Пятый всадник (СИ)

Профессор как-то хитро взглянул на меня, слегка прищурив один глаз, и произнес.

– Так вы же ученый, – вот и подумайте сами, каков может быть этот механизм.

Черт! Опять он заставляет меня напрягать извилины. И так уже голова раскалывается от всех этих теорий. Ему на самом деле так интересно знать мое мнение, или это такая тонкая форма издевательства? Ведь наверняка же есть у него есть свое объяснение. Я решил протянуть время и увильнуть от ответа, но Профессор терпеливо ждал.

– Я думаю, что на протяжении своей жизни каждый человек общается определенное количество раз с другими людьми. Назовем это общение актом информационного обмена. В ходе каждого акта создается  информационный продукт, который немного влияет на общество в целом, производя в нем  изменения. Когда количество этих изменений переваливает через некоторый барьер, начинается переход количества в качество. Таким образом, происходит смена формации.

Закончив, я с надеждой взглянул на собеседника, ожидая вердикта. В глазах его промелькнуло любопытство.

– Что ж, неплохое объяснение, – улыбнулся он. – Но, тем не менее, содержит один недостаток. Согласно Теории Десяти Миллиардов, человек каменного века равноценен современному жителю. А ведь они за время своего существования проведут разное количество актов информационного обмена. Просто потому, что современному человеку приходится общаться намного чаще, да и живет он дольше. А еще надо учесть, что общины каменного века были замкнуты, а значит информационные продукты, которые в них производились, так и оставались внутри их, не имея возможности повлиять на всю цивилизацию.

 Приходилось признать, что он прав. Объяснение получилось неудачным.

– Вы сами-то как можете это объяснить? – спросил я несколько обиженным тоном.

Профессор оценивающе поглядел на меня, будто размышляя – готов ли я к восприятию той информации, которую он собирался выдать. Он уже открыл рот, но тут взгляд его вдруг резко изменился.

– Давайте, за неимением лучшего, пока примем ваше объяснение. Так или иначе, согласно закону о десяти миллиардах, в начале двадцать первого века в цивилизации должен произойти фазовый переход, который обязательно будет сопровождаться социальными катаклизмами. Как мы уже говорили, подобные события могут очень плохо отразиться на инфраструктуре, которая этого просто не выдержит.

Он снова посмотрел на часы, недовольно поморщившись.

– Олег Николаевич, к сожалению, я вынужден прервать нашу беседу. Надеюсь, что в самое ближайшее время мы сможем еще поговорить на эти темы. А сейчас я прошу разрешения откланяться.

С этими словами он встал и, протянув на прощание руку, покинул меня.

19

Я сел на кровать в своей жилой комнате и осмотрелся. Для страдающих клаустрофобией комнатка показалась бы слишком тесной. Но по мне в самый раз. Больше десяти квадратных метров на одного человека, учитывая то, что в помещении ему придется только спать, я считал излишеством. Кровать с удобным пружинным матрасом, небольшой стол и стул – для отдыха человеку ничего больше не надо. Я бы не отказался от микроволновки и электрической плиты для приготовления еды, но Профессор ясно дал понять, что индивидуальный прием пищи на Базе не приветствуется. Я прекрасно понимал, с чем это связано. Здесь он хочет убить двух зайцев сразу. Совместный прием пищи – действенный инструмент для сплачивания коллектива. И, наверное, самое главное – таким способом легче следить за поведением сотрудников в неформальной обстановке. А затем вербовать их в свою апокалиптическую секту.

Хотя отсутствие возможности нормально поесть в комнате я посчитал минусом, его с лихвой компенсировал плюс в виде личного рабочего кабинета прямо напротив спальни. К тому же не нужно будет тратить денег на еду.

Я снял ботинки, и, развалившись на кровати и глядя в потолок, начал строить планы на ближайшие дни. Надо бы в ближайшее время перегнать сюда мою «Девятку», а «Лексус» поставить на стоянку или недорого снять для него гараж. Не было уверенности, что сейчас удастся проехать непосредственно до Базы по лесной дороге, но когда земля промерзнет – вполне можно попробовать. Решил, что этим займусь сразу после того, как несколько дней уверенно продержится отрицательная температура.

А сейчас больше всего на свете я хотел лечь спать. День был тяжелый, впечатлений – масса. Так что веки мои уже слипались. Какое-то время в организме еще шла борьба между сном и голодом, но сон победил с разгромным счетом. Идти в столовую я не смог бы себя заставить.

На следующий день проснулся в шесть. И сразу после умывания потрусил в столовую. Я любил осваиваться на новом месте в присутствии как можно меньшего числа зрителей. И сейчас не без оснований рассчитывал, что позавтракать удастся в гордом одиночестве. Хотя столовая, по словам Профессора, работала с полседьмого утра, я полагал, что вряд ли кто-то еще может сюда прийти в такую рань.

Тем больше было мое разочарование, когда, зайдя в довольно просторный зал с десятком столов, увидел там парня, уплетающего завтрак. Парень оторвался от своего занятия и уставился прямо на меня. Ничего не оставалось делать, как напялить самую дружелюбную маску, на какую только я был способен, и поприветствовать его. Ответное приветствие прозвучало так же дружелюбно. Как показалось, вполне искренне. Я взял себе тарелку с чем-то вроде творожной запеканки, булочку и на несколько секунд застыл в растерянности с подносом в руках, не зная, за какой столик присесть. Я бы предпочел завтракать отдельно, но парень мог неправильно это понять. Не хотелось ни с кем с самого начала осложнять отношения. В то же время, напрашиваться к нему казалось не совсем вежливым. Вдруг он, как и я, любитель есть в одиночестве.

Сомнения разрешил сам парень. Видимо, заметив мои затруднения, сделал приглашающий жест.

– Присаживайся.

Я подсел напротив него.

– Дима, – протянул он руку. Я пожал ее.

– Олег.

– Ты, я смотрю, недавно на Базе? – вопрос прозвучал, скорее, как утверждение.

– Вчера приехал.

– Понятно.

Насколько я мог оценить его возраст, Дима был года на три-четыре младше меня. Черные волосы и живые карие глаза наводили на мысли о его южном происхождении. Догадка, в общем, оказалась верна. Прибыл он с Кубани. Мы с ним разговорились и просидели за столом не меньше получаса. Я не пожалел, что завтракать получилось в его компании – за короткое время удалось узнать кучу полезных вещей.

Дима занимался здесь выращиванием дождевых червей, а также разрабатывал технологии по производству из них пищевых добавок. Услышав это, я с плохо скрываемым подозрением посмотрел в свою, уже пустую, тарелку. Он заметил мой взгляд и понял его правильно, рассмеявшись.

– Нет, не бойся! В столовой этого не дают, – затем прибавил после паузы, – пока. Но сам я, естественно, постоянно эти вещи употребляю. Я же должен понимать, что за продукт у меня получился. И ты знаешь – все довольно вкусно, а, самое главное, очень полезно.

Я невольно поморщился, представив, как он уплетает жареных червяков. Нет, конечно, если будет выбор – кушать червей или умереть с голоду, я выберу первое. Но чтобы добровольно! Боже упаси.

Мой новый знакомый предложил устроить небольшую экскурсию по Базе. Я не стал отказываться. Все равно пока мне делать нечего. Инструкции от Профессора должны были прийти по электронке ближе к обеду.

Пошли сразу к «трансформаторной будке», где был лифт в подземелье. Площадка лифта оказалась внизу.

– Ого! – воскликнул он с заметным удивлением, – в такую рань кто-то уже там.

Дима провел пластиковой карточкой по прорези в электронном замке и нажал кнопку подъема площадки.

В подземном холле он повел меня не в тот коридор, где была вчерашняя размороженная крыса, но когда проходили мимо, я увидел там, в глубине свет, пробивающийся сквозь стеклянную дверь. Я готов был поклясться, что свет горел в той самой лаборатории. Мне сразу же захотелось пойти туда и посмотреть,как там дела у крысы Машки. Но просить своего экскурсовода об этом посчитал неприличным. Парень хотел ознакомить меня, прежде всего, со своей работой.