Возрождённое завтра (СИ)

Бронзовый ушёл вниз по крутой дуге. И весьма вовремя, потому что громко затрубил, передавая жуткую картину во всех подробностях. Очередной шквал сдул одиночную Нить в сторону планирующего коричневого Прет’а. Бронзового Зинат’а поблизости не оказалось, а коричневый не успел увернуться. В итоге удар пришёлся на бок, задело бедро. Дракон взревел от боли и ушёл в Промежуток. Итачи смотрел на опустевшее место, отсчитывая про себя секунды. Вернётся или нет? Снова рулетка… восемь, девять, десять, одиннадцать… Не вернулся. Ещё один потерянный дракон. Прикосновение столь обширно, что можно без труда прикинуть характер раны. Лишь бы вену не пережгло. Но в ближайшие две-три недели Прет’ вряд ли вылетит на Падение. А с повреждёнными венами и целый месяц, если не больше.

- Крыло! - внезапно скользнула догадка, - я не успел заметить, коснулась ли Нить крыла.

«Основание мембраны», - сочувственно прогудел Арджит’.

- Бедолага. Три месяца, не меньше, - мгновенно поставил диагноз Итачи. Уже мог довольно точно представить повреждения. Похоже, сегодня после Падения работы ему хватит.

Внизу мелькнула золотая шкура приземлившейся Рамот’ы. Она ждала молодого всадника с полным баком горючего. Секунду спустя Итачи поблагодарил Великую Фарант’у, когда прямо над старшей королевой Арджит’ перехватил летящую под неправильным углом Нить. Кажется, Лесса отсалютовала в знак благодарности. Итачи не увидел, а бронзовый смотрел в этот миг в другую сторону. Слишком долго никого нет. Настоящая яма. Надо хоть из своего крыла кого-нибудь командировать, пока брешь не затянется.

Почти вровень с носом Арджит’а выскочил из Промежутка синий дракон. Всадник держал увесистый бак. Пара мгновенно пошла на снижение. Молодцы, обеспечили себе достаточный запас высоты.

Снова столб пламени. Арджит’ уверенно продолжал прикрывать товарищей внизу. Синий почему-то замешкался, шарахнулся в сторону от тени, будто она была Нитью. В итоге потерял несколько драгоценных секунд.

- Да что он вытворяет! - в серцах выплеснул Итачи, - такими темпами Рамот’а никогда не взлетит.

«Лесса сердится», - коротко оповестил дракон и снова атаковал. Находился прямо над золотой. Опустился очень низко, чтобы спалить пропущенный клубок. Даже не одиночную Нить, а сгусток! Интересно, сколько минуло времени с начала Падения. Такое ощущение, что все пять часов.

Арджит’ смотрел в сторону синего, поэтому всадник отлично видел его колебания. Неуверенность сквозила в каждом движении. Неужели так испугался? В конечном итоге, Рамот’а не выдержала и рявкнула. Молодой зашевелился резвее. Ну сейчас они оба получат нагоняй от старшей госпожи. Выдумали – во время боя в догонялки играть.

Жар и вонь от фосфинового пламени ударили в лицо Итачи. Он невольно закашлялся. Нельзя отвлекаться. Арджит’ действовал очень умело. Стоило похвалить его по завершении атаки. Но бронзовый и так отлично слышал каждую эмоцию соратника. Они поддерживали друг друга и были от этого несказанно счастливы.

И вдруг словно проблеск в памяти вспыхнула тайная встреча на пустынном берегу в Айгене, когда ночь накрыла своей аурой песчаную бухту, спрятанную от посторонних глаз. Только один человек знал, кто в ней находится. И сейчас воспоминание острой катаной вспороло размеренность обычного долгого дня. Совсем не к месту, как отрывок из тревожного сна…

«…Порывистый ветер, замешкавшийся синий, приземлившаяся королева, пустой бак её всадницы…».

Сходится!

Ментальный удар и дрожь по всему телу. Это должно произойти сейчас. И никакое чудо уже не способно спасти от трагедии. Нервно сглатывая, Итачи огляделся по сторонам. Вокруг небо словно покрыто туманом. Драконы… очертания драконов, яркие вспышки. И снова проблеск. Если будущее предупредило, для этого должны быть веские основания. Учиха Итачи, настоящий или будущий, не станет болтать ради удивлённых глазок собеседника.

- Арджит’… - дыхание неожиданно сбилось. Он закрылся от партнёра. Полностью. Если бронзовый будет знать, ни за что не понесёт всадника в лоно опасности. Лёд подсознательного неконтролируемого страха, который можно только игнорировать, если ты достаточно сильная личность.

«Т’чи, тебе плохо? Почему ты закрываешься?» - тревога в голосе, подтверждённая громовым раскатом, отозвавшимся вибрацией во всём теле зверя.

- Так надо. Вниз, Арджит’. Закрой Рамот’у. Сейчас же!

«Но там…»

- СЕЙЧАС! - игнорируя пропущенную в стороне Нить, приказал Итачи, а сам старался выловить невидимого врага. Откуда он нападёт?

Дракон послушался. Внизу Лесса уже сняла крепления огнемёта со спины, а ученик, красный от неловкости, протягивал ей полный бак. Арджит’ не задержал внимания на этой сцене. Сам озирался по сторонам как шальной. Слова всадника его напугали. Он раскрыл свои громадные крылья прямо над старшей парой Бендена, пошёл на круг с маленьким диаметром, почти на кончике крыла.

Итачи оглядел небо, бока, внизу – везде, откуда порыв ветра мог швырнуть клубок, но не видел. Всё сливалось, становилось мутным, раздражающим. Сердце уже барабанило о рёбра, дыхание как после длительного бега, холода уже не чувствуется. Только внутри.

Внезапно вниз из общей массы сорвался дракон. Сложно различить его цвет, глядя напротив солнца. Зверь затрубил, выпустил длинный язык пламени. Успел ли сжечь? Арджит’ только хотел проверить, как тёплый воздух достиг Итачи. Дунул прямо в лицо. И внутри всё замерло. На мгновенье. Единственное последнее мгновенье осмысленности, дарованное этим днём.

Боль пришла резко, она рванула остатки воздуха из лёгких. Что-то разорвалось внутри фонтаном огня. Алая пелена застлала глаза. Не осталось даже той мути. Настолько плохо ещё никогда не было, включая последствия Аматерасу. Итачи не мог пошевелить и пальцем. Шок выбил его из реальности. Сердце заходилось в бешеном ритме, воздуха не хватало. Тьма перед глазами, тьма вокруг, тьма в душе. Ничего… холод, сталь в теле, раздирающие крючья мясника, блеск клинка, кровь на полу, лунный свет из окна, обречённость в глазах, предсмертные хрипы, отчаяние, неверие в выражении лица младшего брата…

Он больше не слышал Арджит’а, хотя бронзовый отчаянно звал, кричал, умолял. И при выходе из Промежутка, где вгрызшаяся в плоть Нить отвалилась безжизненным чёрным пеплом, продолжал бестолково кружить на месте, пока не получил прямой приказ Рамот’ы, возникшей перед мордой. Исказившееся лицо Лессы – последнее, что увидел дракон. И оно было искажено не от гнева, а от чувств совершенно противоположных.

Рамот’а продолжала реветь. Сжавшийся перепуганный чуть ли не до смерти синий молодой дракон поспешно скрылся с её глаз, вернулся в Вейр несколькими секундами позже Арджит’а. А Лесса страшилась услышать прощальный плач драконов. Целый клубок серебристых жгутов упал прямо на спину Т’чи, не коснулся бронзовой шкуры, сразу прильнул к быстро тающей толстой кожаной куртке. Юноша не пытался защититься, будто догадывался. Специально парил над Рамот’ой, не полетел даже за падающей Нитью. Её едва успела перехватить спустившаяся зелёная. И тогда госпожа начала бранить обоих. Хотела высказать, отчитать, наказать, поставить перед фактом. Но бак ещё не был прикреплен к спине. И сама Лесса находилась на земле, а не на привычном месте между выступами гребня. Если бы Арджит’ и Т’чи не прикрыли их, Нити упали бы на золотую. Они их просто поймали, перехватили. Они…

Они знали!

Откуда они знали это? Ещё одна загадка из покрытой тайной жизни Т’чи? Но неужели нельзя было просто сжечь врага? Зачем нужно было так поступать? Безрассудный рисковый мальчишка!

«Арджит’ смотрел в другую сторону, - сообщила Рамот’а неожиданно тихим потрясённым голосом, - Т’чи не заметил. Он смотрел прямо на Нить, но не видел её».

Роковой день. Имея такую жуткую информацию, он всё равно бросился на защиту королевы. Выбор. Т’чи никогда не позволит пострадать дракону, если сможет предотвратить это. Любой ценой.

- Но у него же есть файр! - внезапно вспомнила всадница, внимательно следя за Нитью, боковым ветром сдуваемую в сторону. Рамот’а аккуратно подвела под линию огня.