Традиции русской государственности и современность. Лекции.

ЮРИЙ ПИВОВАРОВ

ТРАДИЦИИ РУССКОЙ ГОСУДАРСТВЕННОСТИ И СОВРЕМЕННОСТЬ

Лекции, читанные на телеканале "Культура" в рамках научно-познавательного проекта "ACADEMIA" 31 мая -- 1 июня 2010 года

Стенограмма 1-й лекции Юрия Сергеевича Пивоварова:

Начнем нашу лекцию. Она сегодня посвящена теме "Традиции русской, российской государственности и современность". Почему я выбрал именно эту тему для лекции? Ну, если посмотреть на русскую историю в целом, вот так вот, за все ее тысячелетнее развитие, мы увидим, что государство, власть, различные властные институты сыграли и играют огромную роль в нашей истории. И в этом смысле я мог бы назвать нашу культуру -- властную, политическую, правовую культуру, -- "властецентричной". Властецентричной, то есть, власть стоит в центре. В отличие, например, от западной, от европейской, которую я мог бы назвать тоже таким мудреным словом "антропоцентричной". Антропос -- это человек. То есть там в центре стоит человек. Человек как мера всех вещей. От человека все начинается. У нас -- от власти. Как же это произошло? На каком этапе русского развития? Ведь сначала было, кажется, не так. На это интересно посмотреть, и мы будем сегодня об этом говорить.

Почему традиции? Потому что традиция -- это не музей, в который мы приходим и смотрим: ага, вот картина четырнадцатого века. Так уже не рисуют. И пошли дальше. Традиция -- то, что живет постоянно. Действует. Мимикрирует, скрывается. Мы порой даже не видим, что это традиция. И иногда нам представляется, что это новация. А вот историк вам объяснит, что уже пятьсот лет назад, может быть, это в какой-то иной форме, но по сути это уже было. Это очень важно. Вообще, когда мы говорим об исторических процессах… История -- это наука. Это мы знаем. Мы должны помнить, что это особая наука. В отличие, скажем, от физики, химии или таких естественных наук. Это моя, разумеется, точка зрения. Нету законов. Вот нету законов исторического развития. Когда я был в молодом возрасте, нас в вузах учили, что, вот, есть законы соответствия чего-то. Или несоответствия чего-то. И в результате происходит нечто. Так вот, многие десятилетия занимаюсь исторической наукой, политической наукой. А я и историк, и политолог в одном лице. Я пришел к выводу, что нету объективных законов исторического развития. История -- это процесс открытый. Процесс открытый. Есть закономерности, есть традиции. Их надо изучать. И вот я акцентирую -- традиции. Поскольку мы об этом будем говорить. Но нету железных законов, по которым, скажем, должна была произойти в России Октябрьская революция и люди бы начали строить социалистическое общество. Не было такого исторического закона развития. Почему? А потому что человек -- это существо, у которого есть свободная воля. И он может выбирать так или иначе. И это выше всех экономических обусловленностей, социальных, природно-климатических и так далее. Это очень важно. Что еще очень важно, когда мы говорим о российской или русской истории? Мы должны помнить, что мы никакая не отсталая страна. И что наше развитие никакое не дивиантное. Знаете это слово "дивиантность", отклонение, да? Нет-нет. Мы идем по своему пути, как идет Польша, Португалия, Испания, Камбоджа и любая другая страна. И мы ни от кого не отстали. Мы ни за кем не гонимся.

Наше развитие такое, какое оно есть. В рамках этого развития есть коридор возможностей. Можно лучше, можно хуже, можно удачно или менее удачно. Но мы, безусловно, ни от кого не отстаем. И наше развитие не является каким-то ущербным. То есть, мы идем, как и шли, по своему историческому пути, который мы можем критиковать или восхищаться им, или делать то и другое. Но, тем не менее, это тоже очень важная предпосылка. Но вернемся все-таки к основной теме лекции -- "Традиции нашей государственности и современность". Почему я поставил в конце "и современность"? Ну, "современность" по-русски имеет несколько значений. Это и сегодняшние годы. Или, там, годы, которые были десять лет назад. Но это и особая эпоха. Знаете, есть такое английское слово. Наверняка, многие сейчас учат английский язык. Modernity. Современность. Это историческая эпоха, которая началась в конце восемнадцатого века. Времена Французской революции. И продолжается сейчас. То есть это современное общество на протяжении последних двух столетий.

И вот мне всегда интересно сопоставить русские традиции, российские традиции власти государственности с тем, что. С тем. С тем, что является современным миром. Вот это я представляю себе очень важным. И многое из того, что происходит у нас, мы сможем объяснить, если будем знать. И я уже об этом говорил. Но еще раз подчеркну. Что происходило раньше. И здесь очень важно занять какую-то позицию, какую-то исходную точку зрения. В науке, вообще, очень важна точка зрения. Я как-то читал одного крупного немецкого философа, который писал, что физики (а я физикой не занимаюсь, не знаю) заметили, что когда они долго наблюдают за каким-то объектом, объект начинает меняться. То есть, это какая-то мистика. Да? Поверить в это трудно человеку, который не является физиком. Но, вот, очень важна позиция, с которой мы будем смотреть на исторический процесс. Потому что, действительно, от этой позиции, от этого взгляда зависит, каким он нам представится. Вот моя позиция заключается в том, чтобы посмотреть на русское развитие через двадцатое столетие. Что произошло в двадцатом столетии? Оно закончилось совсем недавно, десять лет назад. И его дыхание еще ощутимо. Понимаете? Его воздух, его следствия и последствия, они по-прежнему работают. И вот нам надо понять, что же произошло в двадцатом столетии.

Каждый век, каждое столетие в любой стране, и у нас в России, безусловно, своеобразно. Двадцатое оказалось совершенно необычным. Ну, для всего мира оно оказалось необычным, хотя бы потому что люди изобрели оружие, которое может уничтожить весь мир. Такого не было раньше. Бешеные прогресс науки и техники. Ну, вы свидетели этому, люди начала двадцать первого века. Но для России было много иного. Великий русский писатель Александр Исаевич Солженицын, лауреат Нобелевской премии, как-то уже на старости, незадолго перед смертью, заметил: Россия проиграла двадцатый век. Россия проиграла двадцатый век. А этот человек не был пессимистом. Наоборот, это был человек такой сурово оптимистической воли. И, тем не менее, он констатирует. И я согласен с ним. Его младший современник. Я согласен с ним. Мы проиграли двадцатое столетие. При том, что начиналось оно потрясающе. В начале двадцатого столетия... Ну, многие об этом знают. Развитие российской экономики. Развитие российской демократии, российского образования, культуры. Да я вам должен сказать, это фантастически. Сейчас трудно в это поверить, что в шестнадцатом году, во время войны, пропускная способность русских железных дорог была выше, чем американских. Представьте себе, что пропускная способность нынешних шоссейных дорог в России была бы выше, чем в Америке. Вот как развивалась Россия. Был бурный экономический рост. И Россия шла к демократии. Россия шла к процветанию, это замечали все. Конечно, далеко не все было идеально, иначе бы не было страшной революции. И были многие нерешенные проблемы. И нарастали иные. Но, тем не менее, общий тон, общий такой подъем ощущался всеми. И вдруг -- страшная революция. А потом последовало еще несколько революций. Сначала февральская, октябрьская. Еще революция пятого, седьмого года.

И конец века. Это, наверное, времена, когда многие из вас родились. Конец восьмидесятых -- начало девяностых годов, еще одна революция. Четыре революции за одно столетие. Причем все отличались друг от друга. Их природу надо понять. И надо объяснить, почему они произошли. Почему так много революций? Раньше не было в России. Что еще по поводу двадцатого столетия? Дважды напрочь разваливался строй. В семнадцатом году Российская Империя. Несмотря на огромные ее успехи. Мы были единственной страной, кто во время Первой мировой войны, из больших стран, не ввели карточную систему. Где шло развитие экономики. И никакого голода не было. А в это время в Германии уже начинался голод. И здесь вдруг неожиданно развалилась страна. Знаете, как ветер дунул и карточный домик рассыпался. Хотя была мощная бюрократия, мощная армия. Огромная работающая страна. И вдруг все рассыпалось. Непонятно, почему. Но то же самое, например. Это уже на моих глазах произошло. Конец восьмидесятых -- начало девяностых годов. Не было такого бурного, конечно, расцвета, как в начале двадцатого столетия. Но сказать, чтобы так уж все дышало на ладан, тоже невозможно. И вдруг в мгновение, в несколько дней, мгновенно рассыпалась страна за три-четыре дня в августе девяносто первого года. Надо понять, что это за институты власти, которые, с одной стороны. А я вам говорю, что Россия -- страна властецентричная. Здесь власть все определяет и всему довлеет. И вдруг институты же власти рассыпались. И страна оказалась бесхозной. Анархия началась. Надо это тоже понять.