Мясо (СИ)

Хорошо прожаренный, с румяной корочкой бифштекс, пару капель вустерского соуса, в который давным давно уже никто не добавляет анчоусов, веточки розмарина на большой белой тарелке, и бокал бордо рядом. Мистер Редклиф был собой доволен. Скромный праздничный ужин на одну персону удался на славу.

Отойдя ко сну вовремя, по распорядку, выпив, повинуясь всё тому же распорядку, соевого молока перед сном, мистер Редклиф был разбужен срочным вызовом судебной программы, поступившей на коммуникатор. Ругнувшись, он протер мизинцем уголки глаз, одел халат и, прихватив планшет, сел в кресло.

Поступившее сообщение гласило: "Мистер Редклиф. Против вас выдвинуты обвинения в серьезном преступлении, совершенном при отягчающих обстоятельствах. Готовы ли вы сейчас их выслушать, или вы хотели бы перенести слушанье вашего дела на более поздний срок?" Старик выбрал "выслушать сейчас". Все равно заснуть после такого вызова не удастся.

"В таком случае напоминаем вам, что вы не обязаны свидетельствовать против себя и доказывать собственную невиновность". "Вы также имеете право на защиту в суде", - тараторила судейская программа. - "Вы можете воспользоваться услугами адвоката либо адвокатской программы. Также вы имеете право защищать себя в суде самостоятельно. Пожалуйста, выберите способ защиты". Мистер Редклиф выбрал из нескольких сотен он-лайн адвокатов первого попавшегося, некоего Аарона Вентейля, и послал ему вызов.

Через некоторое время на большом экране возникло лицо адвоката. Он сидел близко к камере, поэтому лицо его, словно в кривом зеркале, выдавалось вперед огромным носом на фоне карикатурно маленьких ушей. Впрочем, вполне возможно, что так он так на самом деле и выглядит, а камера тут абсолютно не при чём. Спокойно, не повышая голоса адвокат произнес:

"Имейте в виду, мистер Редклиф, я вас ненавижу. Мне никогда не приходилось иметь дело с таким монстром, как вы. Но, повинуясь профессиональному долгу, я сделаю всё, чтобы в глазах присяжных вы не выглядели таким чудовищем, каким вы на самом деле являетесь. Но, повторюсь, я жалею о том..."

Старик не дослушал, о чем там жалеет адвокат, отключил его и выбрал защиту с помощью адвокатской программы. Та, без лишних эмоций, предложила ему ознакомиться с материалами дела и первым зарядила фрагмент записи показаний зарёванной мисс Подниекс. Та блажила в камеру, беспрестанно шморгая носом и сморкаясь в платок:

- Это был какой-то ужас. Вы не представляете, какой я пережила кошмар. Простите, -сказала она, успокоившись и взяв себя в руки. - Мой младшенький, - у неё снова затряслись губы, - он играл чем-то... Я не посмотрела, чем. Ну, Вы же знаете, когда приезжаешь куда-то, всегда суматоха. Пока разберешь все вещи... - она махнула рукой и слабо улыбнулась, подняв к камере глаза полные слез. - Семья у нас большая, Вы ведь понимаете, всегда много вещей. А потом, когда я на него посмотрела, я... Я... Нет, я не могу, - она отвернулась и вголос, словно белуга, снова стала реветь. Потом в кадр вплыло чья-то расплывчатая, в расфокусе, фигура, наверное мистера Подниекса. Рука, густо поросшая светлым ворсом, прижала голову мисс Подниекс к пузу, обтянутому несвежей майкой и её рыдания стали едва слышны, как из-под подушки.

Адвокатская программа не стала показывать все серии этой мыльной оперы, а промотала вперед и включила фрагмент, где мисс Подниекс уже взяла себя в руки:

- Я на него смотрю, а у него во рту, - у нас сейчас зубки режутся и мы грызем всё, что попадется, - у него во рту - это... Я не знаю, как сказать... Часть... Кусок мёртвого! - выдавила он из себя и обхватила свои плечи ладонями, словно ей вдруг стало зябко. - Как представлю себе это, так до сих пор вся дрожу. Подумать только, это ведь, они вначале убили его...Потом... А может это был человек? - ахнула, прикрыв рукой рот, мисс Подниекс. - Потом они отрезали от трупа это... Это... так выглядело ужасно... Что-то бледно-розовое, такое, как резина... И там еще что-то белое было... Между розовым... Неужели мы внутри точно такие-же? Ф-фу. Это что же получается, если я, не приведи, вдруг умру, это я, получается внутри такой-же буду? И там еще эта была... Кожа. Она так напоминала человеческую... И запах, - её передёрнуло. - Это такой... Не знаю, так пахнет, наверное, только мёртвое тело, - она махнула рукой, закрыла руками лицо и снова зарыдала. - Потом я закричала и вырвала у него это из ротика... - сказала она и укоризненно посмотрела в камеру. - За что они его так? Бросили кусок трупа моему малышу. Что мой мальчик сделал им плохого?

На этом фрагмент показаний мисс Подниекс обрывался и, вслед за ней, весь экран заполнила морщинистая, масляно блестящая помадой на влажных "своих" зубах, улыбка миссис Грин. Она сидела близко к зрачку камеры, поэтому старик вынужден был любоваться всеми прелестями кожного покрова миссис Грин. Поры и морщины, залитые телесным, как цвет зимних колгот, тональным кремом и присыпанные поверх пудрой, такого же веселенького оттенка, двигались в такт словам миссис Грин, словно рельеф местности во время землетрясения:

- Да, я работала вчера консьержем. Мистер Редклиф приехал почему-то на шестиместном каре. Потом на нем уехала чета Подниексов. А потом, немного погодя, выбежал мистер Редклиф. Он был так взволнован! А еще он сказал мне, что забыл свой подарок на день рождения в машине и попросил связаться с четой Подниекс, чтобы те поискали в салоне. Но они там ничего не нашли.

Миссис Грин пропала с экрана и судебная программа обратилась к старику: "Мистер Редклиф, можете ли Вы сообщить суду что-либо по существу дела?"

- Да, могу. Находка уважаемой четы Подниекс, - медленно, тщательно подбирая слова, произнес старик, - не имеет ко мне никакого отношения. Да, я приехал на шестиместном каре и потом искал свой подарок. Что поделать, я старый человек, напутал всё. Мой подарок благополучно ждал меня дома.

"Суд имеет к Вам несколько вопросов, мистер Редклиф. Вы готовы отвечать?"

- Готов, - пожал плечами старик.

"Как Вы объясните наличие Ваших отпечатков пальцев на бумаге, в которую был завернут фрагмент тела убитого и расчленённого живого существа?"

"Воздержитесь от ответа", - посоветовала адвокатская программа.

- Воздерживаюсь от ответа, - эхом повторил старик.

"Готовы ли Вы сообщить суду, о чем Вы, в период с 14:32 по 14:58, неподалеку от 19 башни беседовали с гражданином Марком Ронигом, находящимся в розыске, о чем свидетельствет это видео?"

Старик полюбовался на себя со стороны. Товар в кадр не попал, но было видно, что пушер, - как его? - Рониг, передал ему какой-то пакет. Видимо очень сильно похожий на тот, на котором присутствовали его отпечатки.

- Вот козлы! Скоро под каждым кустом камера будет, - ругнулся старик.

"Воздержитесь от ответа", - вклинилась программа-адвокат.

- А я бы сам не догадался, помощник херов, - проворчал мистер Редклиф.

"Воздержитесь от лишних слов, Мистер Редклиф", - словно обидевшись, ответила адвокатская программа.

- Да пошло оно всё... - Мистер Редклиф сел ровно, выпрямился и расправил плечи. За его спиной встали все его предки, такие же прямые и несгибаемые, как и он, не привыкшие юлить и цепляться за жизнь любой ценой. Для него, как и для его предков, всё имело свою цену и он готов был заплатить свою: - Я подтверждаю, что имел встречу с Марком Ронигом. Я подтверждаю, что приобрел у него немного свинины или, как это сейчас называется, - кусок мертвой свиньи. Я забыл эту вашу мертвую свинью в машине и я глубоко сожалею, что его обнаружили такие порядочные, но слишком впечатлительные люди, как чета Подниекс. Больше мне нечего сообщить суду.

"Суд выслушал и принял к сведению Ваши показания, мистер Подниекс", - сообщила судебная программа. - "Ожидайте. Судебная программа на основании мнения присяжных вынесет приговор по Вашему делу".