Вселенная на ладони (СИ)

-Оставим фантастику для фантастов. Вы понимаете, в какие невероятные дали мы сможем двинуть человеческую цивилизацию, не дожидаясь будущих тысячелетий.

-Каким таким образом, скажите пожалуйста?

-О, будьте покойны. Я все эти годы время зря не терял, не сидел сложа руки. У меня есть несколько планов, разработанных до самых мелочей.

-Ну хорошо, допустим, вообразим самое невообразимое, что перед нами не хитроумная вещица, а действительно, как вы называете: микровселенная. Допустим, просветим её приборами, прослушаем, просмотрим. Но это страшно мало. Туда не отправишь зонды, спутники, космические корабли для исследования. У нас их попросту нет. Ещё не разработаны технологии для изучения подобных микромиров. Как мы сможем установить контакт с их цивилизациями - вы себе представляете? Только даже проникнуть через её защитную оболочку, не навредив ей самой, думаю будет непосильной задачей.

Взгляд профессора упал на телефон, и он сразу вспомнил о жене: "Странно, почему не звонила ему? - Похлопал себя карманам. - Так и есть, свой забыл дома. А этот что?". Подошёл - телефон стоял на "беззвучке", и шёл вызов: на экранчике светился номер его домашнего телефона. Зоя Леонидовна, как видно, звонила и звонила безостановочно всё это время. Пётр Игнатьевич взял трубку.

-Значит, вы не согласны быть на моей стороне, - сказал Геннадий Вадимович, - а жаль. Я долгие годы...

Пётр Игнатьевич нарочито громко сказал:

-Зоя.

Геннадий Вадимович состроил на лице понимающее выражение и, вежливо кивая, замолк.

Трубки сердито ответила:

-До тебя, как всегда, не дозвонишься.

-Выключен был звук, - оправдывался профессор.

Она не слушала объяснений мужа и сердито говорила:

-Выходной летит насмарку. Нас ждут, раз десять мне уже Коля и внуки звонили.

-Извини. Я тут не один. Я сейчас приеду. - И отключил телефон.

Геннадий Вадимович, отойдя к окну, радостно думал: "Вот этот - случай, который я ждал долгие годы, настал. Такой случай может выпасть только раз в тысячу лет, а то и в миллион. Мне повезло! И я его не упущу".

-Ну что ж... - сказал он себе и взлохматил голову, - наука требует жертв.

-Извините пожалуйста, время. - Пётр Игнатьевич, положив бусинку всё в ту же коробочку из под скрепок, убрал её в карман. - Мои заждались. У внука сегодня день рождения.

Протянул свою мягкую руку Геннадию Вадимовичу, прощаясь. Тот ответил крепким пожатием.

Они вышли из лаборатории.

На улице ещё раз попрощались и разошлись к своим автомобилям.

Профессор уже выехал со стоянки и видел, что Геннадий Вадимович всё ещё стоял возле своего авто у передней двери и поглаживал бородку, вероятно быв в крепкой задумчивости.

Пётр Игнатьевич так и предполагал, что доцент Огнев - позвонит, и когда в конце дня раздался телефонный звонок, прервав его созерцание неба, то мелькнула почему-то сразу догадка: "Он".

Профессор неохотно поднялся с гамака, медленно подошёл к трезвонящему телефону, со вздохом взял трубку и расслабленно произнёс:

-Чем могу служить?

Знакомый шершавый голос приветливо ответил:

-Добрый вечер, Пётр Игнатьевич.

-Добрый вечер, Геннадий Вадимович.

-Я не помешал вам?

-Честно признаться, вы меня вернули на землю.

-То есть? - обеспокоился шершавый голос и в нём мелькнул испуг. - Вы проникли в бусинку, во вселенную?.

-Господь с вами, Геннадий Вадимович, - развеселился профессор, - каким способом? Проникать в чужие миры, а тем более в микроскопические, у меня, к сожалению, волшебной палочки нет, я не маг. А может быть и к лучшему, что её нет ни у кого вообще. А то бы наделали делов, не расхлебаешь потом всем миром. Когда ваш звонок прозвучал, я, развалившись в гамаке, созерцал небо. И, честно сказать, забрался мыслями очень высоко. Можно даже сказать, в каких-то дебрях межзвёздных неприятно заплутал. А вы меня, спасибо, вовремя вернули с небес.

-А бусинка... у вас? Странно думать, не верится... Наверно, в кармане или на столе она у вас, а в ней жизнь кипит, а может, и кипучей чем тут на земле. Вдруг там страшная ядерная война идёт между цивилизациями, а мы и не подозреваем. И наша миссия должна состоять в том, чтобы спасти их.

-Работает у вас фантазия! Вам бы романы писать, как Герберт Уэллс. Предположить можно всё, Геннадий Вадимович, и не такое мрачное. Например: эта самая счастливая вселенная, и в ней царит счастье.

-Вы уже кому-нибудь сообщали о находке?

-Пока нет. Выходные. Сообщи - и конец отдыху.

-Это вы верно подметили, - обрадовался шершавый голос. Затем сделал паузу, кашлянул и осторожно, медленно начал: - Я хочу вас просить об одолжении. Вы, как учёный, не вправе отказать, должны понять. Хотя бы мне полчаса понаблюдать за микровселенной и кое-что для себя ещё уяснить. Это чрезвычайно важно. Пусть пафосно звучит, но для меня - это вопрос продолжения моей жизни. Я вас прошу... Назначьте завтра время, когда вам будет удобно.

-Хорошо, Геннадий Вадимович. Я понимаю вас. Завтра в девять там же, в лаборатории.

-Спасибо, Пётр Игнатьевич! Вы даже не представляете... большое спасибо вам, до свидания!

-До свидания, Геннадий Вадимович.

Утром ровно в девять Пётр Игнатьевич был в институте. Сунул ключ в замочную скважину, но дверь оказалась не заперта. "Странно, - подумал он, открывая дверь. - Что это?.." - Поражённый, он не сдвинулся с места.

Геннадий Вадимович, выставив ногу вперёд, стоял в величественной позе возле открытого окна, чёрная курительная трубка, которую он держал на уровне груди, вилась сизым дымком в его волосатой правой руке, а на предплечье её, у локтя, покоилась волосатая левая, голова была поднята высоко и гордо.

"Воображает из себя какого-нибудь императора всея Вселенной, - подумалось неприязненно профессору, и уколола досадная мысль: Зря я с ним. Дёрнул же меня чёрт".

Доцент затянулся из трубки и выпустил густое облако дыма. Он, стоявший боком к окну, заметил профессора, чуть обернулся и сказал внушительным тоном:

-А, вы уже здесь, Пётр Игнатьевич. Добрый день.

-Добрый... - с хмурым видом буркнул профессор, входя. - Геннадий Вадимович, - сказал он резко, - у меня в лаборатории не курят. А скажите пожалуйста, как вы оказались тут? Откуда у вас ключи?

-Причём здесь всё эти ваши придирки: "ключи", "как оказался". Совершенно не важно - как я здесь оказался и почему курю. Это такой пустяк.

-Ничего себе, пустяк! - возмутился профессор.

-Конечно пустяк и мелочь, - упрямо говорил доцент, - по сравнению с тем, что у вас целая вселенная в кармане!

-Оставим пока бусинку в покое. Прежде всего я хочу знать, каким образом вы попали в мою лабораторию?

-Извините меня, Пётр Игнатьевич. Но я должен был обязательно попасть сюда прежде вас.

-Для какой цели?

-Потом вы сами всё поймёте. - Доцент положил курительную трубку на подоконник и вынул из нагрудного кармана светло-коричневой рубашки тёмные очки и надел их.

-Это что-то уже интересное начинается. Бусинку теперь я вам - ни за какие коврижки не дам, не надеётесь!

-Придётся отдать, - тёмные очки уставились на лицо профессора.

-Сейчас уже, разбежался! - по-мальчишески задиристо ответил профессор. - За тёмными очками спрятались, - профессор демонстративно повернулся спиной к доценту. - Можете уходить вон, я вас не задерживаю.

-Р-р-руки вверх! - прорычал доцент.

Пётр Игнатьевич обернулся, подняв брови, и глядел изумлённо то на чёрный в руке пистолет, направленный дулом на него, то на тёмные очки, скрывающие глаза. Такого хода событий он никак не ожидал.

-Как это понимать, Геннадий Вадимович?

-Руки, пожалуйста, вверх, Пётр Игнатьевич.

-Если у вас по-настоящему заряжено, то будьте так добры, аккуратно держите, не трясите оружием. Помните, Геннадий Вадимович, что вы подвергаете опасности чужую жизнь.