Россия за облаком

та! — пропел сквозь густую бороду майор. — А сам ты чем занимался, когда сдёргивал Савостиных с насиженного места? Только масштабы у тебя не те, мыслишь куцо. Так вот, решения будет принимать каждый Ванька сам по себе. А я дам ему возможность выбирать. Прежде всего я рассчитываю на переселенчество. Не бегство в счастливое будущее, которое ты организовал для одной семьи, а государственная политика. Или не государственная, но поддержанная мощным фондом. Чтобы ехал народ не на пустое место и не за свой страх и риск. Помочь людям с обустройством на новом месте: семена, жильё, защита от инородцев — и стронется не сотня тысяч, а миллионы! А то ведь сказать, реально государственная программа переселенчества заработала в рамках столыпинской реформы, в девятьсот шестом году! Поздно-то, тебе не кажется?

Ничего такого Гориславу Борисовичу не казалось. И, сдёргивая Савостиных, ни о каком переселенчестве он не думал, Однако возразить было нечего, и он молча кивал головой, не то соглашаясь, не то просто покачиваясь в такт лошадиным шагам.

— Переселенцы вообще очень много сделали для величия России, а страна платила им чёрной неблагодарностью. На меня ещё в юности страшное впечатление произвела картина «Смерть переселенца», Помнишь такую? Художник Иванов…

— Это который «Явление Христа народу» написал? — спросил Горислав Борисович, просто для того, чтобы не молчать.

— Тьфу на тебя! «Явление Христа народу» написал не Иванов, а Иванов. Не знаю, какой он там художник, но не русский — точно. Всю жизнь прожил в Италии, русского в нём на грош не осталось. А уж картина его знаменитая — так и вовсе позорище, особенно Христос. Жирный, самодовольный еврей, морду постную скорчил, мол, смотрите, сам Я иду! Ни единого русского мазка на этом полотне нет.

Гориславу Борисовичу и самому не нравилось «Явление Христа», причём именно за нерусскость и фарисейский образ Христа, но майор правильные в общем-то вещи высказал так, что соглашаться с ним совершенно не хотелось. И Горислав Борисович поневоле взялся защищать ругаемую картину:

— Так Христос и был евреем, чего вы хотите? И пейзаж вокруг иудейский. Так что Иванов всё правильно написал.

— Христос, ежели такой действительно существовал, был человеком! Не еллином и не иудеем, а человеком — для всех времён и народов! Настоящий художник такое понимать должен. Вот вспомни, картина Поленова «Христос и грешница» — так на ней настоящий Христос изображён. Человечность в каждой чёрточке светится. Лицо усталое, ноги в пыли… Человек занятой, он с людьми говорит, с теми, кому он нужен и интересен, а тут явились фарисеи со своей дешёвой провокацией, и приходится отвлекаться от дела, чтобы спасти не себя, а развратную дуру. Причём спасти в самом прямом, вещественном смысле. И это правильно, потому что настоящий Христос отвернуться ни от кого не может, даже от того, кто давно свою душу в распыл пустил.

— Поленов, насколько я знаю, пейзажист, московские дворики писал…

— Он русский художник, поэтому и писал дворики, хотя