Марсианин. Третья часть (СИ)

- Она одна такая.

- Было бы хорошо, если бы так. Равные всегда в распре, когда речь заходит о власти. Но скоро вы создадите других. Не менее совершенных. Во многих имениях есть очень хорошие бессмертные, созданные старыми мастерами. Они смогут стать грандами их народа.

- Что говорить об этом, мой друг, нас это никоем образом не коснется. Пусть живут, как смогут. Мы же обратимся к делам насущным. Завтра, когда я уйду к озерам, тебе следует отправиться с визитом к владельцам окрестных земель. Сделать это надлежит как можно раньше, до того, как у них придет охота пожаловать сюда. Ибо в первом случае мы будем гостями, во втором - вторженцами.

- Побережье по закону никому не принадлежит.

- По закону силы все принадлежит сильному.

Они еще некоторое время обсуждали дела. Наконец усталость сморила их. Ооста снилась надежная твердая в зыбких песках дорога, кремовая гладь пустыни, прерывающаяся зелеными пятнами оазисов, торчащие в них аккуратные башенки. Даже во сне он знал, что из них внимательно наблюдают за караваном стражники, что за высокими стенами строятся воины, а сам гранд-хозяин в нетерпении окликает наблюдателя снизу, вопрошая, не сменил ли караван направления, не направляется ли к замку, а если направляется, то воинственно ли подняты пики или же повернуты они остриями вниз, что означает миролюбие и просьбу о гостеприимстве. И спрашивает он, есть ли среди воинов бессмертные. Ибо с бессмертными сражаться непросто. Но и добыча они желанная! А плененный хозяин вынужден будет сказать им секретное слово, чтобы выкупить свою жизнь.

Утром начали готовиться к восхождению. На месте ночевки оставались шатер с припасами и гомакоты, которых должен был охранять небольшой отряд бессмертных во главе с десятником-человеком. Можно было отправляться, но прежде чем распорядиться о начале движения, Ооста оглядел пустыню. Резкие складки легли у губ: вдалеке маячила группа всадников. Она явно направлялись в их сторону. Ну, вот и дождались.

- Поезжай им навстречу Коут-Я. Купи мир, если они хотят войны, чего бы он ни стоил. Хотя бы на день.

Коут-Я вскочил в высокое седло и развернул гомакота. Он был прекрасным наездником, пожалуй, лучшим на восточном побережье. От воинов, растянувшихся в линию, отделился всадник и стремительно помчался в их сторону. Если судить по цвету одежды и манере держаться в седле - это был не вестовой, а властительный гранд. Молодой, стремительный, дерзкий. Мгновенье и всадников стало двое. Второй, словно брат-близнец, повторял первого. Стремительно обогнав гранда, он промчался вперед, и друг исчез, и тот час же еще двое отделились от скачущего и понеслись с ним бок о бок. Потом их стало пятеро, семеро, после чего Ооста перестал считать. На смену исчезающим появлялись новые и общее число их не уменьшалось. Уже трудно было различить, кто из них был самим грандом, а кто фантомами.

Фантомы были хороши: плотные, выпуклые, яркие. Четко видны были детали снаряжения и оружия, и даже будто бы песок летел из-под их копыт, и жили они достаточно долго - десять-двадцать шагов. Да это был выдающийся воин. Но из него бы вышел и очень хороший мастер. Впрочем, не каждый, подобно Ооста, способен променять родовые привилегии на бесправие ремесленника, праздную аристократическую жизнь на ежедневный напряженный труд.

Ооста прищурил глаза и, выпятив губы, коротко и нежно стал дуть, словно сдувал с камня, тронутого резцом, мелкую крошку. Он всегда так делал, когда начинал работать. В этом не было необходимости. Просто привычка. И вот рядом с Коутом появился еще один Коут, причем он не замер, копируя позу оригинала, а вел себя, как положено всаднику. Затем еще несколько фантомов отделились от Коут-Я, но, в отличие от фантомов незнакомца, не распадались и скакали сплоченным отрядом, в котором ясно чувствовалась согласованность. Незнакомый гранд натянул поводья и пустил своего гомакота шагом. Его свита растаяла, и он остался один среди песков. Коут-Я поднял руку, его близнецы замедлили шаг своих гомакотов, а потом и вовсе их остановили. Держать такую большую группу на таком расстоянии было нелегко, но Ооста вдохновляло тщеславие: такого больше не умел никто. Если понадобиться, он мог бы и руководить отрядом. Но, юный гранд, кажется, не был настроен враждебно. Всадники съехались. Незнакомец был "Ю", потому Коут-Я спешился и приветствовал его, как положено младшему по стати. Некоторое время они беседовали, затем Коут коленоприклонил гомакота, влез в седло, и они поехали к лагерю. Ооста ожидал другого: он полагал, что, если не будет драки, то они отправятся в замок. Но что могло привлечь достойного гранда в лагере, где остались лишь слуги и простолюдины?

Теперь перед ним стояла проблема выбора, которая задевала его самолюбие. При свете дня он должен был вести себя, как подобает простолюдину, то есть поклониться гранду, обнажив голову.

Но это было невозможно. Что ж, силой его к этому никто не принудит: у него достаточно воинов. Хотя настроить против себя все благородное сословие, более всего чтущее традиции старины, было бы неблагоразумно.

Глава четвертая

Однако произошло непредвиденное: не доезжая до Ооста 15 шагов - расстояния, предусмотренного для приветствия - гранд спешился и, сплетя пальцы, поднял над головой руки, приветствуя его первым, как и следует вести себя по отношению к равному по стати, но превосходящему возрастом. Ооста ответил с достоинством, ничем не выдавая своего удивления. Однако в сердце закралась тревога. Что бы это значило?

- Достойный Ооста-Ю, я гранд-Ю Даруэт Кариак Лари рад принимать вас в моих владениях и сожалею, что не был осведомлен о вашем приезде заблаговременно, по причине чего не смог оказать подобающую вашему достоинству и заслугам встречу.

Предгорья стали частными владениями? - удивился Ооста, ответив на приветствие установленным ритуалом образом.

- Я взял их под свою опеку, - с вызовом пояснил Даруэт-Ю, - ибо у всякой вещи должен быть хозяин.

Они сидели втроем на ковре, расстеленном слугами на песке, - Коут-Я несколько в стороне - и ели по-походному, беря еду прямо руками. Даруэт-Ю не кичился, помногу откусывал и с аппетитом жевал. Ооста не спеша присматривался к нему и пытался понять, что кроется за этой встречей. То, что молодой гранд спесив и горд, видно было даже по его вызывающе роскошному одеянию. Вычурная прическа, напомаженная синей благоухающей мастикой, уже сама по себе выражала желание выделиться, обратить на себя излишнее внимание и на этой почве завязать ссору. Все это не вязалось его почтительность по отношению к "ночному" аристократу. Конвой гостя, в ответ на призыв искусно выделанного рога, спешился поодаль, демонстративно разоружился, составив копья в пирамиды. При этом воины расположились не рядом с оружием, а на таком расстоянии, которое наглядно демонстрировало, что они не собираются напасть внезапно. И это еще более вызывало недоумение. Если не грабеж, то какой интерес мог руководить этим молодцом? Кажется, сегодня поход отменяется. Нежданный визит смешал планы.

- О достойный Ооста-Ю,- говорил меж тем Даруэт, - вы, несомненно, озадачены тем, что неизвестный вам гранд, пусть и равный по происхождению, но принадлежащий к более позднему колену, столь бесцеремонно вторгся в ваши дела? Должен сказать, что нарушить планы, ради которых вы пересекли страну, оторвавшись от дел, прославивших вас среди всех кланов и среди простых жителей пустыни, у меня были серьезные основания. Я молю Ушедших, чтобы эти основания показались вам убедительными настолько, чтобы вы великодушно простили мою дерзость.

Ооста молчал. Похоже было, что гранд напрашивается к нему в ученики. Это объясняет его выходку с фантомами. Но нет. Такой не сможет отказаться от грандства даже на минуту, не то чтобы на целый день. Скорей всего он мечтает получить от него женскую куклу. Действительно, их поколению досталось мало женщин. Гаремы у грандов теперь очень немногочисленны.