Возрождённое завтра (СИ)

«Т’чи не смог сегодня его отыскать. Файры глупы, они думают только о развлечениях», - зло отчиталась золотая.

- О, Фарант’а, как это воспримет Талина. В такой день…

Холодный воздух окутывал тела людей и драконов. Но уже никто не обращал на него внимания. В пылу жаркой схватки всадники скорее потели, чем дрожали. А драконам нипочём и губительный мороз Промежутка.

Рамот’а некоторое время молчала. Медленно взмахивая громадными золотыми крыльями, она поднялась до уровня Арджит’а и остановилась. Только медленно парила, умело держала равновесие, использовала резкие потоки коварного ветра. Как корабль на волне с надёжной опорой снизу. Вероятно, сказывался большой опыт. Они вместе с госпожой пережили столько Падений, сколько Арджит’у и не представлялось. И Лесса смотрела с её спины. Они обе видели трагедию и отреагировали одинаково, делили чувства пополам, как и должно быть между всадником и драконом. Отголоски их потрясения докатились до разума бронзового, но он не воспринял их адекватно. Вообще проигнорировал, только чуть позже вспомнил и почувствовал благодарность к старшей паре Вейра.

Следом настиг ментальный сигнал королевы, так не похожий на все остальные, коими она одаривала Арджит’а. Она казалась доброй и сочувствующей, старалась поддержать морально. А Лесса приказала лететь в Бенден немедленно, сию секнуду. Передала чёткие координаты, ещё раз послала мысль поддержки, внушила уверенность. Нужно было хоть как-то поблагодарить, хотя бы чрезмерно скудной и отвлечённой фразой, дать понять, что он ценит их участие, выразить уважение. Но на тот момент Арджит’у было на всё наплевать. Связь с всадником получалась односторонней. Как в тот раз, когда любимый Т’чи застрял в штольнях в Кроме. Опять он на грани жизни и смерти.

Арджит’ больше не позволил себе истерики. Не обронив ни слова Лессе и Рамот’е, он нырнул в Промежуток, ориентируясь по Звёздной Скале. Лесса могла и не беспокоиться, он всегда сможет вернуться домой, где бы ни находился.

Холод окутал дракона, вызвал спазм, уничтожал остатки натянутого спокойствия. Нельзя паниковать, нельзя ошибаться. От действий Арджит’а зависит слишком много. Тем не менее, он продолжал дрожать. И не собственная физиология тут причиной – так отреагировал всадник, рефлекторно, бессознательно. Примерно так же, как отрубаешь голову птице, и она продолжает биться. Всего несколько секунд, которые тянулись сейчас мучительно долго, бесконечно.

Наконец просторы Бенден-Вейра развернулись под крылом. Арджит’ отметил оптимальную траекторию по прямой, вычленил ближайшую к целителями посадочную площадку и рухнул вниз. Только бы не навредить Т’чи ещё сильнее. Задача – сдержаться и совершить мягкое приземление. Хотя хуже уже просто быть не могло. Хуже только одно – смерть. В отличе от всадника, дракон не имел привычки долго размышлять над проблемами жизни или предварительными расчётами, не занимался анализом ситуации. Если бы он потратил хоть минуту на воспоминания о той ночи в Айгене, частично, временно отогнал бы сковывающий ужас, поселившийся где-то глубоко внутри.

Драконы встретили бронзового собрата трубными голосами. Арджит’ не ответил, словно вовсе не услышал. Просто вытянул задние лапы, растопырил пальцы, увенчанные чёрными когтями, и коснулся песчаной твёрдой поверхности, оставляя на ней глубокие борозды из вспаханного грунта. Затем аккуратно погасил скорость, прильнул к земле. А глаза горели белым огнём страха.

«Скорее, помогите», - обращался он в пустоту. Ни к кому конкретно. Кто-нибудь обязательно услышит.

Услышала Триат’а, услышал Чим. Первыми явились из тёмного зева громадной пещеры, вместе. Малыш опоздал только на несколько взмахов. Однако крылатых опередил один из целителей. Как только увидел сплошную кровавую отметину на бесчувственном Итачи, не удержался от восклицания, поминая чью-то скорлупу. От сего заявления Арджит’ снова готов был запаниковать. Его шкура стала блёклого нездорового оттенка. Так он сумел показать, насколько серьёзно положение.

Всадника стащили с его шеи, не стали терять время на отстёгивание упряжи, просто перерезали её. Несколько ремней повисли вдоль потрясённого потерянного дракона. Он не скрывал своего страха, мечтал кинуться к Итачи и растормошить его. Лишь бы партнёр открыл глаза, посмотрел и заверил, что всё будет в порядке. Арджит’ сдержался, так и остался лежить на твёрдом настиле дна чаши. Если бы можно было придать зверю человеческое определение чувств и эмоций, вернее всего подошло бы определение «его трясло». Но громада крылатого оставалась полностью неподвижной, только раскинутые в стороны крылья подрагивали. Кто-то сзади наложил на рану бальзам. Арджит’у было всё равно. Он проследил, как Итачи унесли, потерял его из виду, но продолжал бездействовать.

- Арджит’… - к нему подошла сочувствующая Брекка. Вызвалась помогать. Сегодня руки целителя очень дороги, а девушка в своём родном холде занималась врачеванием.

В стороне приземлился молодой синий, вышедший из Промежутка вслед за бронзовым. Он мялся, чувствовал долю вины. Ведь это он испугался скользнувшей тени, думал, Нить падает. А всадник не остановил, поверил. А потом всё пошло кувырком: утрата контроля, замешательство, неловкость. Даже бак с горючим удалось отдать Лессе только со второй попытки.

Брекка прильнула к шкуре Арджит’а, обхавтила его громадную клиновидную голову, насколько хватило рук, и зашептала слова успокоения. Глупые и бессвязные, но ему необходима поддержка, надежда, уверенность в завтрашнем дне. Никто не мог сказать, что случится в будущем. Слишком глубокие и обширные раны. Брекка собиралась пойти следом, как только Арджит’ придёт в себя.

На помощь подоспела Триат’а, долго кружившая над головами прямого участника трагедии и печальной девушки, в которую превратилась бывшая госпожа. Опустилась очень тихо, почти не шелохнув потоком воздуха поверхность песка, сразу сложила за спиной крылья и придвинулась поближе.

«Ты нужна ему», - сообщила королева, показывая изображение Итачи. Торопила, знала, что Итачи ей доверяет. Брекка сумеет позаботиться о нём, а Триат’а – об Арджит’е. Чим вертелся с громким верещанием, не знал, куда приткнуться. И тоже боялся, нервничал, бестолково крутился на одном месте. Утратившая дракона всадница вынудила ящерку сесть ей на руку. Здесь он только помешает. Пускай побудет с Гралл и Бердом. Заодно они за ним присмотрят. Талине недосуг возиться с файрами. Уже услышала? Возможно ли, чтобы Триат’а промолчала?

«Она задремала, - сообщила золотая, - она устала, ей надо отдохнуть».

- Хорошо. Пусть она не знает как можно дольше, - попросила Брекка. Хоть одна хорошая новость за день. Надо будет предварительно подготовить Талину. Ждала сияющих глаз Т’чи, а взамен получила… Не сейчас. Надо думать о текущих делах. - Ты обязан держаться, Арджит’. Теперь только ты способен докричаться до Т’чи. Ты ему нужен, не отпускай его…

«Никогда…» - одно единственное слово вымученным страдальческим тоном.

Мягкое поглаживание. Лёгкое прикосновение к шкуре должно было хоть частично снять напряжение. Если бы получилось отвлечь беднягу, дать ему несколько свободных от мрачных дум минут, возможно, Арджит’ увидел бы и светлое пятно. В конечном итоге, Т’чи жив. И целители туннельной змеёй вывернутся, но вытянут всадника из вечности Промежутка.

Но тщетно. Бронзовый был благодарен, но даже не сумел этого выразить. Нечёткий сигнал, похожий на мимолётный взгляд, настиг разум девушки – больше ничего. Она и не ждала. Триат’а придвинулась вплотную, присела и положила золотую шею на спину Арджит’а. Хотела поделиться силой и терпением. И молчала. Просто находилась рядом.

========== 35. Апатия ==========

35

Апатия

Бенден-Вейр

Талина резко пробудилась от приятного сна, внезапно обернувшегося кошмаром. Словно катастрофа заволокла большую часть сознания и обрушилась всем грузом неизбежности. Холод пробрал до костей. Как в Промежутке, только кроме пустоты там было ещё что-то отвратительное, скользкое, злобное… Оно тянуло все неисчеслимые лапы, стремилось ухватиться, исполосовать яркими рубцами, разодрать кожу в клочья. А потом бы оно смотрело, как медленно вытекает увесистыми каплями кровь и разбивается о далёкую поверхность бездонного озера.