Вдали от солнца (СИ)

Покаянную речь охотник сопроводил искренней, немного виноватой улыбкой. Грета кивнула в ответ, дав понять, что извинения приняты. Находясь рядом с этим человеком, она не чувствовала никакой угрозы. Украдкой взглянув на Фитца, женщина отметила, что жеребец спокоен и не проявляет признаков тревоги.

- Вот и замечательно, - улыбнулся незнакомец. - Друзья зовут меня Тив.

- Я - Грета. - Она решила не уточнять своё социальное положение, и откуда прибыла в эти места. Случайному человеку достаточно знать её имя, не более. - Вы любите охотиться?

- Да. Ещё я поэт. Когда бродишь один по совершенно диким местам, на ум приходят замечательные мысли. Они сами собой складываются в стихи. Хотите, прочту вам, что-нибудь из последнего? - Не дожидаясь согласия, он отставил ногу в сторону, взмахнул рукой и стал декламировать:

Белые розы мечты,

Засохли в моем саду,

Не мне улыбаешься ты,

Ничего уж от жизни не жду...

Красные розы любви,

Не созрели в твоей душе,

Я шепчу тебе: "Позови..."

А ты отвернулась уже...

Страдания - мой удел,

Лежит на сердце печаль,

Увидев тебя, оробел,

Как жаль, о, Боги, как жаль...

Тив замолчал, его двигавшаяся в такт строчкам рука повисла в воздухе, пальцы шевелились, словно автор пытался ухватить ускользавшее вдохновение. Выглядел поэт, скорее комично, что никак не вязалось с содержанием стихов. Грета сочла их ужасными в своей банальности и сейчас размышляла, как бы тактичнее намекнуть об этом. В Энгельбруке часто проходили состязания сочинителей романтических баллад, песен и стихов. На подобном конкурсе стихи Тива, не то, что не имели бы успеха, их, скорее всего, освистали бы после первой же строфы. У произведений горе-поэтов не было никаких шансов понравиться взыскательной публике. Начинающие авторы иногда болезненно реагировали на критику, обвиняя слушателей в бессердечии и непонимании их душевных порывов.

- Как вам? - С надеждой спросил поэтически настроенный охотник.

- Человек, от чьего имени ведётся рассказ, ничего не делает, чтобы приблизиться к своей мечте. - Сказала Грета, решившая не осуждать Тива за то, что в его стихах используются давно всем надоевшие "розы". - То ли он не понимает, что должен делать, то ли просто не желает достигнуть цели. Так ведут себя никчёмные люди.

- Может быть, он просто устал от реальности, и бежит от неё в мир грёз. Как вы считаете?

- От реальности всё равно никуда не деться. Зачем тешить себя напрасными иллюзиями? Тем, кто слишком любит мечтать, нужно больше трудиться, чтобы было чем себя занять.

- Вы практичная здравомыслящая женщина. Сразу видно, что привыкли добиваться того, что задумали. Спасибо за оценку моих поэтических устремлений.

- Практичная? Умеете насмешить, Тив. Представляю, что говорят сейчас обо мне бывшие соседки.

- Если вас не понимают другие, то это не означает, что правы именно они. - С поклоном сообщил поэт.

- Да вы, Тив, не только сочинитель, но ещё и философ. - Грета позволила себе улыбку, которую адресовала только самым близким знакомым.

- Встречи с интересными людьми дают мне обильную пищу для размышлений, фрау Грета. Я многое могу сказать о человек, лишь только взглянув на него. Вот вы как раз из числа тех, кто оставил свою прежнюю жизнь и пустился в путь, надеясь изменить судьбу.

- Мне не хотелось бы это обсуждать...

- Не пытаюсь лезть в душу, Боги мне свидетели! Но когда вижу, какими глазами вы смотрите на Озёрный замок, то начинаю понимать, что в одиночку вам не осуществить задуманное.

- О чём вы говорите, господин Тив? - Насторожилась женщина.

- Для вас - просто Тив. Неужели вы не мечтаете попасть в замок?

Всем своим видом поэт выражал сочувствие и желание помочь. Грета не обнаружила ни намёка на подтрунивание, но предпочла не раскрывать своих секретов:

- Я уже упоминала, что не хочу обсуждать личную жизнь.

Она не стала скрывать раздражения в голосе, но на Тива это не произвело никакого впечатления.

- Я и сам хотел бы попасть в замок, - сказал он с грустной улыбкой, - но мне сделать это намного сложнее, чем вам.

Недоверчиво, окинув взглядом поэта-охотника, Грета спросила:

- Вы не шутите?

- Нет. Абсолютно серьёзен. Истекает срок выплаты последней части моего долга одному из служащих Озёрного замка. Это нужно сделать сегодня, до заката солнца, иначе будет запятнано моё доброе имя, не говоря уж о том, что придётся отдать значительную сумму за каждый день просрочки. Я не в состоянии вызвать своего кредитора за ворота, даже письмо передать не могу. У них там строгие правила, а для охраны моя просьба - пустой звук. Если бы вы, фрау Грета, согласились помочь, то я, в свою очередь, помог бы вам проникнуть в замок.

На языке уже вертелась фраза "Вы ошиблись, Тив, мне туда не нужно", но одна только мысль о том, что она сможет оказаться совсем рядом с Ладвигом, заставила женщину принять другое решение.

- Хорошо. Каким образом можно пройти мимо охраны?

- Проще простого. Для этого нужно сказать, что вы - прачка и несёте в замок вещи взамен тех, которые были испорчены при стирке. Я хотел сам провернуть этот фокус, даже запасся кое-чем из постельного белья, но вы же понимаете, что мужчине сложно прикинуться прачкой. - С этими словами Тив достал из походного мешка свёрток и продемонстрировал пару чистых простыней.

- И мне поверят?

- Поверят, если вы не станете проявлять нервозности, будете вести себя естественно. Не бойтесь показать себя сварливой тёткой. Здешние прачки не особенно воспитаны. К тому же, подразумевается, что человек, оказавшийся у ворот замка, миновал не менее двух внешних постов охраны. И если он до ворот дошёл, значит подозрений не вызвал. Что вы на это скажете?

- Я должна знать, кому прачки передают выстиранное бельё. - Немного поразмыслив, ответила женщина. - Иначе это будет выглядеть странно.

- Отлично, фрау Грета! Если вас интересуют детали, то вы уже согласились мне помочь! Как только попадёте в замок, то разговаривать будете с охраной в караульном помещении. Там как раз и служит мой кредитор. Чтобы он понял, от кого вы пришли, я... - Тив замолчал, склонил голову набок, словно прислушиваясь, - ... дам вам украшение со своей шляпы. Такое есть только у меня одного. Сделаем из него что-то вроде броши. Вот так. Прелестно смотрится, вы не находите?

- Очень мило. - Без особого энтузиазма согласилась Грета. Воображение уже рисовало картину встречи с Ладвигом. Это согревало душу, но отвлекало, от таких мыслей следовало избавиться, что удалось сделать не без труда. - А что потом?

- Вы отдадите деньги моему кредитору, и будем считать, что ваши обязательства передо мной выполнены. Вот здесь вся сумма.

Тив достал мешочек и высыпал на ладонь около дюжины серебряных монет старинной чеканки. Все они были покрыты вмятинами, зазубринами, некоторые несли на себе отметины, как от удара молотком.

- Я знаю, что неразумно доверять деньги незнакомому человеку, - вздохнув, сказал поэт, - но вы внушаете мне полное доверие, фрау Грета. Да и другого выхода нет и не предвидится.

- Что мне отвечать, если охрана будет задавать вопросы?

- Вопросы возникнут только в том случае, если их не убедит ваш внешний вид. Каждая женщина - немного актриса. Сделайте усталое лицо, добавьте слегка раздражительности. Чтобы вы лучше поняли, представьте такую ситуацию: вы всю ночь занимались стиркой, вздремнули только перед рассветом, а сейчас нужно срочно идти в замок, чтобы отдать эти две несчастные простыни... Неплохо. - Произнёс Тив, окинув Грету критическим взглядом. - Переиграть не бойтесь. Ещё раз повторяю, здешних прачек не обучали столичным манерам. Своего коня можете оставить на моё попечение. Пойдёмте, я проведу вас краем болота и покажу, в каком месте лучше всего выйти к настилу, ведущему к воротам замка. Скоро вечер, нужно поторапливаться.