Пятый всадник (СИ)

В процессе работы над этими композитами мне в голову пришла замечательная идея, которую тут же решил проверить. Я смочил кусочки тряпок клейстером и наклеил их толстым слоем на предварительно сделанную форму из глины. Форма представляла собой некое подобие верхней части головы. Подразумевалось, что готовым изделием должен стать шлем. Затем я обжег конструкцию без доступа воздуха. На форме после этого образовалось что-то вроде шапки из пористого угля. Шапку я пропитал своим полимером. Когда полимер полностью застыл, получилось настолько удачное изделие, что я чуть не запрыгал от восторга. Материал был легким и очень прочным. Будь у меня огнестрельное оружие, обязательно попробовал бы его на предмет стойкости. Стоило колоссальных усилий не позвонить сразу же Профессору, а дождаться его приезда, чтобы сделать сюрприз, продемонстрировав этот шлем «вживую».

Профессор долго вертел его в руках, постукивал костяшками пальцев. Потом сказал, что надо бы провести нормальные испытания на прочность и стойкость к ударам. Было видно, что он остался очень довольным.

– Вот, Олег. Я видел в вас очень большой потенциал. И рад, что мои надежды оправдались, – сказал он с чувством.

Незаметно он перешел с имени-отчества на имя. Чему, собственно, был только рад.

Похвала Профессора имела еще один смысл, который я уловил несколько позже, когда он поручил мне курировать сразу несколько проектов, которые велись на Базе. Фактически, все направления, кроме, разве что, заморозки крыс, ставились под мой контроль. Наверное, он бы и этот проект мне поручил, если бы не понимал, что Аспирант под моим руководством работать не станет.

Оказанное доверие вызвало двоякое чувство. С одной стороны, было приятно, что меня оценили по достоинству. С другой – очень напрягала ответственность. Плюс к этому, я прекрасно осознавал, какая на меня ляжет нагрузка. О свободном времени придется забыть. Про повышение зарплаты пропорционально занятости Профессор промолчал. А я из скромности не стал спрашивать. Хотя и надеялся, что столь значительное увеличение нагрузки будет хоть как то отражено в финансовом отношении.

Как я понял, о моем новом назначении было объявлено сразу всем сотрудникам Базы по электронной почте. Просто в одно прекрасное утро зашел в столовую и мгновенно заметил изменившееся к себе отношение. Оно не сделалось хуже, просто стало другим. Ребята перестали считать меня членом своего круга. Со мной здоровались, но делали это натянуто. Дима, когда я, как всегда, подсел к нему за стол, вдруг смутился и уткнулся в свою тарелку. Мне показалось, что он хотел о чем-то спросить, но так и не решился. Быстро доел свой завтрак и ускользнул, пробурчав что-то насчет срочной работы.

Ну, что ж, придется отношения с коллективом строить по-новому. Настроения у меня, конечно, не прибавилось, но постарался принять это как неизбежные издержки.

Через несколько дней у меня случилась довольно серьезная неприятность. Мой реактор, который до этого выдержал не один десяток варок без признаков износа, вдруг треснул. Это случилось в момент очередной варки. Все начиналось обычно. Я поджег снизу мелкие щепочки, от которых затем занялась основная дровяная закладка. Реактор начал прогреваться. И вдруг раздалось шипение, затем, гул, из-под крышки повалил густой дым, а еще через минуту в стенке, со звуком, напоминающим выстрел, образовалась широкая трещина. Из нее с гудением стали пробиваться пламенные вихри. Я совершенно не был готов к такому обороту. Хорошо еще, что реактор находился в яме, а в помещении не было ничего горючего.

Сообразив, что медлить нельзя, схватил огнетушитель и начал поливать пламя струей пены. Помогало это слабо, так как основное горение происходило внутри. Сообразив, что надо действовать по-другому, я стал пускать струю в расположенные снизу воздухозаборные отверстия. Этот способ быстро принес плоды. Через пару минут огонь затих.

Спустя несколько часов, когда реактор остыл, я его разобрал. По оплавленным внутренним стенкам стало понятно, что это случилось из-за сильного перегрева. Но вот что могло послужить его причиной? В чудеса я не верил. Хотя нечто подобное уже видел, когда открыл этот свой энергетический эффект, но здесь был совсем другой случай. Варки, подобные этой, я проводил уже десятки раз. Принципиально в процессе ничего не изменилось. Создавалось впечатление, что сейчас в закладку подавалось намного больше воздуха, чем обычно. Но отверстия для поддува были такие же, как и всегда. Значит, дополнительный окислитель был уже внутри вместе с дровами.

Мысль эта моментально заставила напрячься. Этот дополнительный окислитель не мог взяться из ниоткуда. Разве что его туда положил кто-то из работающих на Базе. Значит, у меня есть недоброжелатель, который готов даже на диверсии, лишь бы мне напакостить. Я задумался. Если этого диверсанта не вычислить, то он будет продолжать вредить. Нормальной работы уже не получится. Что же делать? Сказать Профессору? А не будет ли это с его точки зрения похоже на то, что я на свои «косяки» пытаюсь придумать несуразное оправдание? Скорее всего, он так и подумает. Соответственно, это будет удар по моей репутации. Нет, не надо торопиться. Рассказать ему всегда успею.

Принять решение сразу я не мог. Надо было обдумать ситуацию. Так я всегда приходил к правильному ответу. Вот и сейчас спокойно сел за стол, откинулся в кресле поудобнее, и стал анализировать.

Чего добивается вредитель? Остановки моей работы. Когда сделаю новый реактор, он его опять попытается сломать. Можно попробовать подловить врага в этот самый момент. Делать новый реактор – недели две. А сколько времени потом его караулить? Ведь во второй раз злоумышленник будет действовать более осторожно, исходя из предположения, что я могу сомневаться в том, будто эта авария – случайность. Соответственно, он будет готов к засаде. Поэтому поймать его будет не так просто. И тут меня посетила гениальная идея. А что, если сделать вид, будто ничего не произошло? Ведь тогда он просто решит, что трюк по какой-то причине не сработал, например, окислителя мало положил, и поспешит повторить. Причем, в полной уверенности, что я ни о чем не подозреваю.

Так и поступил. Встречая кого-либо на Базе, я неизменно останавливался и заговаривал, стараясь вести себя как можно более непринужденно и, по возможности, отпуская разные шуточки. В столовой тоже активно общался со всеми, расспрашивал об успехах, давал советы. Тем более, что мой теперешний статус руководителя, в общем-то, обязывал так себя вести. Короче, всем своим видом демонстрировал, что у меня все замечательно.

Сам же разобрал и переделал замок двери своей лаборатории таким образом, чтобы войти вовнутрь по карточке мог любой, а вот открыть дверь изнутри у него бы уже не получилось. Каждый раз, подходя к своей ловушке, я ожидал увидеть там пленника. Но последующие три дня мои ожидания никак не хотели увенчаться успехом. Сначала думал, что мне попался слишком осторожный гад. Но потом дошло, в чем могло быть дело. Диверсант, похоже, ждал момента загрузки реактора, потому что только тогда он смог бы заложить свою бомбу. Судя по всему, он не собирался постоянно заглядывать в лабораторию, в надежде поймать этот момент, а ждал определенных признаков, указывающих на начало процесса загрузки. Таким признаком для него могло служить перемещение дров из поленницы, расположенной недалеко от «трансформаторной будки», вниз, в мою подземную лабораторию. Я даже восхитился наблюдательностью моего противника. Ну, прямо, настоящий шпион.

В голове созрел план. Завтра на Базу должен был приехать Профессор. Все знали, что наши с ним беседы у него в кабинете обычно длятся не менее часа. То есть, с точки зрения вредителя, это идеальный момент для того, чтобы пробраться в мою лабораторию и насыпать в реактор какой-нибудь гадости.

На следующий день за пару часов до прибытия Профессора я взял тачку и не спеша начал перевозить к себе дрова, стараясь при этом как можно больше шуметь. Один раз даже специально с грохотом опрокинул содержимое на пол лифтового холла, громко при этом выругавшись. В общем, лицо заинтересованное мои действия бы точно заметило.