин.

- Да, Скволл, – вдруг подключилась к нему Риноа. – Ты должен принять решение! На меня ты тоже можешь рассчитывать.

Ну ты-то куда лезешь, принцесса? Мы же оба знаем, что это не твоё? Поле боя – не твой мир.

- Скволл, мы ждём, – поторопила меня Квистис. Зелл и Сельфи поддержали её бессвязными выкликами.

Что-то меня уже утомляет быть командиром. Ладно, я решу.

- Поступаем так, – произнёс я. – Риноа стоит доставить в безопасное место, – покосившись, я увидел на её лице целую палитру эмоций: от облегчения до разочарования. – Ирвин единственный, кто может управлять самолётом. Инструктор, думаю, что лучше тебе отправиться с ними.

- Нет, – вдруг возразила она. – Думаю, что тебе стоит отправиться в Баламб.

Я непонимающе уставился на Квистис. Если она ждала от меня решения, то с чего вдруг его опровергает?

- Скволл, ты единственный, кто подобрался к колдунье достаточно близко, – пояснила она, улыбаясь. Виновато улыбаясь, как мне почудилось. – Ты должен доложить в Сад с кем именно мы столкнулись.

- Верно, дружище, – согласился Зелл. – Оставь ракетную базу нам, с инструктором Трип мы точно справимся.

- Точно, Скволл, – подключилась Сельфи. – Мы позаботимся о ракетах.

Так ли это? Раненный Динхт и неуравновешенная Фея. Вопросительный взгляд на Трип.

- Не волнуйся, мы справимся, – вновь улыбка от Квистис. – К тому же срок моего персонального задания ещё не истёк, не стоит являться на суд деканата раньше времени, – последовавшая грустная усмешка служила будто бы жирной точкой. Будто бы на всей карьере Квистис.

Ну что ж, значит решено.

Ирвин отметил на карте, выуженной из-под полы бездонного плаща, расположение нужной ракетной базы и передал Квистис. Её группе предстояло идти на юго-запад, наш же путь лежал на восток. Прощание заняло несколько минут. Сельфи мрачнела с каждой минутой, я был готов поверить, что она вот-вот разревётся. Но Фея сдержалась. А вот Трип сдержаться не смогла. Нет, слёз инструктор себе не позволила, но вот улучить момент чтобы обнять меня – это пожалуйста. Сквозь одежду я почувствовал, как бьётся её сердце.

- Мы справимся, Скволл, – шепнула она на ухо. – Можешь на нас рассчитывать.

- Я знаю, – коротко ответил я. Может быть стоило добавить что-то ещё? Для поддержания морального духа её группы. Что я им доверяю. Что лично инструктору я доверяю больше чем себе?

- Эй, ковбойчик! – небрежно бросил Зелл. – Когда всё закончится – я тебе врежу! За всё хорошее.

- Согласен, – усмехнулся Ирвин. – Только за девчонок наших головой отвечаешь, идёт?

- Идёт! – решительно воскликнул Динхт.

Мы расселись по машинам и разъехались в разные стороны. Я всё ещё сомневался. Что если инструктор не справится и с её группой что-нибудь случится. Что тогда? Как мне тогда с этим жить, ведь получается, что именно на мне вся ответственность? Они же фактически остаются на вражеской территории без какой-либо поддержки. В пустыне. Стоило ли их туда отправлять? Может, всё же надо было самому заняться ракетами? Даже лучше. В идеале – одному, так все остались бы целыми...

Ладно, пока будем думать о том, как обогнать время.

====== 25. Когда дома беспорядок ======

Как ни странно, но мы всё же успели…

До аэродрома домчались минут за сорок. По дороге Ирвин поведал достаточно много интересных деталей касаемо места, откуда нам посчастливилось сбежать. Тюрьма, по большому счёту, была прикрытием. Под землёй, в песках, находился огромный бункер, забитый учёными. Целый научно-исследовательский институт. А название такое, «Пе», – это такое условное обозначение. Либо пустыня, либо подземелье. Либо нечто неприличное, выбирай на свой вкус. Вот так-то, звучит вроде внушительно, всем разинуть рты и бояться долгое время. Чем конкретно там занимаются Киннеас в своё время выяснить толком не успел, но он точно знал, что это напрямую связанно с пара-потоками и человеком. Заключённые служили материалом для исследований, поэтому-то за столько лет ни один политически осуждённый оттуда и не вышел. Жуть. Вот уж точно живодёрня, как сказал некий дядя Байрон.

Ирвин ещё многое болтал. В основном – как ему удалось избежать ареста и о приказе от генерала Хартилли. Ничего сверхъестественного: спецслужбы остаются спецслужбами, у них свои методы. После бедлама на параде, спустя пару часов, его забрали люди генерала, вернули в особняк, а оттуда Ирвин направился в пустыню. Вообще генерал поступил по-хитрому: когда стало ясно, что убийство волшебницы сорвалось, его агенты тут же принялись нас вязать, якобы к ним мы отношения никакого не имеем, а они честно делают свою работу. Умно! Шпионы, они такие.

В какой-то момент я понял, что моя догадка тогда, на допросе, оказалась верна. Стоило один раз ответить, как раскалываться дальше станет намного проще. С Ирвином случилось тоже самое, он выдавал достаточно информации, за одно упоминание о которой в Гальбадии он тут же станет персоной нон-грата. Даже вытягивать из него ничего не пришлось, он сам охотно всё рассказывал.

А не нарочно ли были все эти откровения? Киннеас весьма верно подметил, что теперь он такой же государственный преступник, после нашего-то освобождения. Да и наговорил он себе наверно на несколько пожизненных и смертных казней. Видимо, таким образом он сжигал мосты, а заодно и пытался вернуть утраченное доверие новых союзников, то есть наше. Единственно, что мне казалось странным – так это его решение поменять сторону. Чем именно он мотивировался? Это если отбросить тот момент, что в Эдею стрелял непосредственно он. Если не учитывать этот немаловажный факт. Были ли ещё причины, которые могли побудить молодого шпиона решиться на такой шаг? И знает ли ответ сам шпион?..

Перед самым аэродромом Ирвин приказал нам не встревать и предоставить всё решить ему самому. Никто не возразил, я так-то вообще был только «за». Если не брать в расчёт принцессу, нас всего двое, маловато для штурма военных баз.

На контрольно-пропускном пункте Ирвин, не покидая машины, помахал своим удостоверением перед носом караульных и стал быстро, с нажимом, убеждать охранников нас пропустить к командиру базы. Говорил он так много и так убедительно, что от силы через пять минут командир аэродрома лично пожаловал к кпп. Выскочив из машины, Ирвин начал основную программу представления. Вот уж в ком точно пропадал отличный актёр! Киннеас выдал целую историю о секретном деле государственной важности, напрямую касающейся безопасности Федерации. Говорил по-разному: то громко требуя, то заискивающе, используя лесть, то заговорщически переходя на шёпот. О том, что это вопрос жизни и смерти многих, слишком многих. О том, что время не ждёт. О том, что родина не забудет. О многом. Даже не могу представить, что именно в его эпопеи было заранее заготовлено, а что – чистой воды импровизация.

В общем, без единого выстрела, без единого трупа и потерь, мы угнали сверхзвуковой истребитель, быстро выбрав подходящую модель. В основном акцентируя внимания на размеры кабины. Подходящий нашёлся сразу, как потом шепнул мне Ирвин, это была многофункциональная модификация, рассчитанная как раз на экипаж из трёх человек.

Полёт длился нормально и без происшествий. Летели достаточно низко, в паре десятков метров от поверхности океана. Наша машина барахлить и капризничать не решалась. Дважды я заметил как пенилась вода внизу – это морские драконы показывали свои вечно голодные пасти, провожали недосягаемую цель хищными взглядами.

Впереди нас ждал Баламб и полнейшая неизвестность. Вынужденное безделье постепенно начало меня угнетать, когда Ирвин, сидящий за штурвалом, снова заговорил:

- Кстати, стоит подметить, что расписание Окон изменилось. Серьёзно, сразу же после того самого прямого эфира из Тимбер-Сити. Они стали намного короче по времени. Прозвучит невероятно, но такое чувство, что кто-то специально накладывает эти Помехи.