Пятый всадник (СИ)

Мужик упер ствол автомата мне в спину и пинками раскидал мои руки и ноги по сторонам. Довольно четкие и отработанные движения навели на мысль, что, похоже, раньше он работал в милиции. Затем он, одной рукой продолжая удерживать ствол на спине, другой принялся шарить по карманам. Найдя пачку денег, вполголоса издал радостное восклицание. Деньги тут же перекочевали к нему в карман.

– Мобила? Документы?

– Мобилы нет, документы в машине.

Приказав своему напарнику держать меня на мушке, он принялся обыскивать машину.

Через пару минут после моего задержания начали подтягиваться люди. Видимо, их всполошили выстрелы. Физиономии у многих были заспанные. Похоже, это происшествие вытащило их из постелей. Что неудивительно – солнце только успело взойти. Сейчас, наверное, и пяти-то еще нет.

– Чего, Никитич, диверсанта поймал? – спросил кто-то.

– В штабе разберутся, – продолжая копаться в салоне машины, ворчливо ответил задержавший меня мужик.

– Эй, чувак! – вдруг обратился он ко мне, – как у тебя багажник открывается?

– Там на панели кнопка есть с таким значком.

Некоторое время мужик нажимал разные кнопки, затем плюнул и подозвал меня. Я поднялся, машинально отряхнув с себя пыль, и открыл багажник. Мужик начал в нем ковыряться.

Тем временем, вокруг нас уже собралась толпа человек двадцать. Одеты все были по-разному. Кто-то в неплохом камуфляже, некоторые, вообще, в гражданском. Это же касалось и оружия. Здесь можно было видеть самый разнообразный арсенал – от автоматов и карабинов до охотничьих ружей.

Вдруг толпа расступилась. Ко мне приблизился высокий и сильно полный человек в камуфляже с довольно пышными усами и густой черной подернутой сединой шевелюрой. Без автомата, но с кобурой на ремне. Из кобуры торчала большая рукоять пистолета. Я, конечно, не специалист по оружию, но это явно был не «ПМ». На плечах красовались полковничьи погоны.

– Кто такой? – властным голосом спросил подошедший.

По манере поведения и отношению к нему окружающих в нем безошибочно распознавался самый главный в этом городке начальник. Про себя тут же окрестил его Атаманом. Это прозвище подходило ему как никакое другое. На полковника он не слишком походил.

Я назвал фамилию, имя и отчество. Потом подумал и добавил год рождения и место жительства.

– Так, – протянул Атаман, – а здесь что делаешь?

Когда еще сюда подъезжал, обдумывал себе легенду как раз для подобного случая. Естественно, вариант с бизнесом в Донецке отметался сразу, так как при допросе я тут же посыпался бы. Решил придумать историю более близкую к реальности, но, разумеется, не с террористами, а с киллерами, которых нанял мой партнер по бизнесу. Якобы, спасаясь от киллеров, я нелегально въехал на территорию Украины.

Только начал озвучивать эту версию, как мужик, который меня задержал, принялся тараторить, что я, будто бы, чуть ли не с боем пытался прорваться через блок-пост. И лишь благодаря его доблестным действиям удалось меня остановить.

Я попробовал возмущенно протестовать, но мои глаза вдруг напоролись на злобный взгляд мужика. Он недвусмысленно поглаживал ладонью автомат. Я моментально замолчал, быстро сообразив, что раз он украл мои деньги, то теперь, с целью замести следы, с удовольствием найдет повод, чтобы меня пристрелить.

Атаман поднял руку в недвусмысленном жесте, прервав его бредни на полуслове.

– Ладно, в штабе разберемся. Никитич, веди его в штаб.

То, что в штаб меня должен был повести тот самый Никитич, присвоивший мои деньги, вызвало тревогу и вполне обоснованные опасения в том, что до места назначения я могу и не добраться. Как говорится, «при попытке к бегству». Но, слава Богу, штаб оказался не далее, чем в ста метрах от блок-поста, в здании поселковой администрации. Там меня поместили в подсобку, видимо, выполняющую здесь роль карцера. Сидел прямо на полу почти час. Затем меня отконвоировали вверх по лестнице на второй этаж и провели по коридору в один из кабинетов.

Там уже находился Атаман, грузно возвышавшийся над столом, и еще парочка начальников рангом пониже. На столе лежали мои документы.

Атаман взял в руки паспорт и стал перелистывать.

– Фамилия, имя, отчество, дата рождения, адрес места жительства, – скороговоркой произнес он.

Я назвал все без запинки.

– И как вы здесь оказались, Олег Николаевич?

Такое подчеркнуто вежливое обращение насторожило. Я начал рассказывать душещипательную сказку про вероломного компаньона, нанявшего киллеров с целью отобрать бизнес.

Атаман слушал с демонстративным вниманием, можно даже сказать, участием, глядя прямо в глаза. И тут он открыл ящик стола и достал оттуда другой документ. Я узнал его и похолодел, поняв, что они нашли в «Лексусе» паспорт Тезки. Наличие двух разных паспортов у одного человека, разумеется, является почвой для самых разнообразных подозрений. Черт! Мне казалось, что тезкин паспорт я запрятал хорошо.

– Это что? – резко спросил он, и выражение лица его вмиг изменилось со внимательно-участливого на жесткое и злобное.

Мой мозг так устроен, что быстро импровизировать не способен. И теперь его извилины лихорадочно шевелились, ища решение. Показалось, что прошло не более нескольких секунд до момента, когда, наконец, появилась дельная мысль. По крайней мере, я надеялся, что задержка с ответом не будет сильно бросаться в глаза.

– Это паспорт моего друга. Я его одолжил на всякий случай, чтобы проще было скрываться. И машину тоже у него взял.

Хорошо, что «Лексус» был зарегистрирован на паспорт Тезки. В принципе, все получается складно.

– Мобилу где заныкал?

– Нет мобилы, – и я рассказал вполне правдивую историю о том, как оставил телефон в номере гостиницы, чтобы сбить с толку преследователей. С толку, как показали дальнейшие события, их так и не сбил, но вот мобильник оставил очень даже удачно. Интересно, что бы мне пришлось придумывать, если бы они стали спрашивать про фото с Германом без головы?

Атаман слушал и кивал время от времени головой. Непонятно было – то ли он верит всей этой истории, то ли просто издевается. При этом он делал вид, что его очень интересуют мои оба паспорта – брал в руки то один, то второй, крутил их, перелистывал, и даже просматривал на свет.

А затем чуть ли не ласковым голосом спросил:

– Ну, как там у вас дела в избушке?

– В какой избушке? – недоумевающее захлопал я глазами.

– Ну, как? Известно, в какой. В избушке – эсбэушке.

При этом находившиеся в комнате громко загоготали. Атаман не засмеялся, а только негромко захрюкал, видимо, очень довольный своей шуткой.

Я, все еще не понимая, о чем идет речь, с недоумением озирался по сторонам.

– Ладно, слушай, – он обратился к одному из сидевших рядом, – веди его пока в камеру, а там подумаем, что с ним делать – в расход или на обмен к укропам.

Мне совершенно не улыбалась перспектива ни первого, ни второго варианта. Но мое мнение здесь никого не интересовало. Как я догадался, укропами они называют украинских силовиков. И попасть в их руки было бы не слишком большим счастьем. К тому же я сильно сомневался, что представляю какую-либо ценность для обмена. И вообще, закралось подозрение, что под термином «обмен» имеется в виду банальный выкуп. Причем, никак не связанный с украинской стороной. Похоже, он решил, что к нему в руки попал богатенький Буратино и мои родственники готовы будут отдать любую сумму, чтобы вызволить меня из неволи.

Между тем, я вновь оказался в темноте камеры. Глаза слипались от усталости, но здесь не было даже матраса на полу. Пришлось лечь прямо на холодную каменную плитку. Какое-то время ворочался, пытаясь принять максимально удобную позу. И незаметно провалился в сон.

Проснулся от шума. Кто-то открыл дверь и зашел в комнату. Щурясь от яркого света, бившего из открытой двери, попытался рассмотреть вошедших. Но не успел. Меня подняли и повели опять в тот же кабинет. Сколько же, интересно, я проспал? Судя по высоте солнца за окном, не так уж и долго.