Под светом убывающей луны (СИ)

Изуна одобрительно закивал, устраиваясь по правую руку от брата. Конечно, он не собирался открывать этим Сенджу полный список всех своих заначек без прямого требования брата к тому. Если что-то из его вещей сможет пригодиться для возвращения домой — пусть. Но вряд ли несколько вшитых в подкладку сенбонов сильно повлияют на сложившуюся оружейную ситуацию. Зато однажды, может, спасут ему жизнь.

Действительно полезными оказались только три вещи, фуин-свитки: у Сенджу обнаружились малый продуктовый (пустой) и малый оружейный, под завязку наполненный, по признанию Хаширамы, кунаями и сюрикенами, где, впрочем, так же хранился выручивший их в лесу котелок и ещё несколько приспособлений для готовки, включая специи. Третий фуин принадлежал Мадаре и тоже был оружейный. Как выяснилось, все три свитка, и Сенджу, и Учиха были куплены в разные времена сотрудничества у клана Узумаки.

— Нужно наполнить продуктовый свиток, — заметил Изуна.

— И не терять времени, — кивнул Тобирама, поднимаясь, — необходимо узнать, есть ли здесь хранилище. А так же найти источники информации и узнать как можно больше.

— Поесть бы… — застонал Хаширама, сдавливая вдруг заурчавший живот.

— Брат! — возмущенно отозвался младший Сенджу, — совсем не до еды!

Мадара вздохнул. Он бы и рад поддержать новообретенного старого друга (самому есть хотелось уже несколько часов) и голодные глаза молчащего об этом брата тоже видел. Да только мелкий гаденыш Сенджу прав: они на потенциально опасной территории. Намного спокойнее будет ночью вырваться в лес и поймать ещё одного волка, чем заявлять сейчас о своём желании пообедать. Это равносильно тому, чтобы самому подставить тарелку под порцию если не яда, то магических дурманящих трав. Поэтому стоило дождаться общего ужина, со всеми жителями замка, и потерпеть ещё несколько часов.

Тобирама поднялся, желая пойти осмотреться. Изуна вскочил с ним, но старший брат остановил его:

— Я сам за ним пригляжу. Сиди здесь, с Хаширамой. Из комнаты ни ногой, хорошо? По крайней мере, без веских причин.

— Да, брат, — чуть напряженно отозвался тот, снова усаживаясь на ковёр и поджимая ноги.

Мадара поймал обеспокоенный взгляд друга, поднимая с пола клановый плащ и накидывая его на плечи, и уверенно кивнул Сенджу. Тот едва заметно ответил тем же.

Тихо затворилась крепкая дубовая дверь.

Изуна не сдвинулся ни на дюйм, никак не поменялся в лице, но Хаширама почти физически ощутил, как изменилась атмосфера в комнате. Было довольно неожиданно понять, что раньше Изуна легко переносил его общество только из-за присутствия Мадары рядом, чья мощная чакра вместе с чакрой самого младшего Учихи, без следов при желании перекрывала ощущение присутствия Хаширамы. Теперь же, оставшись один на один, Сенджу осознал, что младший Учиха относится к нему примерно так же, так Тобирама — к старшему, всё ещё считает его опасностью, врагом. Эта новость была удивительно неприятной.

— Изуна, — мягко окликнул его Хаширама, — тебе же уже есть восемь, да?

Учиха едва заметно вздрогнул от звуков его голоса, но ответил тихо и четко:

— Верно.

— А день рождения когда?

Тот чуть повернул голову, всё ещё не поднимая глаз с ковра, немного удивленно спросил:

— Зачем вам, Хаширама-сан?

Сенджу смущенно рассмеялся, ероша затылок:

— Ну, знаешь, Тобирама довольно часто пытается угадать, на сколько старше тебя.

— Правда? — с любопытством спросил Учиха, всё-таки переводя на говорившего взгляд.

— Он даже однажды спрашивал у меня, — охотно сдал младшего Хаширама, но тут же сник, — ну, после встречи на речке. Тогда.

Неприятные воспоминания тут же напомнили о себе. Как же Хаширама не любил тот день!

— Десятое февраля, — развеял его мысли негромкий голос.

Сенджу моргнул. Ещё раз. И прыснул со смеху.

— Что? — с недоумением и некоторой опаской спросил Изуна, — что не так?

— Ты, — с улыбкой сказал тот.

— Что?

— Ты старше, Изуна. На девять дней.

Учиха сначала удивленно выпучил на него свои черные большие глазища. Потом хихикнул:

— Расскажете ему?

— Может, лучше ты сам?

— Нарвусь на драку, — прикинул шансы Изуна, неширокая улыбка так и не покинула его лица, — Определенно, это будет стоить того.

— Ты не должен бояться меня, Изуна, — мягко сказал Хаширама через несколько минут немного разряженного напряжения, продолжавшего витать в воздухе.

— Я не боюсь вас, — был быстрый ответ.

— Я соперник твоего брата, не твой, — не слушая его, продолжил Сенджу.

Повисло молчание. Хаширама было подумал, что на этом беседа и прервется, но Учиха неожиданно серьёзно заговорил:

— Тогда, на реке, брат сказал, что вы сильнее. Это ведь неправда?

Хаширама промолчал.

— Думаю, твоему брату виднее, — осторожно сказал он наконец.

— А что, если однажды в сражении вы убьёте его? — со странными нотками в голосе спросил Учиха. Сенджу заметил, что они слишком сильно похожи на скрытый страх.

Младший шиноби несколько раз моргнул и, будто осёкшись, виновато опустил голову, чуть наклоняя корпус вперед:

— Прошу меня простить, — тихо сказал он.

Вероятно, только прямой приказ брата удерживал его сейчас в пределах этой комнаты.

— Я не хочу этого, — через пару минут, стоило мальчишке выпрямиться, признал Хаширама, безуспешно пытаясь поймать его взгляд, — не хочу драться ни с ним, ни с тобой, ни с кем-либо из вашего клана. Не хочу этой бессмысленной войны между нами.

— Война завершится только поражением одной из сторон.

— Нет! — вскрикнул Сенджу, болезненно воспринимая эти слова, так часто слышимые из уст взрослых, — Мы можем создать деревню и жить там все вместе, бок о бок…

— Это невозможно, Хаширама-сан, — тихо и убежденно перебил его младший шиноби, — между нами не только соперничество за миссии даймё, между нами — сотни мертвых, что погибли, защищая свои кланы. Объединиться с врагом — предать их память.

Он замолчал, видимо, осознав, что между ними уже заключено временное перемирие, а значит, он уже…

— Изуна, наш союз был необходим, — угадал ход его мыслей Хаширама, — он сделал нас сильнее перед лицом опасности. Союз кланов сделает нас сильнее перед другими кланами. Мы не предадим, но почтим память погибших, не сделаем их смерти напрасными.

— Прошу вас, хватит, — оборвал его вдруг Изуна, — так нельзя. Не со мной вам говорить о таком.

— Но ты ведь понимаешь меня, верно? Понимаешь, что это необходимо, что иначе мы просто перебьем друг друга.

— Я всегда буду следовать за братом, — уверенно сказал восьмилетний шиноби.

— Даже если он будет неправ?

— Даже если так.

Хаширама с силой растёр лицо и резко вскочил на ноги, заставив Изуну дернуться.

— Прости, я… мне… пойду, осмотрюсь. У нас мало времени.

И он выскочил за дверь.

***

— Ну и как ты планируешь найти это хранилище? — без всякого интереса спросил Мадара, думая только о том, правильно ли поступил, оставив брата с Хаширамой. Нет, тот, определенно, не нападет на него и не обидит. Если только совсем случайно…

Он оборвал собственные мысли. Нет, он всё сделал правильно. Это необходимо для продуктивности их совместной деятельности и повышения уровня доверия в команде.

Он мысленно фыркнул. Не то, чтобы его не волновали эти критерии, но чем-то настолько пафосным пусть занимается Хаширама.

Мадара же просто хотел быть уверенным, что ему не придется посреди ночи перехватывать занесенную для удара руку с кунаем или вскакивать от криков и хрипов брата. В Хашираме он был уверен — тот сам предложил перемирие и наверняка очень боится нечаянно пошатнуть его ненадежную конструкцию, а потому будет стараться избегать любых неоднозначных ситуаций. Но его молчаливый брат, сверкающий настороженными красными глазами…

И сейчас, разбивая и перетасовывая пары в их группе, Мадара пытался добиться того, чего ожидал от Дамблдора — создания связи между ними всеми. Связи, что перенесла бы их всех из раздела «Вражеский шиноби» в раздел «Временный союзник».