Под светом убывающей луны (СИ)

— Нет, что вы, — Хаширама придал лицу выражение смущения и некоторой зависти, опустил глаза, — чакра помогает лишь немного улучшить физические данные. Вы уже видели сегодня наши достижения, — напомнил он об акробатических этюдах в стенах этого кабинета.

Директор кивнул, чуть улыбаясь, и перевел тему:

— Что ж, думаю, вы устали и голодны, но позвольте прояснить ещё один момент. Вашей стране что-то угрожает? Какая-то опасность?

— С чего вы… — хотел было начать Хаширама, но опомнился. Ах да, доспехи и оружие. — Верно, — сказал он вместо того, — у нас идет война. Уже довольно давно.

— И вы воевали?

— Да, — не решился врать Сенджу. Не было смысла, — все наши родные и знакомые воевали. Мы помогали, чем могли.

— Понимаю, — склонил голову директор, — но Хогвартс — одно из самых безопасных мест, здесь вам ничто не угрожает. Прошу вас, снимите доспехи и оружие и отдайте их на сохранность нашему завхозу. Они будут находиться в целости, уверяю вас.

Тобирама посмотрел на оглянувшегося брата убийственным взглядом. «Ты не согласишься» — читалось в нем. Старший Сенджу рискнул обернуться на Учиха. Младший из братьев смотрел удивленно, вероятно, не совсем понимая, о чём просит этот глупый человек. Отдать всё оружие? Остаться без единой близкой сердцу железки в чужом мире, в каком-то странном замке, что мешает в полную силу использовать чакру, в окружении толпы людей, живущих здесь? Рядом с Сенджу, в конце концов — безоружным?

У старшего к удивлению приписывался ещё и скепсис: «Хаширама, ты же не серьёзно смотришь сейчас на меня, ожидая моего одобрения этой наиглупейшей идеи?..»

Сенджу вздохнул и повернулся обратно к ожидающему ответа старику.

— Мы не можем пойти на это, — сказал он уверено. Дамблдор чуть нахмурился, принимая собранный, серьёзный вид:

— Поймите, — мягким увещевательным голосом начал он, — в этой школе запрещено любое оружие, кроме волшебных палочек. В этих стенах очень, очень много любопытных маленьких детей, способных пораниться, если вы хоть на секунду оставите оружие без присмотра.

— Вы же говорили, обучение начинается с одиннадцати? — недоумевающе возразил Мадара.

— А что, если мы не будем выносить его за пределы комнаты, которую вы нам предоставили? — перебив его, предложил Хаширама, стараясь не обращать внимание на злостное шипение за спиной.

— Но что, если к вам зайдут гости? — не сдавался Дамблдор.

— Мы спрячем мечи, — возразил тот, не желая сдаваться, — поймите, Дамблдор-сама, мы не пойдем на то, чтобы сдать оружие. Вы просите слишком многого.

Директор, удивленно моргнувший на появившийся после его имени суффикс, подумал и всё же кивнул в согласии.

— Хорошо. Но если кто-то из учеников поранится, я буду вынужден настаивать на полном разоружении.

Хаширама благодарно поклонился. За ним нехотя последовали остальные.

— Динни отведет вас в вашу комнату.

Он хлопнул в ладоши, и в комнате с хлопком возникло ещё одно существо, заставившее шиноби чуть не раскрыть наличие кунаев в рукавах. Невысокое и большеухое, в полотенце со странным узором, оно поклонилось и указало рукой на дверь, предлагая идти за ним.

Ещё раз поклонившись директору, а затем и старой женщине, что всё это время молчаливо сидела и читала книгу в дальнем углу, шиноби тихо покинули кабинет переговоров.

***

Дамблдор устало отклонился на спинку своего кресла, потирая виски. МакГонагал отложила «Продвинутый курс Трансфигурации», который перечитывала перед предстоящим уроком у шестого курса и встала, подходя к директору.

— Бедные дети, — сочувственно сказала она, — они так стремятся казаться взрослыми и сильными, но, знаете, профессор, тот черноволосый мальчик постоянно опускал взгляд на ногу, что провалилась в трансфигурированное мной из камня желе. Магия в настолько ярком проявлении чужда им, это сразу видно. Как потерянно они выглядели тогда, стоя передо мной в коридоре, при первой…

— Знаете, Минерва, — вдруг мягко перебил её директор, — я бы не назвал их такими уж беспомощными и потерянными.

— Что? — переспросила женщина, удивленная его тоном и задумчивостью.

— А разве вы не заметили? Право, дорогая моя, сколько лет вы уже обучаете детей, неужели не привыкли к бесконечным обманам и выдумкам?

— О чём вы? — заморгала потерянно женщина, в которой вид детей, двое из которых были на год младше первокурсников, а другим вообще едва исполнилось восемь, вызвал совершенно иное, почти болезненно-материнское чувство, которое ей теперь было сложно изменить, — Они соврали? Все слова — обман?

— О нет, что вы. Не думаю, что они так уж много откровенно врали. Это вообще опасное занятие. Но постоянно недоговаривали и искажали факты. За столько лет работы сначала профессором трансфигурации, потом — директором, у меня, право слово, уже выработалось чутье.

Нечто в чужих словах и впрямь резало ей слух, но всего пару минут назад женщина списывала это на страх перед неизвестными взрослыми и их волшебными палочками.

— Считаете, они во многое не посвятили нас?

— Кажется мне, абсолютно во всё, — грустно усмехнулся директор.

— А как же… легилименция? — спросила МакГонагал, никогда не одобрявшая противозаконное использование ментальных чар на детях.

Дамблдор снова хмыкнул и глянул на неё из-под очков-половинок:

— Ничего.

— Совсем? — удивилась женщина.

— Мне ни разу не удалось поймать взгляд ни одного из них.

Это заявление насторожило Минерву намного сильнее, чем подозрения в укрытии информации.

— А ещё их глаза, — продолжил тем временем старец, — никогда не видел таких взглядов у ребят. Даже, помнится мне, юный Том Риддл смотрел более наивно, по-детски. Они же… о, дорогая Минерва, они далеко уже не малыши. Видимо, та война, о которой было вскользь упомянуто, очень сильно повлияла на них.

— Не дети… — повторила в замешательстве женщина, перед глазами которой то и дело вспыхивало воспоминание о черноглазом, ещё по детски круглощёком мальчишке, через каждые пару минут боязливо глядевшем на невредимую ногу. Как же сложно было в это поверить! — Тогда почему вы разрешили им остаться в этих стенах? Нельзя допускать, чтобы ученики подвергались опасности!

— Они всё же нуждаются в помощи, — мягко укорил её маг, — а стены замка — самое безопасное место в Британии. И для нас, и для них, — он свернул глазами. — Гости не останутся без присмотра, не переживай. Я не позволю, чтобы ученикам причинили вред. А пока исследуем озеро и попробуем собрать как можно больше информации, которой поделятся наши новые друзья.

***

Странное существо повело их вдоль по мрачному коридору к новой лестнице. Вокруг горели редкие факелы, дневной свет почти не разгонял сумрак. Гул голосов сместился, и теперь отрывочные неразборчивые речи долетали до шиноби со всех сторон, иногда чередуясь с долгими однотонными высказываниями и взрывами хохота. Но на пути им не встретился ни один человек: их проводник, видимо, имел на этот счёт ещё один приказ, неозвученный. Пусть и приняли их довольно радушно, выросшие войной, они давно разучились верить в хороших людей, кроме тех, кого можно было назвать «своими», соклановцев. Всё было намного проще — информация. Дамблдору нужны были сведения о них, о их мире, способностях и о чакре. Обо всём, что они, прямо или косвенно, раскрыли ему. Ведь, как известно, информация — не менее грозное оружие, чем техники или отточенное мастерство кендзюцу.

Впрочем, забираясь в этот замок, они сами преследовали подобную цель. Сейчас возможность узнать необходимое только увеличилась, ровно как и расширился круг возможных информаторов — ведь в замке жило много людей, способных ответить на заданные невзначай несколько вопросов.

«Примерный уровень магии обычного человека, уровень силы профессоров, подсчёт количества профессоров как потенциальных сильнейших противников, — мысленно подсчитывал темы, требующие освещения, Тобирама, — социальная обстановка в замке. Ещё список оружия, что может быть доступен любому среднестатистическому воину крепости, — он осёкся, вспоминая, что в замке запрещено иметь холодное оружие, кроме волшебных палочек, но решил не вычеркивать этот пункт из мысленного списка, — количество потенциально опасных нелюдей и уровень их сил…»