Возрождённое завтра (СИ)

Талина дёрнулась, её дыхание сбилось, выступил пот на лбу. Зрачки её оказались чересчур расширены, поэтому тусклый свет в помещении подействовал крайне некомфортно. Пришлось прищуриваться, чтобы сообразить, кто сидит рядом.

- Спокойнее, девочка, - к её плечам мягко прикоснулись, - тебе нельзя вставать. Теперь тебе нужно изо всех сил хорошо питаться и крепнуть. Тогда через несколько дней…

- Где Т’чи? - первым делом выпалила она. Непроизвольно, что-то заставляло произнести именно это. Госпожа чуточку смутилась и повернула голову к говорившей женщине. - Прости, Манора, я отлично себя чувствую. А как мой сынишка?

- Он спит, - теперь Талина отчётливо видела Манору, но внутри всё начинало трястись из-за того самого подсознательного страха. Но что могло её так напугать?

- Т’чи обрадуется. Хоть он и говорил, что ему без разницы, кто родится, но мужчины ведь предпочитают мальчиков, - улыбка получилась вымученной.

- Предпочитают мальчиков, - повторила хозяйка нижних пещер, - но к девочкам они питают более нежные чувства. Помяни моё слово: если у вас ещё родится и девочка, то Т’чи никогда не согласится отдать её на воспитание, но не будет сильно упираться насчёт мальчика. Ты уже придумала ему имя?

- Талитан, - снова через силу улыбнулась Талина, потянулась к Триат’е проверить, в порядке ли её золотая.

- Талитан – хорошее имя, - подбодрила Манора, - я просто уверена, что однажды он запечатлит бронзового дракона и пойдёт по стопам своих родителей. Тебе нужно выпить чашу кла.

Королева подозрительно замялась, быстро перевела тему на купания и начала отчитывать молодых всадников, которые не умеют как следует смазывать драконьи шкуры маслом. Всеми силами показывала, как она беззаботно счастлива.

- Триат’а, прекрати, - пресекла Талина. Подозрения лишь усилились.

Но золотая заворчала и сообщила, что ей надо держать одного запаниковавшего синего, ибо он никого не слушает и крутится, пока ему пытаются зашить рану.

- Манора, Падение ещё не кончилось? - за поддержкой потянулась к хозяйке нижних пещер госпожа.

- Нет, но уже почти. Ты просто молодец. Держишься, не требуешь ничего лишнего. А то некоторые сразу начинают капризничать, будто до них никогда никто не рожал детей. Ты пей-пей, тебе понадобятся силы.

- Для чего? - внезапно открылся подтекст. Теперь Талина поняла, что её так тревожило. Скрытое беспокойство Триат’ы, которое она всеми способами хотела скрыть, напряжённость Маноры, её усталый, чуть сочувствующий взгляд, необычайная тишина снаружи. Изредка кричал раненый дракон, но помалкивали все файры. С другой стороны, это и понятно, когда ранены товарищи, никому веселиться не хочется. А по данным разведки над Лемосом сегодня отвратительный холодный порывистый ветер, мешающий всадникам вести бой. Разумеется, травм сегодня будет много больше. Помимо фактов крылось что-то иное, страшное, будто бы отражающее кошмарный сон. Может, именно во сне она и услышала отголоски этого уныния? Настороженности? Трагедии?

- Где Чим? - внезапно дошло до госпожи, - он не полетел сегодня с Т’чи. Где он?

Файры трепетно реагировали на эмоции хозяев. Когда бронзовый не встречал опасности вместе с Т’чи, он постоянно вертелся возле Талины. И уж в такой знаменательный момент ни за что бы не отказался разделить её радости. Значит, Т’чи он сейчас нужнее? Неужели без ориентиров полетел на Падение? Отважный самоотверженный малыш.

- Он у Брекки, - ошеломила новостью Манора, - играет с Гралл и Бердом.

У Брекки? Но Брекка сейчас должна помогать целителям лечить раненых всадников. Не станет же она таскать за собой файров. Абсолютная нелепица. Дальнейшие размышления прервала Манора, отставила пустую чашу на краешек стола и присела на стул в изголовье. Рядышком в крохотной колыбельке посапывал новорожденный.

Талина промолчала. Страх укрепил свои позиции. Чим не с ней, не с Т’чи, просто играет с файрами Брекки и Ф’нора. В такой момент! Триат’а почувствовала перемену настроения всадницы и снова коснулась её сознания. Заверила, что держит ситуацию в своих лапах, а синий всё равно вертится, не даёт правильно соединить разорванные сосуды.

- Ничего, моя дорогая, - более ласково, чем всегда, произнесла госпожа, - вернётся Т’чи и поставит синего на место. Ни один дракон не сможет устоять…

Говорила только ради того, чтобы занять себя чем-нибудь. Попытка сесть не удалась. Манора запротестовала. От бессилия на глаза навернулись неожиданные слёзы. И это были не просто капельки влаги в уголках, они непослушно вырвались за пределы и потекли по щекам. В следующий миг Талина ясно узрела, о чём умалчивала её замечательная золотая. Как наяву видела прильнувшего к земле Арджит’а с очень блёклой шкурой, внизу, словно бы королева находилась над ним. Госпожа смотрела глазами Триат’ы и постепенно понимала суть происходящего. Чувства золотой достигли разума всадницы, несмотря на все её увёртки и умолчание. Дракону сложно что-либо скрыть от партнёра. Они – единое целое.

Теперь уже блестящие дорожки бежали обильными прозрачными потоками, напоминая потёки на стекле во время дождя, стекали вниз, на мягкиую подушку. А над ней склонилась участливая Манора, пытающаяся подобрать нужные слова. С другой стороны ласково урчала Триат’а. Теперь уже поздно скрывать и уклоняться. Она лишь чуточку виновато оправдывалась, но ни слова не говорила о состоянии Т’чи. Очень плохой знак. Триат’а не стала бы скрывать, будь это просто царапина.

- Угомонись, Талина, - донёсся голос Маноры, - всё образуется. Многие всадники получают раны, но у нас отличные целители. И мастер Олдайв сразу прилетит, если его попросят.

Хозяйка нижних пещер перестала скрывать. Это был лишь вопрос времени – когда узнает младшая госпожа. Древняя истина – даконы не могут врать. И спроси Талина напрямую, хорошо ли себя чувствует Т’чи, Триат’а не ответила бы «да».

- Я сегодня, перед боем… - сквозь редкие всхлипы вымолвила Талина, - сказала, чтобы он… был осторожен, а то получит рану…

- Ну-ну, это всего лишь совпадение. Сегодня много раненых. Ему просто не повезло. Всадники говорят, там сильный боковой ветер.

О глубине ранения не имело смысла спрашивать. Она видела Арджит’а, посеревшего от страха. Выглядел больным и немощным и молчал, даже Триат’а не могла отвлечь его. Только бы не пришлось услышать прощальный плачь по ушедшему собрату.

- Я всё понимаю, Манора, спасибо тебе, - через силу Талина заставила себя говорить ровно, - ты нужнее там, внизу. А я… со мной ничего не может случиться.

- Я спущусь, когда меня позовут, - сердито отрубила хозяйка нижних пещер, - сейчас я нужнее здесь. Ну куда я пойду? Оставлю тебя одну?

- Что с ним?! - вырвалось. И дыхание на миг замерло. Вопрос, на который слишком страшно услышать ответ.

Манора долго молчала, что оказалось очередным плохим знаком. Зато в колыбельке зашевелился младенец, издал непонятный звук. Внимание Маноры перенаправилось в его сторону.

- Как бы то ни было, Т’чи – настоящий мужчина. Он обязательно поправится, - заверила Манора, - а вот другой мужчина очень даже не прочь побыть с мамой. Иди сюда, Талитан.

Завёрнутый в пелёнки малыш выглядел слишком крохотным и хрупким. Инстинктивно часть себя Талина отдала ему, протянула руки. Почувствовала, с каким облегчением вздохнула Триат’а, как улыбнулась Манора… и почти невесомое существо, у которого наружу торчала только головка.

С этой минуты Манора и поняла, что Талина обьязательно справится. Не станет плакать навзрыд или отказываться от еды в ущерб себе, но в угоду горю. Она отлично держалась. Так, как это сделал бы Т’чи. Возможно, по этим признака они и нашли друг друга.

- Смотри-ка, он не плачет, - отметила Манора, - весь в маму и папу.

- И глазки чёрные… - отметила госпожа, - разве у младенца бывают чёрные глаза?

Потом из воздуха возник Чим. Сразу бросился к хозяйке и затараторил без умолку, сопровождая страстный рассказ часто меняющимися картинками. Жаловался, как его не хотели отпускать. Но Гралл на секунду зазевалась – и вот он здесь. И безмерно счастлив. Заинтересованно заглядывал в маленькое личико, крутил головой, чуть ли не кверху ногами переворачивался. Даже отвлечённо царапнул Талину. Но она не протестовала. Пусть Чим знает, что этого малыша надо защищать. Ему даже объяснять не пришлось, сам догадался. Лишь вопросительно чирикнул, свешиваясь со спинки ложа.