Пшеничная дорога

- Это место для тебя действительно много значит... - тихо проговорил Итон.

- Это мой дом... Когда-то здесь был мой настоящий дом. Его построили мои родители, а в день моего появления на свет посадили единственное на Тоте дерево. Сколько скандалов и волокиты им пришлось перенести, чтобы посадить на спутнике никому ненужное дерево. Удивительно, что его не срубили, ведь от нашего дома не осталось даже следа. Теперь здесь пшеничное поле...

Диана вытерла слёзы.

- Мать и отец сгорели в атмосфере, когда хотели прилететь ко мне с Тота на Землю. В пансионе, где я училась, произошли неприятности... по моей вине. Программа этой частной школы исключительно строгая, и создавалась для воспитания хороших манер, а также чуткости в девушках. Мои высказывания настолько не понравились классной руководительнице, что она потребовала присутствия родителей с Тота. Это из-за меня они сгорели заживо, когда летели разбираться с моими проблемами...

- Ты в этом не виновата. Это не твоя вина, - озвучил Итон очевидную истину. - Произошёл несчастный случай: планка изоляции оторвалась от обшивки шаттла. Ты ничем не могла помочь или навредить своим родителям. Не нужно брать вину на себя из-за случайности.

- Я знаю, - неожиданно согласилась Диана. - Об этом мне говорили все учителя и те немногие девочки в пансионе, которые со мной общались. Даже классная руководительница успокаивала меня именно такими словами, вероятно, чувствуя часть вины за собой. "Это не моя вина, это не их вина", - так я говорила, даже когда меня исключили из пансиона. Иохим не смог оплатить дальнейшее обучение. "Это не моя вина, это не их вина", - твердила я себе по дороге в космопорт, пока мне не встретился молодой пёс, поднявший искалеченную морду от сточной канавы, а в зале ожидания прилётов я увидела беременную женщину с маленьким сыном... Это разрушило несокрушимость сказанных оправданий.

- Как такое способно повлиять на причины? - ещё больше удивился Маэстро. - Мы встречаем подобные вещи на каждом шагу. Зачем же сводить их воедино?

Некоторое время Диана молчала, словно решая: продолжать ли разговор дальше или не пытаться объяснить Итону, как сильно для неё перемешались реальность и мысли? Порыв вечернего ветра зашипел в листве тополя, будто подсказывая девушке нужный ответ.

- Скажи, что общего между молодым псом без глаза, лакающим воду из сточной канавы - искалеченного, слабого, обречённым умереть этой зимой, и беременной женщиной? - не дожидаясь ответа, она торопливо продолжила. - Каждый из них в своём мире, у каждого из них своё будущее, они живут своими надеждами, но они существуют в одной реальности. Миры заключённые внутри нас - это единственное ценное настоящее. Всё остальное закрыто проблемами и оправданиями. Наше "Я" переворачивается среди дел повседневности: мы теряемся, тупеем, размышляем о жизни, как о чём-то практичном, раздражающем, но необходимом; ищем счастья в собственной глупости, в отрешённости, называя безумцами тех, кто сумел поставить "Я" на ноги, смог его разглядеть...

- Это ты и называешь "не своей жизнью"? - нахмурился Итон. - Счастье, искусственно созданное на дороге среди пшеничных полей? Мысли, разговоры и маки на месте выкорчеванной пшеницы? Беззаботность за счёт Иохима? Ты просто боишься реальности, боишься своей человеческой жизни!

- Мой дом, мой путь, мои мысли - единственное, что меня оживляет. И да, я боюсь, - согласилась Диана, переведя взгляд серых глаз на Маэстро. - Реальная жизнь ударила меня очень сильно, показала, что я только причина. Рождённые зря - так называют людей, которые появились на свет только чтобы промелькнуть на картине, стать деталью события, затухающей нотой финала...

- Знаешь, а ведь на Тоте хватает людей, кроме тебя, - возмутился Итон. - Хотя их немного, и живут они друг от друга за сто километров... Мне кажется, тебе просто нравится считать себя особенной: забить себе голову, не думать о будущем, считая, что в этом есть смысл. Так вот - смысла нет. Будущее очень скоро настигнет тебя, и придётся принимать непростые решения. В этот миг туман в голове, который затмил здравый разум, помешает тебе поступить верно. Неправильные мысли приводят к неверным поступкам.

Глядя на носки своих туфель, Диана сказала.

- Человек никогда не будет одинок по-настоящему, если останется совершенно один. Если он совершенно один, ему незачем надеяться на встречу с другими. По-настоящему одиноким человек может быть только когда рядом с ним безразличные люди... Сто километров - путь гораздо более близкий, чем человеческое понимание... Ведь даже ты не любишь меня. Верно, Итон?

Диана подняла глаза на Маэстро, ожидая от него отрицания и мечтая, чтобы Итон её переубедил. Но он не мог признаться в том, чего не было. Каждый раз, когда речь заходила о чувствах, перед глазами Маэстро стояла Анка. К странной девушке с Тота Итон испытывал не любовь, а скорее - интерес. А ещё сострадание, как к лишившемуся ног человеку, который не сможет без чьей-то поддержки жить самостоятельно, и как бы ни был зол на судьбу, вынужден цепляться за помощь других.

- Верно... Мы друг другу никто, - догадалась о его невысказанных мыслях Диана. - Не нужно спасать меня из человеческой солидарности. У нормальной личности есть более важные, призывающие к жизни дела: экзамены, поступление в Высшую школу, спорт-грайвы, и любимая девушка на Земле. В твоей жизни нет места случайностям, а я - случайность. О таких как я, повстречав на пути, забывают, или стараются поскорее забыть погрузившись в дела. Зачем помнить нечто пустое, дурацкое, не способное себя прокормить, но обречённое выращивать еду для других?

Постепенно к Итону пришло осознание, что чересчур наивно было рассчитывать изменить Диану одним разговором, пусть и на месте её бывшего дома. И всё же он чувствовал странную тягу к этой девушке - единственному человеку на Тоте, живущему не своей жизнью - потому что он, Итон, пусть и временно, оказался на том же пути. Дела Симеона, планы Саши, замкнутость Виктора - были чужды его собственным взглядам на жизнь. Разница между Итоном и Дианой заключалась лишь в том, что Маэстро вырвется с Тота обратно к гонкам, к друзьям, к привычным заботам, а Диана останется здесь навсегда. Ради одной этой причины не стоило бросать попыток вернуть ей ощущение человеческой жизни.

Оглянувшись на тополь, Итон проговорил:

- Сомневаюсь, что люди посадившие единственное на Тоте дерево, преодолевшие все препятствия ради воплощения своей мечты, хотели, чтобы их дочь осталась без будущего. Тебе нужно заняться делом, всё равно каким - учиться, работать, завести семью, воспитывать детей, возделывать поля, найти друзей... Человеку необходимо что-то делать, чтобы вырваться из круга собственных мыслей; что-нибудь, на что можно опереться в беде, в чём можно найти утешение, когда тебя одолевают сомнения. Нельзя оставаться с мыслями наедине, нельзя допускать, чтобы на целой планете не нашлось ничего, что может стать твоим смыслом жизни.

- Или не нашлось никого... - отвернувшись, чуть слышно прошептала Диана. - Но жизнь не сказка, и принцы не прилетают на шаттлах для спасения сумасшедших принцесс. Прости, что заставила заботиться о себе, Итон. Мне этого не хотелось... Я дала жизни время. Если в ней ничего не изменится, тогда жизнь не справилась. Как много бы ты отдал за шанс, чтобы встретить на пути чудо? Чтобы попытаться с ним хотя бы заговорить?