Девяносто девять (СИ)

Алисия прошла мимо трона вглубь зала. Остановилась перед огромным стендом, покрытом стеклом. Под стендом была карта. Не такая, как у Индры, а гораздо более крупная, с нанесенными на нее странными отметками.

— Это остров Сан-Клементе, — она обвела кончиком пальца небольшое пятно на карте. — Его площадь почти сто пятьдесят квадратных километров, и именно сюда эвакуировались военные, когда бросили Лос Анджелес умирать.

Элайза приоткрыла рот.

— Бросили?

— Да. Гражданских, раненых, всех. Они обосновались на этом острове и я знаю, что они до сих пор там.

Она обвела пальцем другое пятно на карте:

— А это остров Санта-Каталина. Двести квадратных километров. До начала апокалипсиса на нем жили четыре тысячи человек, сейчас, я полагаю, там только мертвецы.

— И что? — растерянно спросила Элайза. — Тебе нужны эти острова? Зачем?

Алисия указала на север карты.

— Это шоссе, отделяющее от нас погибший Лос Анджелес. Три года назад мы построили там баррикады для того, чтобы мертвецы не могли прийти к нам, когда в городе кончится еда.

— Еда?

— Живые. Их было четыре миллиона, когда все случилось. Спаслись, я полагаю, не более нескольких тысяч. Все остальные остались там или разбрелись по окрестностям.

В груди стало холодно и пусто. Элайза представила себе мертвый город, наводненный трупами, и содрогнулась.

— Все эти годы часть мертвецов просачивается сквозь баррикады, часть обходит их стороной, но мы справлялись с этим. Но некоторое время назад кто-то начал зачищать Лас-Вегас, и огромное стадо двинулось на юг.

— Огромное? — прошептала Элайза. — Насколько огромное?

— В несколько миллионов голов.

Это было так страшно, что не укладывалось в голове. Несколько миллионов живых мертвецов? Господи, но как такое вообще возможно?

— Их очень много, Элайза из небесных людей, — продолжила Алисия. — Но благодаря тому, что их много, они не идут прямо, а расползаются, — только поэтому мы все еще живы. Однако, долго это не продлится. Когда в Долине Смерти, в Сан-Бернандино и Королевском каньоне кончится еда, они пойдут в эту сторону. И тогда наш мир погибнет.

— Так вот зачем тебе нужен выход к океану? — выпалила Элайза. — Ты хочешь увезти отсюда своих людей?

Алисия на мгновение прикрыла глаза, будто говоря «да». Но это не было ответом на все вопросы, совсем нет!

— Почему вы не можете договориться? Они же понимают, что когда мертвецы уничтожат вас, они — морские люди — будут следующими!

— Нет. Не будут.

Она отошла от карты и села на трон, Элайзе ничего не оставалось кроме как подойти встать перед ней — словно верноподданной, коей она до сих пор себя ни на секунду не считала.

— На то, чтобы объяснить тебе, почему морской народ отказал нам в проходе, уйдет слишком много времени, — сказала Алисия. — Сейчас важно другое. Мне нужно, чтобы ты передала мне всех, кто был в списке. Часть из них погибла, часть сейчас здесь. Остались Финн Коллинз, Беллами Блейк и Октавия Блейк.

— Что ты собираешься с ними сделать? — быстро спросила Элайза. Алисия жестом остановила ее, но ей было плевать. — Нет. Прежде чем мы продолжим разговор, я хочу знать, что ты собираешься с ними делать.

— Я хочу обменять их на проход к океану. А когда я получу этот проход, морские люди будут уничтожены.

Элайза вздрогнула. Уничтожены? Но разве она не говорила, что не хочет затевать войну? Разве она не говорила, что хочет мира?

— Я не собираюсь с ними воевать, — Алисия, похоже, с легкостью прочла ее мысли. — Я собираюсь захватить оба острова и перевезти туда мой народ.

— А мертвецы сделают остальное.

Теперь все было ясно: земляне перебираются на острова, прослойка между многомиллионным стадом и морским народом стирается и побережье ЭлЭй превращается в огромное шевелящееся кладбище.

— Вот почему они тебе отказали… — прошептала Элайза. — Потому что если ты уйдешь, между ними и опасностью больше никого не останется.

Как цинично и как ужасно! Пожертвовать другими ради спасения своих. Но разве не то же самое делал морской народ все эти годы?

— Почему ты не хочешь забрать их с собой? На острова. Почему вы не хотите спастись вместе?

— Потому что мы не сможем сосуществовать мирно, — ответила Алисия. — Однажды мы уже пытались, и из этого ничего не вышло.

Она спрыгнула с трона и подошла совсем близко. Так, что запах от ее кожи наполнил ноздри и отозвался в груди ворохом волнения.

— Так скажи мне, Элайза из небесных людей, — медленно произнесла Алисия. — На чьей стороне ты будешь в этой войне? Что ты выберешь: присоединиться и стать тринадцатым кланом альянса или погибнуть вместе с теми, кого так отчаянно защищаешь?

Элайза не знала, что сказать. Ей хотелось закричать, затопать ногами: «Я не могу принимать таких решений! Я не могу жертвовать тремя ради остальных! Даже зная, что они останутся в живых. Кто я такая, чтобы это решать?»

— Покажи мне, — решилась она наконец. — Я хочу увидеть это своими собственными глазами.

***

— Надо освободить Октавию, — сказала Рейвен. — Чем дольше ты продержишь ее в клетке, тем сильнее она будет тебя ненавидеть.

— Ничего, — Беллами нагнулся над картой и отвечал невпопад. — Целее будет.

Тело Джима закопали в дальнем углу лагеря рядом с еще четырнадцатью могилами. Это были те, кого покусали мертвецы, и те, кого убили земляне. Было четырнадцать, стало пятнадцать.

Способных сражаться Рейвен насчитала всего двадцать восемь. Она не понимала, как Беллами собирался выиграть эту войну: двадцать восемь против тысячи? Даже если каждый из них будет вооружен, земляне просто задавят их массой. Непонятно было, как сражаться и тем более было непонятно, почему земляне не пытаются атаковать. Они только отступили вглубь леса, но остались там: сейчас, когда солнце клонилось к закату, из лагеря стало видно их костры.

— Итак, — сказал Беллами. — У нас два преимущества. Первое — это оружие. Второе, — он посмотрел на Рейвен, — это ты.

— Я? Я — ваше преимущество? Не хочу тебя разочаровывать, Белл, но в таком случае вы проиграете.

— Не проиграем. Если при помощи одного несчастного генератора ты смогла остановить атаку, то подумай сама, как много ты сможешь сделать, заполучив порох, взрывчатку и все необходимые детали.

Первой мыслью Рейвен было: а что об этом скажет Финн? Но Финна здесь не было, были только они с Беллами и то, что он говорил, звучало… здраво?

Да, наверное, именно здраво, потому что отвечало на все заданные ранее вопросы.

— Где ты возьмешь порох, взрывчатку и остальное?

Беллами улыбнулся.

— Мы возьмем все это в ЭлЭй. Там, куда еще никто не осмеливался соваться.

***

— Командующая, прошу вас, не делайте этого. Вы совершаете большую ошибку. Ставите под угрозу не только существование альянса, но и собственную жизнь.

— Я услышала тебя и с первого раза, Густус. И буду поступать так, как считаю нужным.

Чего у этой девчонки было не отнять, так это силы духа. Вот уже несколько часов они верхом двигались по лесной дороге, и все эти часы советники — один за другим — пытались ее отговорить. Но она отвечала спокойно и холодно: «Я — командующая. И я буду решать, что лучше для моего народа».

Было очень холодно: выдвинулись совсем рано, до рассвета, и даже накинутое на плечи пончо не слишком спасало. Кроме того, непривычная к верховой езде Элайза тут же натерла себе все, что можно было натереть, и периодически корчилась от боли, стараясь чтобы никто этого не заметил.

Они двигались походной колонной: впереди, по бокам и сзади — дозорные, в центре — командующая, за ней — советники и только после — Элайза.

Она снова и снова ловила себя на мысли, что очень хочет подъехать ближе и начать задавать новые вопросы, но одергивала себя за это.

Самым удивительным было то, что Алисия начала ей нравиться. Невозможно было не восхищаться ее уверенностью, стойкостью и вечным спокойствием, граничащим с властностью. Она поднимала руку — и все замолкали. Она шла по улице, и все склоняли перед ней головы.