Сны чужие (СИ)

‑ Ты прав, я удивлен.

Они немного помолчали.

‑ Ты можешь мне рассказать о Харте? Кто он такой? Откуда появился? Может статься, что рано или поздно мне придется встретить его с оружием в руках и я хочу знать о нем как можно больше.

‑ Харт?… Хм… Это необычный фэйюр. Я сам видел его только один раз, но слышал о нем немало. Он не был рожден в Ардах, а откуда появился у нас ‑ про то мне не ведомо. Возможно, он ребенок Долга, а может обычный приемыш. Знаю, что он очень хорош в бою, может быть даже лучший из известных мне бойцов. А еще он необычайно честолюбив, примерно как твой… дядя. К нашему общему несчастью, его честолюбие подкрепляется прирожденными способностями к лидерству. Недаром за ним пошел почти весь его ард после того как он убил своего кош‑кевора.

‑ Он убил своего наставника? ‑ не поверил Олег.

‑ Да. Публично вызвал на уфет.

‑ Уфет? Что это?

‑ Это ритуальный поединок, на который любой эндра‑ши имеет право вызвать своего кош‑кевора, если сочтет, что тот по каким‑либо причинам недостоин возглавлять ард. Обвинения должны быть не только серьезно обоснованы, но и подкреплены твердой рукой. Если победу одерживает обвинитель, считается, что сам Хабар‑Калаз подтвердил его правоту; тогда побежденный слагает с себя долг кош‑кевора, и кому быть новым решает уже шанхан ‑ Спор Сильных; часто им становится победитель уфета. Если же обвинитель не сумеет доказать свою правоту в поединке, кош‑кевор имеет право убить его в бою, или же волен оставить ему жизнь, наказав по своему усмотрению.

‑ Если я правильно понял, независимо от исхода поединка уфет не заканчивается смертью кош‑кевора?

‑ Да. Таков обычай.

‑ Но ты сказал…

‑ Харт… Слышал, он любит жить только по своим правилам. Праск, его кош‑кевор, имел право отказать ему в поединке, но не стал этого делать. За Праском в ардах ходила слава Мастера клинка и он посчитал позорным отклонить притязания Серого. Они вышли в круг и Харт убил его, вопреки всем обычаям и традициям. И отправил вслед за ним еще четверых Первых учеников Праска, которые попытались воздать дань традиции, убив самого Харта. Дело неслыханное; гнев арда должен был обрушиться на голову преступившего Долг, однако этого не произошло. Думается, Харт к тому времени уже заручился поддержкой большинства эндра‑ши арда Теней. Он редко действует наобум, предпочитая бить наверняка.

‑ Да. Я успел в этом убедиться. И все же я еще жив ‑ значит, он не безупречен.

‑ Никто не безупречен. Однако, каждый из нас в своей жизни оказывается на различном расстоянии от идеала. Полагаю, Харт способен подойти к нему ближе, чем кто бы то ни было. Он и впрямь очень хорош. Странно, что я о нем не слышал до смерти Праска ‑ это для ардов довольно необычно, все‑таки такое мастерство… весьма редкое, даже у нас. Он будто скрывал свои умения до поры, скрывал очень тщательно, готовился, а затем, когда решил что готов ‑ выступил во всей красе.

‑ У вас учат с самого детства. Он ведь не мог еще ребенком задумать такое.

‑ Подобное трудно представить. И все же ‑ можно подумать, что это мастерство пришло к нему внезапно. Просто возникло из ниоткуда, как случайное озарение… а в такое я не верю. Я прожил достаточно долго и обучил немало воинов. Я точно знаю, чего стоит воинское мастерство. Это большой труд, даже если ты рождаешься с талантом самого Хабар‑Калаза. Ничто не дается просто так и сразу.

‑ Мне это хорошо известно. Мой наставник… Думаю, у меня был один из лучших наставников в этом мире… Я… мне не стоило этого говорить… я прошу простить меня…

‑ Не нужно, ‑ в голосе Отшельника Олегу послышалась необычная мягкость. ‑ Трудно прожить достойную жизнь, но не менее трудно ‑ достойно ее завершить. Моему сыну удалось и то, и другое. Я пытался следить за ним по мере своих возможностей. Признаться, этих возможностей было не так много, как мне бы того хотелось… Если кто и мог подготовить тебя к встрече с Хартом, то это он.

‑ Мне почему‑то кажется… наши пути непременно сойдутся. Мы с Серым как‑то связаны. Хотя в судьбу я не верю…

‑ Было бы неплохо, если бы и она не верила в тебя…

Нолк‑лан повернул голову и вдруг сказал то, чего собеседник от него никак не ожидал:

‑ Помирись с девочкой. Какова бы ни была причина вашей размолвки, вас обоих она тяготит, а в бой лучше идти налегке. Лишняя тяжесть ‑ лишняя помеха.

Олег вздрогнул и невольно обернулся. Вирэль ехала в полусотне шагов позади, прямо перед колонной лучников Кьер‑Арда. Рядом с ней черной тенью покачивался в седле Законник Карзаф.

"Помирись… как же, ‑ с досадой подумал он. ‑ Можно простить, когда понимаешь за что тебя обидели, либо извиниться, когда знаешь, что был не прав. А когда все получается вот так…"

* * *

В памяти еще свежа была та встреча. К назначенному дню в условленное место успели все трое. Первыми у полуразрушенной мельницы, приютившейся на опушке леса, появились Вирэль и Кьер‑Ард. Старый воин косился на девушку, каждый миг все больше мрачнел и недвусмысленно поглаживал рукоять меча. Благо, достать его он все‑таки не успел ‑ из леса вышел Эки, сопровождаемый Отшельником и Неврутом. Крепкие объятия убедили бывшего спир‑хэда, что перед ним не видение и не дух, а действительно хальгир ‑ живой и здоровый, как никогда. Радость встречи еще не успела утихнуть, когда к мельнице подъехали Антри и старший Ко‑Кьеви… Странное, должно быть, это было зрелище: соперничающие в своей невозмутимости Вьек‑Ко и эндра‑ши, светящийся счастьем Ант, задыхающийся от волнения Кьер‑Ард и кусающая губы Вирэль.

Олег вдруг понял, что смеется ‑ искренне, как давно уже не смеялся. На душе потеплело, словно сбросил после дальней дороги пропахшую потом одежду и погрузился в горячую пенную ванну. Маленькое такое счастье. Если бы еще не Вэр, упорно делающая вид, что эта радость ее никаким боком не касается… Олег подошел к ней.

‑ Я тоже рад тебя видеть, Дикая.

Она улыбнулась как‑то вымученно, ненатурально.

‑ Ты, кажется, забыл, Ольк, у кого из нас двоих колючки в языке. Учишься острить?

‑ Нет. Просто на самом деле рад тебя видеть.

‑ Вот: привела, кого смогла.

‑ Ты молодец, Вэр! Ты просто умница!

‑ Умница… ‑ она усмехнулась. ‑ Да уж, умница я… При себе оставишь?

‑ Конечно, оставлю. Что за вопрос…

Он все еще не понимал что происходит, все еще пытался улыбаться. А усмешка на лице девушки уже плавилась, кривилась злым оскалом, напрочь гася его глупую счастливую улыбку.

‑ А если б никого не привела, тогда как? Оставил бы? Или погнал бы пинками? Хотя, нет ‑ ты же благородный, ты бы не погнал. Но это не беда, я бы сама ушла. Я понятливая…

Олег смотрел на нее и не находил слов для ответа. Она несла какую‑то чушь и, похоже, сама понимала это, но остановиться не могла. С Вирэль иногда бывало такое ‑ она просто не могла сказать себе "стоп" и поток резкостей лился из нее как ливень из взорвавшейся грозой тучи… Ему вдруг стало чертовски обидно. По‑детски обидно ‑ бездумно и почти безадресно. Надо было сдержаться, промолчать… Может быть, сказать что‑то успокаивающее или… просто взять за плечи и притянуть к себе…

‑ Тебе стоило вернуться одной и проверить как я ценю друзей.

Свой собственный голос показался ему чужим.

‑ Жаль, я уже не узнаю этого.

Он больше ничего говорить не стал. И вообще, это были последние слова, которыми они обменялись с момента встречи. Вирэль сторонилась его, почти все время проводя в компании с этим странным издаром‑Законником. Олег не видел, чтобы Вэр и маг много общались, она просто держалась его, а может это он старался быть рядом с ней. Причины, побуждавшие Карзафа Но‑Фариз опекать бывшую бандитку, были до конца не ясны, но ему почему‑то казалось, что эти причины далеки от тех, которые первыми приходят на ум когда дело касается взаимоотношений между мужчиной и женщиной. Скорее опека Законника напоминала родственную ‑ братскую или даже отеческую. Даже Антри, заметно нервничавший в первые дни и раздражавшийся при одном лишь взгляде на издара, постепенно успокоился. Благо сам Карзаф на внимание Антри к Вэр хоть сколько‑нибудь заметно не реагировал. Ну, а потом события завертелись с такой быстротой, что Олегу попросту стало не до пустых переживаний из‑за взбалмошной и дерзкой девчонки.