Пролейтесь, слезы (Лейтесь слезы) (др. перевод)

— Судя по всему, — ответил Бакмэн.

— Сегодня мне позвонил Тавернер, — сказал Герб. — Хотел поговорить с вами. Утверждал, что это связано с Элис.

— Он хотел сообщить мне о ее смерти, — сказал Бакмэн. — Он был здесь, когда это произошло.

— Каким образом? Откуда он мог ее знать?

— Понятия не имею, — покачал головой Бакмэн. На данный момент это было не важно. Он не винил Тавер-нера. Зная привычки и темперамент Элис, он понимал, что это она затащила его в дом. Скорее всего выследила, когда он вышел из здания академии, и усадила его в сверхмощный автомобиль. После чего привезла домой. В конце концов Тавернер был шестым. А Элис шестых любила. Как мужчин, так и женщин.

Особенно женщин.

— Скорее всего они устроили оргию, — предположил Бакмэн.

— Вдвоем? Или здесь был кто-то еще?

— Больше никого не было. Чансер бы об этом знал. Я имею в виду телефонную оргию. Элис несколько раз чуть мозги себе не выжгла этими проклятыми оргиями… Надо бы, кстати, выследить новых организаторов. После того как мы пристрелили Билла, Кэрол, Фреда и Джилл. Дегенераты. — Дрожащей рукой Бакмэн прикурил сигарету и торопливо затянулся. — Вспомнил одну забавную историю. Как-то раз Элис собралась устроить оргию и размышляла, стоит ли посылать формальные приглашения. “Пожалуй, стоит, — сказала она мне, — иначе все начнут и кончат в разное время”. — Он рассмеялся.

— Вы мне уже рассказывали эту шутку, — заметил Герб.

— Она мертва. Лежит холодная, окоченевшая. — Бакмэн загасил сигарету. — Моя жена, — добавил он, глядя на Герба. — Она была моей женой.

Герб выразительно кивнул в сторону застывших навытяжку полицейских.

— Ну и что? — пожал плечами генерал. — Разве они не читали либретто к “Валькириям”? — Он раскурил еще одну сигарету. Руки его дрожали. — Зигмунд и Зиглинда. “Schwester und Braut”. Сестра и невеста.

Бакмэн уронил сигарету на пол и молча смотрел, как она прожигает дыру в ковровом покрытии. Затем затоптал огонь.

— Вам бы лучше присесть, — предложил Герб. — А еще лучше полежать. Вы ужасно выглядите.

— Потому что все ужасно. По-настоящему ужасно. Я многого в ней не любил, но, боже, как она была неугомонна. Всегда пробовала что-нибудь новое. Это ее и убило. Наверняка попробовала новый наркотик, который сварила вместе со своими подружками-ведьмами в каком-нибудь подвале. На основе проявителя для пленки или еще какой-нибудь дряни.

— Думаю, нам следует допросить Тавернера, — сказал Герб.

— Давайте. Тащите его сюда. Мы поставили на нем передатчики, не так ли? Они действуют?

— Нет. Все, что мы на него нацепили, перестало работать. За исключением, может быть, боеголовки. У нас не было необходимости ее активировать.

— Тавернер — хитрый малый, — произнес Бакмэн. — Или ему хорошо помогают. Так что можете смело активировать боеголовку, ее наверняка давно нейтрализовали его исполнительные сотрудники. — Или моя услужливая сестренка Элис, подумал генерал. Всегда приходящая на помощь полиции.

— Вам было бы лучше на время уехать из дома, — сказал Герб. — Пока судмедэксперт выполняет свои процедуры.

— Отвезите меня в академию, — попросил Бакмэн. — Я не могу вести машину, меня всего трясет. — Генерал почувствовал на лице что-то странное. Проведя рукой по подбородку, он обнаружил, что он весь мокрый. — Это еще что? — воскликнул он.

— Вы плачете, — сказал Герб.

— Отвезите меня в академию, мне надо закончить кое-какие дела, прежде чем я передам их вам. Потом я хочу вернуться сюда. — Может, Тавернер и дал ей что-то. Хотя вряд ли. Она сама… С другой стороны…

— Пойдем. — Герб взял его под руку и вывел на лестницу.

Спускаясь по ступенькам, Бакмэн воскликнул:

— Могли ли вы подумать, что увидите меня плачущим?

— Нет, — сказал Герб. — Но это понятно. Вы были очень близки.

— Черт бы ее побрал! — выкрикнул генерал с неожиданной яростью. — Сколько раз я ей говорил, что этим все кончится! Ее подружки сварили какую-то дрянь и использовали ее как подопытного кролика.

— Не задерживайтесь в офисе, — сказал Герб. — Просто отметьте все, что я должен закончить.

— Ну, что я говорил? Никто меня даже не слушает! Черт бы все побрал!

Герб похлопал его по плечу, и они молча пошли к машинам.

По дороге в академию сидящий за рулем Герб сказал:

— Сигареты у меня в плаще. — Это были первые слова за всю дорогу.

— Спасибо, — проворчал Бакмэн. Он уже выкурил свою недельную норму.

— Хочу обсудить с вами один вопрос, — продолжал Герб. — К сожалению, дело не терпит отлагательств, — Даже до офиса?

— Там могут быть другие высокопоставленные офицеры. Или просто сотрудники…, из моего аппарата.

— Ну и что? Все, что я скажу…

— Послушайте, — перебил его Герб. — Это касается Элис. И вашего брака. Брака с сестрой.

— Моего инцеста, — хрипло подсказал Бакмэн.

— Кое-кому из маршалов это уже известно. Элис слишком многим рассказывала. Вы же знаете, как она к этому относилась.

— Она этим гордилась, — произнес Бакмэн, с трудом раскуривая сигарету. Он все еще не мог смириться с тем, что заплакал. Наверное, я действительно ее любил, сказал он себе. А думал, что испытываю к ней только страх и неприязнь. И сексуальное влечение. Сколько раз мы это обсуждали. Все годы…

— Я никому не говорил, кроме вас, — сказал он Гербу.

— А Элис?

— Хорошо. Значит, не исключено, что об этом знает кто-то из маршалов. И возможно, Директор.

— Ваши противники и те, кто знает про…, инцест, объявят, что Элис совершила самоубийство. Не пережила позора. Вам следует этого ожидать. Они же организуют утечку информации в прессу.

— Вы так считаете? — воскликнул Бакмэн. Хотя почему бы и нет, подумал он. Чем не сенсация. Полицейский генерал женился на родной сестре. Общего ребенка прячут во Флориде. Там генерал и его сестра ведут себя как семейная пара. Ребенок, как продукт генетического вырождения.

— Я хочу, чтобы вы занялись одним вопросом, — продолжал Герб. — Боюсь, что откладывать нельзя. Я понимаю, Элис только что умерла, но…

— Там же наш эксперт, из академии, — сказал Бакмэн. Он не понимал, к чему клонит Герб. — Эксперт даст заключение, что это была перед озировка.

— Но преднамеренная, — сказал Герб. — С целью самоубийства.

— Что вы от меня хотите?

— Убедите его…, прикажите, чтобы он вынес заключение об убийстве.

Теперь Бакмэн понял. Рано или поздно, справившись с горем, он бы и сам додумался. Но Герб Мэйм прав.

Заниматься этим вопросом надо безотлагательно Не дожидаясь даже, пока они прилетят в академию и встретятся со своими сотрудниками.

— Таким образом, мы сможем заявить, — начал Герб, — что…

— …что высшие офицеры полиции, несогласные с моей политикой в кампусах и исправительных лагерях, из чувства мести организовали убийство моей сестры, жестко закончил Бакмэн. При мысли о том, что он уже в состоянии думать о подобных вещах, генерал похолодел.

— Примерно так, — кивнул Герб. — Никаких конкретных имен Из маршалов, конечно. Просто намек на то, что они наняли исполнителя преступления. Или приказали кому-нибудь из младших офицеров, мечтающих продвинуться по службе. Вы со мной согласны? Мы должны действовать немедленно. Заявление необходимо сделать сразу же по прибытии в академию. А также подать рапорт на имя Директора.

Я пытаюсь использовать страшную личную трагедию в карьерных целях, подумал Бакмэн.

— Может быть, так оно и есть, — задумчиво проговорил он Не исключено, что убийство организовал люто его ненавидящий маршал Холбейн.

— Нет, — сказал Герб — Это не так Но расследование должно начаться. Надо найти виновного и отдать его под суд.

— Хорошо, — согласился Бакмэн. — Суд со всеми атрибутами: с казнью в конце, темными намеками в прессе о том, что в дело замешаны “высшие руководители”, имена которых, в силу их должностей, называть нельзя… При благополучном стечении обстоятельств Директор принесет мне свои соболезнования и выразит надежду, что виновные будут должным образом наказаны.