Звери Гора

— Что это был за корабль? — спросил Имнак.

— Когда я услышал, что стадо Танкреда не дошло до ледника Акса, я распорядился отправить на север корабль с продовольствием, — сказал я.

— Сколько шкур ты бы хотел получить за такое деяние? — прищурился охотник.

— Ни одной. Я не преследовал выгоды, — сказал я.

Лицо охотника потемнело.

Северные люди горды. Я не хотел его обижать и тут же добавил:

— Это был подарок.

Подарки они понимали. Между друзьями принято обмениваться подарками. Всевозможные приношения и сюрпризы играют большую роль в культуре северных народов. Для того чтобы преподнести другому человеку какой-либо дар, не требуется особого повода. Бывает, что в дом голодающего охотника приходят гости со своим угощением, чтобы накормить его семью. Разумеется, подобные визиты возвращаются при первой возможности. Даже торговля принимает вид скрытого обмена подарками. Откровенная купля-продажа считается делом оскорбительным и недостойным. Люди, которые могут голыми руками взять могучего и опасного морского слина, предпочитают не связываться с торгашами и коммерсантами.

— Не обращай внимания, я глупый человек, — сказал Имнак. — Наверное, я тебя не понял. Ты хотел накормить весь народ одним кораблем?

— Это все, что у меня было, — проворчал я. — К тому же я не сознавал, насколько трудной окажется доставка продовольствия.

— Мои уши меня не обманывают? — удивленно произнес Имнак. — Не могу поверить. Белый человек признается в своей ошибке.

— Я действительно просчитался, — сказал я. — Те, кто умен на юге, на севере выглядят дураками.

Подобное признание застало Имнака врасплох.

— Ты умнее меня, — сказал он наконец.

— Нет, — покачал я головой. — Это ты умнее меня. Во всяком случае, на севере, — добавил я, чтобы окончательно его не смутить.

— Может быть, — произнес после долгого молчания краснокожий.

— К тому же ты — отличный охотник.

— Немного охотился, да. — На лице Имнака расплылась улыбка.

— Подъем! — заорал вдруг стражник. Еще двое яростно заколотили копьями по деревянным опорам загона. — Быстро жрать и на работу!

Двое стражников вошли внутрь и принялись тыкать пленников древками копий.

— Снимите с него цепи, — сказал Рэм, показав на меня. — Вчера этого человека исполосовали змеей.

Нередко после побоев змеей, тяжелым бичом из колючей проволоки, люди отправляются на тот свет.

— Приказано доставить его на работу, — проворчал один из стражников.

Рэм испуганно взглянул на меня. Я с трудом поднялся на ноги. Похоже, моя очаровательная тюремщица распорядилась, чтобы за мной присмотрели особо. Она ясно давала мне понять, от кого зависит мое будущее.

— Я голоден, — с трудом выговорил я, глядя на стражника.

Он отвернулся и пошел проверять цепи на других рабах.

Я встал в общий строй и вместе со всеми зашаркал в сторону кухни. Пришлось пройти мимо широкой деревянной платформы, где установили козлы для порки. Они представляли собой две тяжелые деревянные рамы высотой восемь футов каждая с широкой перекладиной посередине. Сверху свисали кольца, в которые заковывали руки истязаемых.

Возле раздаточной нас поставили на колени, после чего каждому вручили деревянную миску. Две рабыни, блондинка Тимбл, которую раньше звали Барбара Бенсон, и темноволосая Тистл, некогда состоятельная американка по имени Одри Брюстер, разливали по мискам густое от мяса табука варево. Цветные шнурки, свидетельствующие об их принадлежности краснокожему охотнику, с девушек сняли, равно как и меховые обмотки с ног. Теперь они топали по холодному полу босиком.

Неожиданно Тимбл взвизгнула и треснула поварешкой ухватившего ее за грудь раба. В следующее мгновение он сорвал с нее тунику, швырнул на пол и навалился сверху. Стражники принялись яростно колотить его древками копий.

— Рабыни предназначены для охраны! — громко объявил начальник караула.

Дрожащая от ужаса Тимбл попыталась скрыться на кухне.

— Куда? — рявкнул охранник. — Наполняй миски, ребятам предстоит трудный день!

В моей цепи было около сорока человек. Вообще же таких цепей было несколько. Каждая имела собственные загоны, кухню и прочие принадлежности. Всего на восстановлении стены работали около четырехсот человек, не считая охраны. Я угодил в самую середину. Думаю, это произошло не случайно. Наверняка не обошлось без особого распоряжения очаровательной Сидни. Она никак не могла нарадоваться тому, что я оказался в кандалах. Заслугу женщина приписывала исключительно себе и хотела держать меня поближе к штабу, чтобы иметь возможность лишний раз полюбоваться моим несчастным видом.

Вот и сейчас она вышла на платформу в сопровождении двух телохранителей.

— Появилась, — проворчал кто-то из пленников, — и не спится же…

Рядом с платформой возвышалась груда камней и бревен, доставленных, очевидно, предыдущей сменой. Здесь же валялись и инструменты.

— Принимайтесь за работу, — буркнул стражник. — Бревна растащить. Камни — на стройку.

Я, Рэм, Имнак и Тасдрон, которому Самос доверил корабль с продовольствием, взвалили на плечи тяжеленное бревно.

Очаровательная Сидни взирала на нас с нескрываемым удовольствием.

— На ней мужская одежда, — заметил Имнак.

Последнее было правдой, во всяком случае с точки зрения краснокожего охотника. Женщины и мужчины его племени носили разные меха. Женские сапоги достигали паха и шились из шкуры слина, зато штаны были короткими и больше напоминали длинные меховые трусы. Груди иногда прикрывались рубашками из шкуры ларта. В лютые морозы женщины, как и мужчины, надевают на себя так называемые парки из шкуры табука, которая, кстати, считается на севере самой теплой. Каждая шерстинка северного табука внутри полая. Таким образом находящийся в шкуре воздух прекрасно сохраняет тепло. В парке не страшны ни холод, ни ветер. Замерзнуть в ней невозможно, гораздо опаснее, как это ни парадоксально, перегреться и вспотеть. Специальный покрой позволяет избежать и этой неприятности. Когда охотник чувствует, что начинает перегреваться, он оттягивает воротник, и теплый воздух выходит наружу.

— Трудись хорошо, Тэрл Кэбот! — крикнула с платформы очаровательная Сидни.

— Пошел! — подскочивший охранник ткнул меня в ребра древком копья.

Мы напряглись и дружно шагнули вперед левыми ногами. Затем подтянули закованные в кандалы правые.

Бревно оказалось тяжелым.

— Как камень, — проворчал Рэм.

Лом, который он сжимал завернутыми в куски шкуры руками, со звоном отскочил от земли. Я рубанул киркой в образовавшуюся ямку, и еще один мерзлый кусочек отлетел в сторону.

Мы рубили яму в диагональном направлении, поскольку бревна полагалось забивать под углом. Работа шла примерно в половине пасанга от платформы. В этом месте конструкция ослабла и просела. Вчера здесь целый день шли восстановительные работы, многое еще предстояло сделать. Обезумевшие табуки сотнями бросались на стену, сзади напирали другие. Отчаявшиеся животные не могли понять, что происходит.

Два или три раза им почти удалось развалить ненавистное сооружение, но люди успевали вовремя его укрепить.

— Камень сюда! — скомандовал охранник, и рабы потащили здоровенный валун к стене. Обвязка из бревен, конечно, была гораздо более эффективной.

С противоположной стороны стены бесновались тысячи табуков. С каждым днем их количество увеличивалось за счет приходящих с пастбищ Торвальдсленда животных.

— В такую землю бревна глубоко не забьешь, — сказал я Рэму.

— Глубоко и не надо, — проворчал он. — Не рви сердце. Лучше подумай, как отсюда выбраться.

Работающие на стене были скованы попарно, если сковать троих или больше, они будут мешать друг другу.

— Имнак! — позвал я. — Хочешь домой?

— Прошло четыре луны, как я не видел танца под барабаны, — задумчиво произнес краснокожий.

— Тасдрон! — крикнул я. — Как насчет нового корабля?

— Я бы оснастил его всем необходимым для боя с тарнсменами. Пусть бы только сунулись.