Сны чужие (СИ)

‑ Не обошли бы вы ту заставу на Молчаливом. На таких заставах издаров добрых посылают. С ними не пошутишь. Ведь так, галья Нуглар?

Нахохлившийся, хмурый как дождевое облако маг молча кивнул. Он смотрел на барска со странным недоумением. Было похоже, что чужак всерьез озадачивает его. Тот перехватил взгляд издара, с неожиданной досадой скривился и бросил:

‑ Обошли бы. А нет, так отыскали бы иной путь. Только разве в этом дело‑то? Говорю же, не пришлось нам ничего обходить. Одни трупы на том перевале лежали, уже давно окоченевшие.

‑ Да что вам здесь вообще занадобилось, на нашей земле? Почему хотели тайно идти? Куда? И как тебе верить сейчас, коли вы бежали от нас тайком, а теперь, когда загнали вас в это ущелье…

Сэй‑гор фыркнул негромко, но вполне отчетливо, чтобы Агаш‑Валх осекся и устремил в его сторону гневный взгляд. Насмешек над собой полутысячник не терпел и терпеть не намеревался. Кермаль, однако же, взгляд кальира выдержал без тени смущения, а ответил за него барск, недовольно покосившийся на спутника.

‑ Ты только пойми меня верно, уважаемый кальир. Ущелье это ‑ настоящая ловушка, вот только не для меня, а для тебя. Перебить весь твой отряд, право же, было бы не намного труднее, чем уложить тебя и твоих дозорных еще там, на осыпи. Вот только я вам не враг. И те, кого я веду с собой ‑ тоже. Скорее уж наоборот.

‑ Друзья? ‑ старшина недоверчиво усмехнулся.

‑ Союзники, ‑ без тени иронии откликнулся чужак.

‑ Союзники не ходят тайком по нашим землям. И среди союзников наших вряд ли найдутся пришельцы из‑за Большой Бреши. А вот Бьер‑одру, слышал, их изрядное число служит.

‑ Я никогда не видел Большой Бреши, ‑ произнес без тени злости сэй‑гор, ‑ мне посчастливилось родиться и вырасти в Долине и Восточная гряда мне куда милее Западной. А служить я никому не служу. Ныне, вот, с ним иду, а завтра… кто знает.

‑ Наемник? ‑ с презрительным небрежением бросил кто‑то из рашхаров и Агаш с удивлением увидел, как впервые с начала беседы изменилось лицо Кермаля. Оно словно окаменело, напрочь теряя спокойное благодушие.

‑ Не оскорбляйте моего друга, ‑ тихо попросил барск, ‑ слово "наемник" среди его братьев считается бранным. Наравне со словами "трус" и "предатель". Не скрою, за такие обиды обычно берут плату кровью.

‑ Сказано всем, тихо! ‑ рявкнул Агаш‑Валх на заворчавших было снова рашхаров. ‑ Это солдаты или стадо тупоумных урдов?! Кто не умеет вовремя заткнуться, того я сам заткну!

Он обвел свирепым взглядом притихших фэйюров и снова обратился к барску:

‑ То, что ты сказал, никак не объясняет, почему вы идете по земле Бракаля тайком. Если вы не враги, тогда почему не послали гонца в ближайший гарнизон? Почему не попросили помощи?

‑ У нас не было выбора, ‑ устало качнулась серая голова. ‑ Не было времени на объяснения и проверки. Перед нами идет большой отряд, числом не менее вашего. Это "пятнистые", по большей части сэй‑горы. Сейчас они опережают нас примерно на двое суток.

‑ И куда же они направляются? ‑ Агаш‑Валх сощурился, недоверие в нем отчаянно боролось с желанием принять слова этого необычного чужака как истину.

‑ В Тинтру. Со дня на день может начаться вторжение. Бьер‑Рик ударит по Стене всеми силами. Но ему нужно, чтобы Врата Юга были захвачены еще до удара.

‑ Зачем?

‑ Врата ‑ могучий источник силы. Умелый и решительный издар способен попытаться подчинить и направить эту силу по своему усмотрению. А если Избранных будет несколько ‑ это может стать для северной армии немалой бедой. Бьер‑Рик не хочет рисковать, ему нужно сделать так, чтобы Вратами не сумел воспользоваться ни один из живущих в Бракале Мудрых.

Агаш вспомнил недавний свой разговор с Нугларом и кивнул:

‑ Допускаю, что ты можешь быть прав. Но кто вы такие? И соблаговоли уж, наконец, назвать себя!

‑ Ольк, ‑ подумав немного, ответил барск. ‑ Зови меня Ольк.

‑ Это не настоящее имя, ведь так?

‑ Разве имеет значение, как меня звать на самом деле, ‑ поморщился тот. ‑ Важно то, что у меня есть все причины ненавидеть Бьер‑Рика и считать врагами всех, кто ему служит.

‑ А как насчет тех, кто идет с тобой?

Старшина снова покосился на Кермаля, а тот неожиданно усмехнулся как‑то очень понимающе и кивнул кальиру: мол, "да, это твое право ‑ подозревать". Отчего‑то Агаш снова почувствовал себя неловко, будто обидел при всех того, кто был этой обиды недостоин.

‑ Не буду врать, ‑ сказал, между тем, Ольк, ‑ часть из них разделяет мою ненависть к узурпатору Арка, часть ‑ лишь выполняет свой долг передо мной и моим родом. Но так или иначе, я доверяю им всем, и знаю, что они пойдут за мной туда, куда я их поведу. Это очень хорошие воины, почтенный кальир. Поверь, у вас не было бы шансов разбить мой отряд, будь мы врагами.

‑ Не верю ему, ‑ Рурш проворчал это достаточно громко, чтобы его услышали все. ‑ Кабы мог он разбить нас, рассказывал бы нам сейчас эти байки? Уж такие у него бравые молодцы под рукой, что хоть кого положат, лишь в ладоши хлопни. Только что ж это он одного "черного" с собой привел? А где остальные? В горах прячутся?

Агаш‑Валх вопросительно посмотрел на "гостя". Что скажет? Ведь в словах Рурша определенно виделась правота.

Однако Ольк не стал ничего говорить. Он просто поднялся с места, огляделся, что‑то прикидывая, и пошел в сторону от костра. Рашхары, повинуясь знаку старшины, нехотя расступились перед ним.

Деревце росло прямо посреди лагеря, в десятке шагов от костра Агаш‑Валха. Толщиной в руку, оно было не очень высоким и слегка кривоватым ‑ эдакий нелюбимый отпрыск леса, держащийся особняком от стройных родителей и братьев. Сейчас, лишенное листвы, деревце и вовсе казалось просто толстым корявым прутом, глубоко воткнутым в снег.

Под десятками настороженных взглядов Ольк подошел к нему и остановился в некоторой задумчивости. Сосредоточенно оглядевшись по сторонам, он протянул руку и припечатал ладонь к черному стволу на уровне своей головы. В тишине хлопок прозвучал громко до неправдоподобия. Затем барск вернулся к костру. На него смотрели, мягко говоря, с недоумением.

‑ Лучше отойдите от дерева, ‑ заметил он, снова усаживаясь на плащ. ‑ А то мало ли…

‑ И что же это все…

Агаш не договорил. Во мраке леса послышался характерный сухой щелчек и тяжелый самострельный бельт, взрезав ночной воздух над головами инстинктивно пригнувшихся рашхаров, вонзился в деревце примерно в том месте, где недавно побывала ладонь Олька.

‑ Что за!…

Гневное восклицание сотника Хандура прервала стрела, прилетевшая откуда‑то сверху, видимо с того массивного утеса, откуда весь лагерь просматривался как на блюде и куда лично сам сотник поставил одну из пар караульных. Агаш вскинул голову, но успел разглядеть лишь некое смутное движение на кромке карниза. Стрела впилась в деревце с противоположной стороны от бельта, мелко и возбужденно дрожа. Почти одновременно ударила с памятной старшине осыпи еще одна стрела… потом стрелы и бельты летели уже не переставая ‑ со всех сторон. Со свистом прошивая ночь, они быстро превращали ствол несчастного деревца в некое подобие валка пряжи, густо и прихотливо утыканного спицами. Стрелков совершенно не было видно, лишь иногда во мраке взгляд улавливал перемещение быстрых теней. Казалось ‑ оперенные "иглы" выплевывает сама темнота ‑ с невероятной точностью и кучностью… а потом Ольк внезапно поднял руку и смертоносный поток тут же иссяк, движение во мраке улеглось, все замерло и лишь вид утыканного стрелами, искалеченного деревца не позволял забыть о скрывающихся во мраке стрелках.

Агаш‑Валх мотнул головой, приходя в себя. В лагере уже не спал никто, большинство рашхаров стояли с оружием, поглядывая то на растерянного командира, то на все еще сидящего с поднятой рукой барска, то тревожно вглядываясь в затаившуюся темноту. Уже держали наготове луки и щиты, уже начинали сдвигаться вокруг центральных костров, заключая старшину и сотников в плотный круг…