Лекции (СИ)

Дария. Женщину, своим эмоциями заполонившую кабинет, звали Дария. Какое подходящее имя у учёной: знающая, обладающая благостью. Александер снова горько усмехнулся:

-- Говори уже, зачем ты на самом деле пришла.

Женщина будто выдохнула и тут же перешла к делу:

-- Нужна помощь. Побудь мышкой для препарата, я тебе отпуск дам.

-- Чтобы я в этом отпуске вышел за стену, прямо в объятия божественного покровителя наших прекраснодушных аасимов?

-- Я могу поменять твой учебный план. Могу синтезировать новое обезболивающее. Личное.

-- Договорились.

Дария удивлённо подняла бровь: она рассчитывала на продолжительную конфронтацию. Но раз дают, надо пользоваться. Женщина достала из кармана шприц.

Александер, не поднимая головы от стола, вытянул в сторону руку. Женщина прямо через ткань воткнула иглу в плечо.

На несколько минут в кабинете застыло напряженное молчание. Когда не появилось ни галлюцинаций, ни припадков, ни пены изо рта, Алекс недовольно спросил, поднимая, наконец, голову со стола:

-- И чего мне ждать, о милосердная?

-- Ты же знаешь про рашадовскую память? -- Дара говорила немного неуверенно, волнуясь о своём эксперименте.

-- Я очень много знаю о генетической памяти рашадов, благословенная. Что, после этой микстуры ко мне придут мои боги? Так не надо было стараться, я давно с ними знаком.

-- А... ты же знаешь, что в этой памяти не только боги и информация, но и... воспоминания?

-- Я смутно помню даже племя, где мужчины закрывали лица, а женщины были главой семьи: в нём купили мальчиков для программы "Защитник", и их кровь помогла в создании аасимов. Женщина, я многое помню, но не понимаю, чего ты ждёшь от своего изобретения в моей крови.

-- О! А остальные помнят намного меньше. Ты можешь реагировать не по плану.

Александер уронил голову на стол и закрыл глаза. От удара трость, прислоненная к столу, упала на пол. Старому рашаду снились сны, очень реальные сны-воспоминания, в которых и не сразу распознаешь сон. Пожалуй, впервые в его снах не было богов и галлюцинаций.

Практические уроки генетической памяти

Сорхе стоял у окна и курил. Александр лежал в кровати и пил виски.

Его брату повезло с генетикой и деньгами. Белая кожа почти без пигмента, по-индийски пухлые губы и вылепленный нос. Замечательно развитое тело, не сухощавое, с нормальным количеством жира. На внутренних поверхностях руки виднелись уплотнения боевых модификаций, как дань современным технологиям на левом запястье туго сидел браслет коммуникатора. Кроме коммуникатора на мужчине ничего не было.

Александр Фиай жадно ощупывал брата взглядом, с едва сдерживаемым желанием отобрать немного генетического материала в своё хранилище. Впрочем, кроме этого логичного и обоснованного желания его посещали ещё несколько необоснованных.

Сорхе затушил и выбросил сигарету, потянулся, коротко размялся. На гладкой светлой коже не было запечатлено ни одного шрама, брат всегда вовремя успевал добраться до врачей и лекарств. Полуденное солнце резкими тенями очерчивало мышцы, не скрытые одеждой. Сорхе не щурился, но его зрачок сокращался, и глаза казались огромными и младенческими, насыщенно-синими.

Александр допил и швырнул пустой стакан в дальний угол комнаты. Это действие придало смелости.

-- Зачем я здесь, драго... -- Алекс запнулся, -- милый Сорхе? Что тебе от меня надо?

Мужчина плавно и тягуче развернулся, смещаясь в тень стены. Окно потемнело, подчинённое сигналу коммуникатора. Кожа Сорхе, кажется, даже немного светилась в полумраке.

-- А ты хорошо держишься для человека, который неделю назад потерял смысл жизни. Дерзишь старшему брату. Будь осторожнее со своей Семьёй, Сашенька.

Александр заскрипел зубами от такого обращения, но не двинулся с места. На противоположной стене вспыхнул экран, включилась запись его грандиозного провала.

Полевые испытания роботов, способных защитить человечество от последствий ядерной войны... завершились провалом. Сначала умные машины запутались в веревках транспортера, потом потеряли ЗИП, затем случайно разворотили часть направленных на них камер. А ещё убили половину из тех, кого, по сценарию, должны защищать.

У Алекса щемило в груди при виде его хороших o'nak, маленьких восьминогих механизмов. Впрочем, сердце подводило давно, и не стоило верить, что это из-за роботов. Идея провалилась, автоматические устройства никогда не защитят человека в условиях постядерного мира, пора понять и смириться. Понять помогли чёртовы испытания в болотах Ирландии, на исторической, мать её, родине. Смириться - неделя запоя и увлекательное чтение журналов по современной генетике. Здорово отвлекает.

Ещё где-то в неосознанном плескалась вера в то, что ядерная война неизбежна, выжить хотят все, и военная фракция Объединенного Совета Европы вот-вот свяжется и предложит возобновить сотрудничество.

Но связался Сорхе, старший брат. Правда, из общих родственников у них только двоюродная бабушка, но в иерархии Семьи эта гадина была выше него. Впрочем, так ему и надо.

Неосознанное размахивало флагом и указывало на Сорхе.

-- Драгоценная Семья отказалась от меня семьдесят лет назад, оставив с титановым коленом. Получить травму, видите ли, недостойно.

Сорхе молчал и улыбался. Шире и шире. Глаза рядом с этой улыбкой оставались шальными и немного злыми. Алекс спустил ногу на пол, встал, немного шатаясь. Его вело от спиртного и хотелось злиться.

-- Обожаемый брат мой, полвека при средней продолжительности жизни в три - это немного, но грёбаных полвека от Семьи не было ни письма, ни звонка. И двадцать лет назад появляешься ты, просишь поставить боевые импланты, приносишь их документацию, потом улетаешь воевать на восток. Ха-ха. Спасибо за документы, мне пригодилось. Потом кто-то из наших же сливает информацию по генетическим разработкам. Спасибо, вы пристально следили за моей докторской! И потом вы защитили все, обозначенное в работе, патентами, верно? Ведь и правда, интеллектуальная собственность члена Семьи может быть востребована любым другим членом Семьи...

Прихрамывая, Алекс подошёл к Сорхе и опёрся на стену рядом с его плечом. Их лица разделяло не больше двадцати сантиметров.

-- Обожаемый брат мой, -- Сорхе не морщился от этих слов, но его зрачки меняли размер, -- зачем я сдался Семье сейчас, после провала с военными? Поверили наконец, что смертны, а наш мир почти перешагнул порог ядерной войны? А с чего вы взяли, что я вернусь?

Мужчина не двигался, только смотрел Алексу в глаза. Александр отвёл взгляд, тут же споткнулся об обнажённое тело, поспешно уставился в стену.

-- Обожаемый брат мой, -- хмель из интонации исчез. В голосе осталась обречённость, -- если Семье Фиай что-то от меня надо, пусть идёт нахер.

В люксе одной из дорогих дублинских гостиниц стояла душная и пьянящая тишина. Александр взял ещё одну бутылку из мини-бара, вернулся к кровати, сел сам и уложил больную ногу. У кого-то от бурной юности остаются дети, а у него - титановый манипулятор робота в колене, отчасти в бедре и куском в большеберцовой кости. И исправить это можно только отращивая новую ногу целиком, а без поддержки Семьи сделать это невозможно. Да и с поддержкой... нормальных регенераторов ещё нет.

Мысли свернули на проторенную дорожку увечья. Алекс поморщился и глотнул виски. Надо или починить это, или отрезать и сделать нормальный протез. Или смириться.

Сорхе подошёл к кучке своего костюма с другой стороны кровати. Чёртов военный, даже нормальную одежду не носит, только новомодные комбинезончики. Впрочем, сегодня Алекс узнал, что высокотехнологичные сьюты и трико носят на голое тело. Было немного смешно.

Слева маячила задница брата. Потом в Алекса прилетела упаковка детоксиканта.

-- Если хочешь нормально заниматься делом, братик, -- последнее слово Сорхе практически промурлыкал, -- выпей это. Поговорим, когда сможешь нормально думать.