Сны чужие (СИ)

‑ Звучит любопытно, ‑ заметил старшина настороженно. ‑ И что стало причиной такому необычному решению?

Чужак издал неопределенно "хм"… и забросил самострел за спину.

‑ Я уже давно знаю, что вы идете за моим отрядом, ‑ произнес он негромко. ‑ Торопить нашу встречу не стал, ждал удобного момента. Вот и дождался. Поговорим?

‑ Отчего же не поговорить, ‑ с горечью усмехнулся Агаш‑Валх, косясь на второго чужака, по‑прежнему держащего солдат под прицелом. ‑ Только вот в темноте, да на снегу скверная выйдет беседа. Не пожалуешь ли со своим другом к моему костру?

Ответом ему было молчание и старшина не сразу понял суть этого молчания. Было похоже, что чужак решает не пора ли ему вновь взяться за оружие или подбирает достойный ответ на едва прикрытую напускной вежливостью издевку кальира… И тут с какой‑то странной оторопью Агаш понял: незнакомец не придумывает ответа, он обдумывает услышанное. Всерьез…

‑ Хорошо, ‑ услышал старшина. ‑ Идем в ваш лагерь.

Все же Агаш холодно прищурился. Не издевается ли? Нет, не издевается. И даже, вроде бы, не шутит.

‑ Ты хорошо подумал? ‑ поинтересовался второй незнакомец, доселе молчавший. ‑ Этот риск ничем не оправдан.

‑ Так нужно, Кермаль, ‑ послышалось в ответ. ‑ Я с самого начала это говорил.

‑ Упрямство мало кому приносило пользу. Ты обещал Кьер‑Арду не делать глупостей.

‑ Это долг старика ‑ защищать меня, но над моими решениями у него власти нет.

Агаш слушал этот короткий спор с возрастающим изумлением. И отказывался верить своим ушам.

‑ Кто бы ты ни был, фэйюр, ты меня застал врасплох два раза подряд, ‑ пробормотал старшина. ‑ Это скверно.

‑ Не падай духом, достойный, ‑ фыркнул, опуская ворб, тот, кого звали Кермалем, ‑ это его призвание ‑ удивлять и заставать врасплох.

Он кивнул совершенно растерявшимся солдатам:

‑ Можете подобрать все, что бросили. Только здесь вам оставаться уже толку нет, с нами пойдете.

‑ С нами? ‑ встрепенулся первый чужак.

‑ Ты принял решение, я ‑ тоже.

Из тени капюшона сверкнул яростный взгляд. Он бегло скользнул по Агаш‑Валху и рашхарам и уперся в упрямца‑товарища. Старшина ожидал услышать короткую и резкую отповедь, вроде тех, что он сам привык давать нарушающим дисциплину солдатам, но прозвучало лишь негромкое:

‑ Твое лицо, Кермаль… ‑ незнакомец резко замолчал, было похоже, что он внезапно понял: сказано нечто такое, что не должно было произноситься.

‑ Это твой выбор, ‑ после некоторой заминки закончил первый чужак. Второй согласился так спокойно, словно и не заметил оговорки товарища:

‑ Само собой, ‑ и небрежное пожатие плечами.

Больше не было сказано ни слова, но Агаш понял, что главного он не услышал. Что‑либо прояснять здесь и сейчас было делом бессмысленным ‑ в темноте он даже не мог толком рассмотреть обоих чужаков, оставалось набраться терпения и немного подождать.

Они спускались с осыпи, растянувшись цепочкой. Первым шел, не оборачиваясь, странный незнакомец, так и не удосужившийся назвать своего имени. Замыкал цепочку Кермаль. Получить бельт в спину Агаш не боялся, и все же нет‑нет, а косился через плечо с тревогой. Двое молодых рашхаров могли сгоряча сотворить какую‑нибудь неосторожную глупость и спровоцировать идущего позади чужака, от которого ощутимо веяло опасностью.

По мере того как они приближались к ярким отсветам пламени и размеренному шуму голосов, старшина перестал коситься назад и теперь разглядывал фигуру первого незнакомца. Тот до сих пор ни разу не обернулся и шел так уверенно, словно это он вел всех в свой собственный лагерь. Выдержке его можно было только позавидовать и Агаш поневоле почувствовал уважение к этому фэйюру. Даже если окажется, что перед ним враг ‑ это враг достойный. Старшина прибавил шагу и поравнялся с чужаком. Тот чуть повернул голову и Агаш смог разглядеть его лицо.

Барск. Вполне обычные для северянина черты, если не считать одной не сразу уловимой странности ‑ барск был очень молод. Слишком молод для той серьезной уверенности, с которой он принимал решения и действовал. Или это не холодный расчет, а обычная юношеская наивность?… Нет, не может быть! Не похож этот фэйюр, столь легко заставший врасплох Агаш‑Валха и его солдат, на наивного мальчишку!…

‑ Кто ты?

Барск вздохнул и Агаш‑Валх вдруг почувствовал стыд за сорвавшийся с губ помимо воли вопрос.

‑ Скоро ты все поймешь, почтенный кальир.

‑ Я лишь хотел узнать твое имя.

‑ Мы ведь, кажется, почти пришли…

Еще шагов за семьдесят от ближайших костров их окликнули караульные, тут же узнали старшину и изумленными взглядами проводили чужаков. В лагере тут же началась суматоха, рашхары, прослышав о неожиданных визитерах, бросали еду и хозяйственные дела, спешили к палатке полутысячника ‑ узнать что происходит. Скоро там столпились все, кроме караульных и тех, кто уже крепко спал.

Только сейчас Агаш смог толком рассмотреть второго своего "гостя". И тут же напряжение вернулось с новой силой. Пепельно‑черный мех, широковатые скулы, характерная желтизна в глазах… Кермаль оказался сэй‑гором! Так вот что подразумевал барск, когда обмолвился о его лице. Что же это выходит? Враги?! Но тогда… Агаш‑Валх понял, что озадачен происхождением Кермаля много меньше, чем тем фактом, что тот пришел в лагерь бракальцев. Да и этот барск, несомненно главный из них двоих… Ведь озаботился же он этим! Ясно было, что озаботился, а все ж таки согласился идти вдвоем, отлично понимая, что подумают рашхары, разглядев кто заявился к ним вести переговоры… Почему?

Старшина поднял руку, усмиряя поднимающийся кругом недобрый ропот.

‑ Тихо всем! С нами говорить пришли, сталбыть поговорим. Чего зашумели?

‑ Так ведь "черный", ‑ буркнул кто‑то из солдат.

‑ Да, сэй‑гор, ‑ Агаш внимательно смотрел на Кермаля, тот был спокоен ‑ похоже, происходящее его даже чем‑то забавляло.

‑ Да, сэй‑гор. Что с того? А ну‑ка, расступитесь и дайте гостям на что можно сесть.

На снег бросили пару охапок мягкого лапника, накрыли их плащами. Барск и сэй‑гор с достоинством сели, ничем не выдавая страха или смущения. Свои маленькие но грозные самострелы они без колебаний отдали сотнику Хандуру, мечи у них никто забирать не стал, и без того было ясно, что задумай "гости" воспользоваться ими, из того навряд ли хоть что‑нибудь выйдет кроме самоубийства. Да и кого им тут рубить в толпе вооруженных рашхаров? Агаш‑Валха, которого, по сути, сами привели в лагерь? Нелепо…

‑ Рассказывайте уж, ‑ проворчал старшина, которому все меньше нравилась вся эта неопределенность. ‑ Вон, хлебните горячего и выкладывайте кто такие и чего хотите.

По его знаку налили из котелка две чашки с душистым травяным взваром. Чужаки молча переглянулись и с видимым удовольствием отпили по глотку.

‑ Мы уже четверо суток не зажигаем костров, ‑ как‑то виновато, будто оправдываясь, пояснил барск. ‑ Как прошли Молчаливый перевал, так стережемся. У нас есть несколько издаров, они на привалах защищают лагерь от снега и ветра, но готовить горячую пищу без живого огня их никто не учил.

‑ Так‑так, ‑ Агаш потер пальцем подбородок. ‑ Выходит, через Молчаливый прошли… А что с заставой на перевале?

‑ Мы думали, что издары сумеют усыпить дозорных, ‑ с едва ощутимой заминкой произнес барск. ‑ Но проверить это не довелось. Заставы на Молчаливом больше нет. Все воины погибли. Кто‑то пришел туда раньше нас, напал на охранявших границу солдат и перебил их. Мы четвертые сутки идем по их следу, так же, как вы идете по нашему. Если бы не эта спешка, вы бы, скорее всего, о нас ничего и не узнали. Мы бы прошли выше, над Предгорьями.

Старшина слушал, мрачнея все больше и больше. Не похоже было, что этот чужак врет про заставу. Хотел бы соврать ‑ так и сказал бы, что так обошли… хотя, не обошли бы они там ничего, кровь ронтов, на заставе, небось, тоже издар сидел. Положено ему там сидеть, так что усыпить гарнизон ‑ это уж вряд ли… но зачем тогда сказка про другой отряд?