Душа "Совёнка" (СИ)

Оказавшись в медпункте, я с интересом начал изучать продукты местной фармацевтики. Какие-то названия мне о чём-то говорили, какие-то были вновинку. Я не успел глубоко погрузиться в исследования, как дверь открылась. Это была Нылка.

— А медсестры нет? Тогда попозже зайду… — Медсестры нет. Медбрат есть. На что жалуетесь? — Да ничего такого… Голова немного болит просто. — Сейчас всё исправим!

Да не тут-то было!

ВЫБИРАЙ

Сделать ей припарку из угля, закрепительного и слабительного

Не заморачиваться и просто дать пургену

Из двух зол, как говорится…

Я быстро нашёл компоненты, растолок их, смешал и дал результат Нылке. Глядя на то, как я уверенно всё это делаю, она не посмела спорить и приняла лекарство. Я уставился на неё, ожидая результата. Она молчала.

— А Рана ни на что не жалуется? — Ну… Нет. — Ну и отлично. Как голова? — Лучше, спасибо, — она улыбнулась. — Я пойду.

Помогла? Смесь активированного угля, закрепительного и слабительного? От головной боли? Или это лагерь такой, или это выборы такие, или я что-то не понимаю в этой жизни…

Через некоторое время в дверь постучали. Надеюсь, на этот раз обойдётся без эксцессов. В медпункт вошла Улькета.

— Ты стучишься! Это надо отметить, — сказал я беззлобно. — А что, нельзя? — Болит что-то? — А тебе я с какой стати рассказывать должна? Где медсестра? — Это я, — я скорчил пару эротичненьких жестов, передразнивая Виолестру. Улькета засмеялась. — Зачем пришла-то? — Тяжесть в животе… — Ты моя бедная! Дай я тебя пожалею!

ВЫБИРАЙ

Изобразить из себя пёсика и облизать её

Изобразить из себя котика и потребовать еды

Да как тут выбрать-то?..

Я опустился на четвереньки и начал мяукать и изображать, как мне хочется есть. Не помогало. Я стал прыгать, фыркать, шипеть, рожи корчить.

— Ты чего кота из себя строишь? Совсем как маленький! — засмеялась Улькета. — Второй вариант был не лучше, — проворчал я. Но нахлынувшая боль показала, что еду надо требовать лучше. — Есть, чего пожевать? — А зачем тебе? — Очень надо! — А таблетки? — Обмен?

Она получила от меня первые попавшиеся подходящие таблетки, а я от неё — конфету. Но насмехалась она надо мной долго.

После её ухода я осознал, что сегодня выборов что-то сильно больше, чем нужно. По крайней мере, чем вчера. И если такие посиделки в медпункте продолжатся, я рискую заслужить репутацию самого большого чудика лагеря. Так я и пронервничал до следующего посетителя. Точнее, посетительницы. Да-да, той самой, чьё имя нельзя называть.

— Ой, привет! А медсестры нет? — Привет. Нет. Я за неё. — Хорошо.{w} А мне бы… — она замялась. — Что? — Да нет, ничего… — Не ломайся ты, я же помочь хочу! Так тебе что-то нужно? — Да нет… То есть да, но нет. — Всё в порядке, я тут потому и сижу, чтобы помогать людям. Проблемы в школе? Тампон застрял где не надо? Парень оказался геем? Всё решаемо! — Опять ты со своими глупостями! — она нахмурилась и собралась уходить, но я её остановил. — Тебе что-то нужно такое, о чём посторонним знать не обязательно? — Ну… Ну да. — Я могу отвернуться или выйти, а ты сделай свои дела.

Мы кивнули друг другу, и я вышел. Спустя небольшое время она тоже вышла с каким-то пакетиком.

— Отлично. Встретишь медсестру — позови её, пожалуйста, а то здесь что-то слишком много посетителей. — Хорошо. И да: меня зовут Славя! — она мило улыбнулась. Видимо, это означает примирение.

ВЫБИРАЙ

Раздеться выше пояса и показать, что ты мужик

Раздеться ниже пояса и предложить равноценный обмен

— Беги, — сказал я с выпученными глазами и замогильным голосом. — Что? — Быстро беги!.. — начала накатывать боль. — Что случилось-то? — она обеспокоенно подошла. — Да отсюда беги!.. — Что с тобой? Тебе плохо? — Ну я же просил…

Всё произошло очень быстро. Я начал раздеваться, получил по морде, она фыркнула и ушла. Выполнить вторую часть выбора я даже не успел. Но, что характерно, боли нет! Видимо, как только она ушла, событие считается законченным. Интересно, если я сниму остальное, это засчитается как “выбрать всё и не выбрать ничего?”

Ну, я так и сделал. И стою перед медпунктом, как дурак. И ничего не происходит. Значит, и вправду дурак. Я взял одежду и вошёл внутрь.

Я надел трусы и задумался. В выборах этих дней обычно участвует пять девушек. И три из них уже пришли. Значит, есть риск…

Пока я думал над тем, как противостоять навязываемым лагерем выборам, в медпункт вбежала Двачесска. Я испытал двойственный чувства. Хотелось похвалить себя за догадливость и что-нибудь сломать.

— А ты что здесь делаешь? — Сижу. — А почему в трусах? — А что мне — без трусов тут сидеть, что ли? — Ну и ладно! Так даже лучше, что медсестры нет, — пробормотала она. — На что жалуетесь, больная? — Сам ты… Больной, — сказала она, подходя. — Подвинься. — А если я скажу нет? — Мне ящик надо открыть! — Зачем это? — Тебе какое дело? — разозлилась она. — Я тут вроде временно исполняющий обязанности сексапильной цы… Виолестры, короче. Так что и зачем тебе нужно?

Она прыснула, обиделась и задумалась.

— Дай мне тогда активированный уголь! — Вот так бы и сразу, — сказал я, доставая пачку.

ВЫБИРАЙ

Свернуть упаковку в кольцо, встать на одно колено и признаться

Зажать упаковку между булок, повернуть их к ней и сказать ”Принцесса, это вам!”

Долго выбирать не пришлось. Тем более что булок, которые съедобные, у меня нет. Двачесска была шокирована, но схатила упаковку, дала мне пенделя и, смеясь, убежала. Ну, хоть кто-то ещё доволен.

Если мои рассчёты верны, то осталась Машка. Время шло, а она всё не приходила. Я начал нервничать. Сильно так нервничать. Нервозности прибавлялось и потому, что до ужина осталось не так уж и много, хотелось поесть и забыть происходящее, как страшный сон.

Терпение лопнуло. Уже 6, пора ужинать. Только я об этом подумал, как за дверью послышался шорох. “Машка”, — сглотнул я взял с кровати подушку и тихонько подошёл к двери. Ни слушать её, ни тем более показывать последствия выборов мне не хотелось чуть более, чем вообще. Послышался шорох у окна — я метнулся туда. И там ничего не было. Я быстро оглянулся к двери — но и там пусто. Видимо, у меня с этим лагерем начинается паранойя.

ВЫБИРАЙ

Взять яблоко в рот и изобразить из себя поросёнка

Кинуть яблоко в кошку

Какое яблоко? Какая кошка? О чём вообще речь? И где они? Накатила боль. Возможно, глюк произошёл потому, что я поступил совсем уж нетипично, и важный выбор, который я должен был сделать, появился без предваряющих событий. Что делать, что… О!

Превозмогая боль, я достал лежавший на столе карандашик, нашёл бумажку, нарисовал некое подобие кошки и яблока, и торжествующе крикнул: “Всё и сразу! И ничего вообще!” Дальше было просто — оторвал яблоко, взял в рот, похрюкал, губами кинул в изображение кошки. Боль прошла!

На такой хорошей ноте, я плюнул на всё, запер медпункт и пошёл ужинать. Если не найду Виолестру, ключ сдам Одэвочке.

Поужинав и выходя из столовой, я поймал себя на мысли, что пионеры практически перестали отвечать невпопад. Это связано с моими действиями? Или они изначально были такими, а я всё просто напридумывал? Не успел я погрузиться в размышления, как послышался хлопок в стороне площади, будто что-то взорвалось. Мы с Одэвочкой направились туда.

Взрывать пытались, судя по следам, Генду. И злоумышленникам явно не удалось нанести ему сколько-нибудь ощутимого урона. Вокруг места преступления уже столпились пионеры, среди которых мы заметили Улькету и Двачесску.

— Вы двое, ко мне! — подозвала их Одэвочка.

Они запротестовали, но всё же подошли, пытаясь отпираться.

— Двачесска! Покажи-ка руки! — строго сказала Одэвочка.

Я не выдержал и прыснул. Всё-таки, это довольно забавно, когда такие смешные имена так быстро приживаются!

— А что с ними не так? — та попыталась их спрятать, но все и так видели, что руки её измазаны чем-то чёрным. — Теперь понятно… Из чего бомбу делала?! — Судя по всему, чёрный порох — уголь, сера и селитра, — сказал я, принюхиваясь. — Уголь, кстати, он мне дал, — Двачесска чуть ли не радостно показала на меня. Вся толпа начала сверлить меня взглядом. — Эй, вы что, думаете, я бы стал делать такую бомбу? Да я бы… Да я бы… — я хотел было сказать, что знаю конструкцию бомбы получше, но осёкся. И умоляюще посмотрел на Одэвочку — Даже если и дал, я уверена, что Семён не стал бы участвовать в столь омерзительном антиобщественном акте! — Да! Да! Вот именно!