Власть подвала

и бесшумный предмет, поднесенный к их голове. Достаточно поднести к голове ладонь, чтобы это ощутить. Теперь смотри на экран: твое сознание уже раздвинулось. Теперь попробуй ощутить все восемь углов этой комнаты. Одновременно. Смотри на экран.

Клубок тумана пульсировал, бился, временами из него вырывались лучи.

Наконец, он расширился.

– Теперь обратно!

Туман снова собрался у головы. Через некоторое время я научился неплохо регулировать его размеры.

– Хорошо, – сказал учитель. – Я прийду завтра. К завтрашнему вечеру проделаешь упражнение тысячу раз. И еще триста раз, подбрасывая в руке мячик.

Потом мы пойдем дальше.

Следующим вечером он объяснил мне, что то, чему я научился, было совсем не раздвижением сознания.

– Сознание раздвигается, – говорил он, – только если ты настроишься на правильную волну. Эта волна очень тонкая…

– То есть очень малый частотный промежуток, – поправил я.

– Совсем не обязательно говорить точно, если точна твоя мысль. Можно не говорить совсем.

– На земле это называется «Дзен», – сказал я.

– В таком случае помолчи. Эта волна очень тонкая и на нее нужно попасть.

Это как будто ты двигаешь стекло микроскопа – вверх и вниз, и вдруг попадаешь на резкость. Вначале нужно научиться двигать, потом – попадать. И в самом конце нужно научиться не сбиваться с волны долгое время.

Он снова создал экран. Теперь мое сознание выглядело в виде линии. В центре линии пульсировал огонек.

– Это четырехмерная проекция. Двигай огонек вверх и вниз, но двигай медленно. В некоторый момент ты попадешь на нужную волну. Это все равно, что настраивать радиоприемник.

Вначале огонек вообще не хотел двигаться. Потом резко прыгнул вверх.

– О чем ты подумал?

– Это была неопределенная мысль. Такая большая, что я не успел ее разглядеть.

– Она уже ушла, – сказал учитель. – Настройся на другую, подобную ей.

– Вот! Я поймал эту мысль. Но она не от меня. Не знаю, откуда она взялась.

– Говори.

– Бог нужен, чтобы карать своих избранников за те грехи, которые миллиардам других людей сходят с рук.

– Не нужно формулировать так точно. На это тратится слишком много энергии смысла.

– Я не могу, – сказал я, – Это как убийство. Моя мысль живет доли секунды, за это время она рождается, взрослеет и стареет, и умирает, если только не умерла в юности – затем ложится в землю забвения или в саркофаг слова. Или в мавзолей теории.

– Просто красивые слова. Это тоже не твоя мысль. Мысли живут независимо от нас. Мы можем всего лишь вылавливать их, как рыбок неводом. На какую глубину ты забросишь невод, такую глубину мысли и получишь. Каждый получает лишь те мысли, на которые настроен его мозг. Некоторые счастливые люди вылавливают по две или три мысли в день. Большинство же не вылавливают ни одной и лишь пережевывают засохшие скелетики чужих и мертвых мыслей. Но главное ты уже понял.

Главное я понял. Он оставил мне экран и всю ночь я тренировался, двигая огонек то вверх, то вниз. Несколько раз мне казалось, что