Сны чужие (СИ)

* * *

Он понял, что сидит на земле. Во рту было солоно от крови.

"Легкое задето?… Ах, нет, всего лишь прокусил губу, когда падал. Где же мальчишка?"

Хальгир обнаружился совсем рядом ‑ стоял в напряженной позе, держа наготове шиссу. Крови на клинке почти не виднелось.

"Великолепная сталь, ‑ подумал Видо, ‑ такой что кожа, что доспех ‑ все едино."

Он перевел взгляд на собственную грудь. Прочная кольчуга северной ковки была рассечена по всей длине удара, сквозь широкую прореху обильно сочился густой темный кармин.

‑ Закончим на этом, ‑ пробормотал эндра‑ши, выпуская из пальцев оружие, ‑ хватит мне на сегодня.

Хальгир выпрямился, опустил меч. Помедлив, отправил его за спину ‑ в ножны. Подобрал выбитую Неро вторую шиссу, тоже спрятал. Он сам выглядел не лучше Видо, весь покрытый кровью, чужой и своей.

‑ Ты силен, ‑ говорить было тяжело из‑за боли в груди (что болело сильнее ‑ помятые ребра или рассеченное тело ‑ понять толком не получалось).

‑ Харт сказал: ты ‑ виша‑рукх, велел быть осторожным… Наверное он и сам не знает, насколько ты хорош.

Хальгир слушал молча, время от времени морщась и щупая рану на груди. Многослов и сам не знал, зачем говорит ему все это, удивлялся самому себе и говорил.

‑ Ты почти так же хорош, как Серый. И все же с ним тебе не справиться. Кош‑кевор… он не просто хорош, он почти совершенен. А ты… ты силен и невероятно быстр. Ты справился… со всеми нами, но Харт… он справился бы вдвое… быстрее…

‑ Помолчи, ‑ это было первое слово, какое Видо услышал от мальчишки. ‑ Ты слабеешь. Будешь напрягаться ‑ умрешь скорее.

‑ Я еще, ‑ Многослов обессилено откинулся на спину, устремил взгляд вверх, на высокие балки, поддерживающие крышу Амбара. ‑ Я еще… тебя переживу…

* * *

Он смотрел на поверженного врага со странной смесью жалости и медленно затухающей злости. Когда стрела ударила в Антри, злость не позволила ему прыгнуть в Дыру, бросила в опасную схватку. Чей голос в тот момент звучал в нем громче, Олега или Эки‑Ра, о том он и сам уверенно бы не сказал. Во время боя злости не было ‑ она мешала и он заставил себя забыть о ней. Теперь чувство вернулось, запоздалое и уже ненужное; вернулось, чтобы медленно остывать внутри брошенной на снег головней.

При мысли об Антри первым порывом стало проверить, жив ли кальир. Он уже двинулся было к скорчившемуся у стены Рыжему, но остановился, глядя с удивлением на появившегося в дверном проеме барска. Сначала узнал накидку, черную с белым подбоем, потом узнал и ее владельца.

‑ Галья Ра‑Кташ?

‑ Ну и бойня, ‑ Избранный будто не расслышал вопроса, он с брезгливой миной оглядывался по сторонам, ‑ что и говорить, юноша, умеешь ты убивать. Надо признать: делаешь это красиво… и страшно.

‑ Зачем ты здесь? ‑ с подозрением поинтересовался Олег. ‑ И… давно ли прячешься за дверью?

‑ Давно, давно, ‑ небрежно отмахнулся издар, ‑ не хотел мешать вашей милой беседе… А вот подходить ближе не стоит, хальгир!

Ра‑Кташ с ловкостью базарного фокусника извлек из складок просторного одеяния небольшой сосуд тонкого стекла, формой напоминающий лабораторную колбу. Сосуд был до половины заполнен порошком темно‑бурого цвета.

‑ Что это? ‑ Олег остановился, не зная какого подвоха ожидать от странно ведущего себя издара.

‑ Полагаю, ты слышал о "горных слезах", а может и видел их в действии. Это ‑ нечто подобное им, но гораздо, гораздо более… хм… эффектное. Называется "громовой песок". Наслышан о твоих способностях противостоять Дару. Посему предупреждаю сразу: "песок" ‑ субстанция сугубо материальная. Я бы даже сказал: чувствительная к грубому воздействию. Если слишком сильно встряхнуть или, скажем, бросить сей хрупкий сосуд на пол, обломки этого строения долетят до выхода из ущелья. Просто не представляешь, с какими трудностями приходится сталкиваться при перевозке.

Олег вспомнил нарочито‑бережное отношение Избранного к своим пожиткам и поверил ему. Спросил, изучая с неприязнью лицо Ра‑Кташа, на котором вдруг обнаружились незаметные ранее черты:

‑ И к чему все это, издар? Может, пояснишь?

‑ Охотно, ‑ кивнул тот. ‑ Дело в том, что после твоей встречи с моим достойным собратом в одной небезызвестной крепости возникло множество предположений относительно направленности твоих дальнейших действий. Я, как и другие, долго мучил свой разум, пытаясь влезть в шкуру беглого хальгира, а потом вдруг понял одну простую истину: каковы бы ни были твои конечные цели, существует в Долине несколько мест, где ты рано или поздно, но должен объявиться. Одно из них ‑ родовое гнездо Ко‑Кьеви на Высоких Перевалах. Я как раз направлялся туда, когда по чистой случайности Тши‑Хат свела меня сперва с бывшим старшиной твоих телохранителей, а после ‑ с одной девкой, рассказавшей интересную историю. Стоит признать: сумасшедшая, невероятная удача. Благоволение Судьбы.

‑ Я не верю в Судьбу, ‑ бросил Олег, внутренне подбираясь для броска.

‑ Твое личное дело, ‑ пожал плечами издар. ‑ Тши‑Хат, как известно, не обижается на неверующих. Она их просто не замечает. Ты ‑ живой тому пример.

‑ Как же получилось, что никто не заподозрил в тебе предателя? ‑ спросил Олег просто чтобы потянуть время.

‑ Я был осторожен. Помогла и некоторая… э‑э… скажем так: изолированность нашего круга, круга Избранных. Мы все на виду среди своих, но большинство из нас мало кто видит вне фреоров. Заподозрить меня всерьез мог бы только мой собрат. Это непременно сделал бы недоучка Но‑Фариз, если бы не его пятнадцатилетняя оторванность от дел фреора. С Нугларом тоже повезло ‑ он уже второй год служит в регулярной армии Бракаля и плохо ориентируется в расстановке сил нового Собора. Что же касается Линн‑Ко, то Избранные нолк‑ланов знают Избранных Долины немногим лучше других ее обитателей. Они и обучаются отдельно, и используют несколько иные принципы… э‑э… впрочем, это уже лишние детали. Подводя итог, получаем следующее: мне не составило труда влиться в ряды твоего маленького войска и стать участником твоего большого дела, столь же смелого, сколь обреченного на провал и совершенно бессмысленного.

‑ Если ты разобьешь свою склянку, болтливый издар, умрешь вместе со мной.

‑ Ошибаешься. Дар, который не имеет над тобой никакой власти, защитит меня от огня. Это даже проще, чем прикрывать от стрел полсотни рашхаров. Здесь, у Врат концентрация Дара столь велика, что не нужно будет даже напрягаться, чтобы создать себе защитную сферу. Можешь мне поверить, юноша: решишь рискнуть ‑ и спустя совсем немного времени здесь останутся целыми только Врата и… хе‑хе… я. Кстати, о Вратах. Полагаю, ты действительно мог бы пройти в них без вреда для себя. Если, конечно, верно то, что говорят о тебе. Правда, сомневаюсь, что тебе удалось бы вернуться потом обратно. Тропа ‑ путь для посвященных, чтобы пройти по ней не нужно обладать значительными познаниями, а вот чтобы сойти с нее в нужном месте… думаю, ты понимаешь. Бегство в никуда ‑ вот что могло бы получиться из твоей безумной затеи.

‑ Лучше бежать в никуда без надежды на возвращение, чем безучастно наблюдать за гибелью всего, что тебе дорого.

‑ Просто слова, хальгир, просто слова. Отстегни‑ка лучше ножны со своими игрушками и отбрось подальше. И не забудь о кинжале и метательных лезвиях. Да не вздумай дурить ‑ желательно привезти тебя в Вирт‑Хорл живым, но на крайний случай сгодится и труп.

Олег стоял без движения, делая вид, что колеблется. Он видел то, что не замечал излишне разговорчивый издар: за спиной Ра‑Кташа зашевелился и поднялся на ноги Рыжий. Кальиру приходилось преодолевать сильную боль ‑ это было видно по перекошенному лицу и неверным движениям. Он медленно встал и еще медленнее пошел, стараясь ступать бесшумно. В его руке подрагивал вытянутый из‑за голенища нож.