Пролейтесь, слезы (Лейтесь слезы) (др. перевод)

— Простите, что говорю об этом сейчас, — произнес Герб. — Но вас уже понизили из маршалов в генералы. Если история с инцестом станет достоянием публики, не исключено, что вам придется уйти в отставку. Разумеется, утку с инцестом могут запустить, даже если мы перехватим инициативу. Будем надеяться, что вы достаточно хорошо прикрыты.

— Я сделал все возможное, — сказал Бакмэн.

— На кого мы навесим это дело?

— На маршала Холбейна и маршала Акерса. — Он ненавидел их столь же сильно, как и они его. Пять лет назад Холбейн и Акерс убили более десяти тысяч студентов в кампусе Стэнфордского университета — финальная и самая бессмысленная жестокость Второй Гражданской войны.

— Я не имею в виду организаторов, — сказал Герб. — С ними все ясно. Кого мы обвиним в непосредственном применении наркотика?

— Кого угодно, — пожал плечами Бакмэн. — Какого-нибудь политзаключенного из трудовых лагерей Студента из кибуца. Все равно.

— Думаю, это должен быть достаточно известный человек.

— Почему? — спросил Бакмэн. Он не мог понять ход рассуждений Герба. Обычно на подобные роли выбирались неприметные маленькие люди.

— Надо, чтобы это был кто-нибудь из ее друзей Равный ей по положению человек. Лучше всего какая-нибудь знаменитость. Можно использовать реальную ситуацию. Она ведь обожала трахаться с известными людьми.

— Почему убийца должен быть знаменитым?

— Чтобы связать Холбейна и Акерса с подонками и дегенератами, которые устраивают сексуальные оргии по телефону. — В голосе Герба послышалась искренняя злость. Бакмэн вздрогнул и удивленно посмотрел на него. — С теми, кто действительно убил ее. С ее культовыми дружками. Надо выбрать самого знаменитого. Тогда будет что навесить на маршалов. Подумайте, какой получится скандал-Холбейн — участник телефонных оргий.

Бакмэн погасил сигарету и закурил новую Он думал Значит, нам нужен скандал. Более грандиозный, чем тот, который пытаются устроить они. Моя история должна быть сенсационнее.

Глава 25

В своем кабинете полицейской академии Лос-Анджелеса Феликс Бакмэн перебирал скопившиеся документы, записки и письма. Те, которыми мог заняться Герб Мэйм, он откладывал в сторону. Герб Мэйм тем временем готовил первое неофициальное заявление по поводу смерти сестры генерала.

Вскоре оба закончили и встретились в основном офисе Бакмэна, где генерал проводил все важные мероприятия.

Закончив читать предложенный Гербом проект, генерал нахмурился.

— Вы уверены?

— Да, — ответил Герб. — Если бы вы не были так подавлены горем, вы бы первый предложили подобный вариант. Благодаря своему умению разбираться в подобных вещах вы и занимаете столь высокую должность. Иначе вас еще пять лет назад разжаловали бы до майора в учебном центре.

— Что ж, выпускайте материал. Подождите! — Бакмэн жестом пригласил помощника вернуться. — Вы цитируете заключение эксперта. А если пресса сообразит, что результаты не могут быть получены так быстро?

— Я отодвинул время смерти. Мы исходим из того, что все произошло вчера.

— Это необходимо?

— Наше заявление должно выйти первым. Раньше, чем они опубликуют свое. И они не станут ждать, пока судмедэксперт представит заключение.

— Хорошо, — вздохнул генерал. — Выпускайте. В кабинет вошла Пеги Бисон. В руках у нее была желтая папка с секретными документами.

— Мистер Бакмэн, я не хотела беспокоить вас в такое время, но…

— Давайте сюда, — проворчал Бакмэн. Но это все, сказал он себе. Потом — домой.

— Я знала, что вы искали эту информацию. Вы и инспектор Мак-Налти. Только что поступил ответ из центральной базы данных. — Она положила на его стол папку. Это было личное дело Джейсона Тавернера.

Генерал Бакмэн потрясение воскликнул:

— Но дела Джейсона Тавернера нет!

— Очевидно, кто-то его брал, — пожала плечами Пеги. — Как бы то ни было, они передали нам дело десять минут назад. Судя по всему, они сами только что его получили.

— Идите, я посмотрю, — рявкнул Бакмэн. Пеги Бисон вышла из кабинета и тихо прикрыла за собой дверь.

— Не следовало мне так с ней разговаривать, — сказал Бакмэн Герберту Мэйму.

— Вас можно понять.

Открыв папку с досье Джейсона Тавернера, Бакмэн увидел цветной глянцевый рекламный плакат, уменьшенный до размеров пять на восемь. Прикрепленная к ней надпись гласила: “С разрешения Джейсона Тавернера. Девятичасовое шоу по вторникам на Эн-би-си.

— Господь милосердный! — вырвалось у Бакмэна. Боги играют с нами, подумал он. Они выдергивают у нас крылья.

Перегнувшись через стол, Герб тоже смотрел на рекламный плакат. Какое-то время оба молчали, наконец Герб произнес:

— Давайте посмотрим, что там еще. Бакмэн отложил в сторону фотографию и принялся читать первую страницу досье.

— Сколько зрителей? — пробормотал Герб.

— Тридцать миллионов, — выдохнул Бакмэн. Затем поднял телефонную трубку и сказал:

— Пеги, срочно доставьте мне программу Эн-би-си по Лос-Анджелесу. И свяжите меня с их руководством. Чем выше, тем лучше.

— Слушаюсь, мистер Бакмэн. Спустя несколько минут на экране появилось озабоченное лицо.

— Да, сэр? Чем я могу вам помочь, генерал?

— У вас идет шоу Джейсона Тавернера?

— Каждый вторник в девять вечера. В течение трех лет.

— Вы показываете это шоу уже три года?

— Да, генерал. Бакмэн повесил трубку.

— Какого черта Тавернер делал в Уаттсе? — пробормотал Герб Мэйм. — Зачем ему понадобились фальшивые документы?

— Мы не смогли получить даже его свидетельство о рождении, — задумчиво проговорил Бакмэн. — Мы запросили все существующие базы данных. Просмотрели все газеты. Вы когда-нибудь слышали о шоу Джей-сона Тавернера? По Эн-би-си каждый вторник в девять вечера?

— Нет, — поколебавшись, осторожно произнес Герб.

— Вы не уверены?

— Мы так много говорили о Тавернере…

— Я о нем никогда не слышал. И я смотрю телевизор по два часа каждый день. С восьми до десяти. — Бакмэн отбросил первую страницу в сторону. Она упала на пол, Герб ее поднял.

На второй странице приводился список произведений, записанных Джейсоном Тавернером за годы его артистической карьеры. Названия, порядковый номер, дата. Генерал растерянно смотрел на список. Первые вещи были сделаны девятнадцать лет назад.

— А ведь он нам говорил, что он музыкант. И в одном из его удостоверений было написано, что он член союза музыкантов. Так что частично это правда.

— Это все правда, — хрипло произнес Бакмэн. На третьей странице перечислялись источники дохода Джей-сона Тавернера и суммы его банковских счетов. — Он зарабатывает больше, чем я, генерал полиции, — пробормотал Бакмэн. — Больше, чем мы вместе взятые.

— У него была куча денег, когда его сюда доставили. И Кэти Нельсон он отвалил огромную сумму. Помните?

— Да, Кэти докладывала об этом Мак-Налти. Я читал его рапорт. — Бакмэн машинально загнул угол ксерокопии. И вдруг застыл, пораженный.

— Что еще?

— Это ксерокопия. Из центральной базы данных нельзя забрать ни одно досье. Они высылают только ксерокопии.

— Но для того чтобы снять копию, досье забирают?

— Это дело пяти секунд, — рявкнул Бакмэн.

— Не знаю, — пробормотал Герб. — Понятия не имею, сколько времени требуется, чтобы снять ксерокопию.

— Прекрасно знаете. Мы все это знаем. Видели миллион раз.

— Значит, ошибся компьютер.

— Ладно, — сказал Бакмэн. — У него нет и не было никаких политических взглядов. Он полностью чист. — Генерал принялся листать досье дальше. — Какое-то время был связан с Синдикатом. Носит оружие, но имеет на него разрешение. Два года назад судился с телезрителем — тот утверждал, что шутка Тавернера была направлена лично против него. Некий Артемус Франке из Де-Мойна. Адвокат Тавернера выиграл дело. — Бакмэн читал на выбор, не стараясь найти что-нибудь конкретное. — Его последний альбом “Нигде ничего не случилось” разошелся в двух миллионах экземпляров. Слышали о таком?