Единоборец

акие дополнительные чертежи. И еще одно.

– Если ты прав, – говорит капитан, – то… Но это не может быть так просто! То лучшая из наших женщин будет твоя.

Я не обращаю внимания на это странное обещание. К тому же, люди склонны не выполнять обещания, данные поспешно.

– Вы сможете войти в лес, добраться до города и напасть на машины в их собственном логове, – предполагаю я. – Нужно лишь изготовить «рогатки» с более широким и не таким мощным лучом. Рогатка будет создавать поле, а защитный костюм сделает вас невидимыми внутри этого поля. У вас будут маленькие переносные генераторы. Вы сможете быть невидимыми не только здесь, но и в любом другом месте. Даже если вы не сможете нейтрализовать большой генератор, вы сможете найти себе новое место для жизни.

Он задумывается, наклоняет голову и становится похожим на быка. Его кожа краснеет.

– Ты думаешь, мы сможем их победить? – спрашивает он. Отчего-то он заметно волнуется. Мы сможем победить машины?

– Нет.

– Нет?

– Но это поменяет расстановку сил. Вы сможете воевать на их территории. Они и сейчас вас боятся. Значит, будут бояться гораздо больше. Они будут меньше высовываться из города, и все пространство вокруг города станет вашим. Вы будете владеть этим подземным миром.

– Когда-нибудь мы их все равно уничтожим, – говорит капитан. – Если не мы, то наши внуки. Нам нужно много детей и внуков. Очень много женщин.

– Поэтому ты хочешь иметь трех жен? – спрашиваю я.

– И поэтому тоже. Ты, жалкий человечек с поверхности, который всю жизнь провел в тепле и сытости, ты смеешь меня осуждать? Ты думаешь, что ты что-то понял в нашей жизни? Только потому, что добрый дядя напихал тебя электроникой по самые уши! Ты смеешь говорить мне о моих трех женах! А ты знаешь, что двое из трех наших детей умирают, не дожив до года? Они рождаются с неизлечимой болезнью мозга. А все из-за этого проклятого генератора, который гонит над нами свое проклятое смертельное отравленное поле! Гонит без конца и без остановки! Ты думаешь, я не понимаю, что когда-нибудь он убьет нас всех? Я зачал четырнадцать детей с четырьмя женщинами. Сейчас детей осталось только трое, один из которых может умереть в любую минуту. Женщин осталось только две, и я не знаю, кого они мне родят – мышонка, лягушку или неведому зверюшку!

– Я был в лазарете, – говорю я, – я лечил твоих людей. Мозг разрушается практически у каждого. Возможно, виновато поле. Возможно. Другого объяснения просто нет. Это поле разрушает ваши гены. Оно вас медленно убивает.

– Я долго думал об этом, – говорит капитан уже почти спокойно. – У нас ведь есть небольшая пушка, лучевая пушка. Мы могли бы просто расстрелять этот сто раз проклятый генератор. У нас есть отличное оружие против машин. И, если ты прав, мы не утратим свою невидимость. Но мы слишком привыкли жить здесь и жить так. Мы боимся. Все мы боимся, и я боюсь в первую очередь. Это агорафобия, боязнь открытого пространства. Мы живем под ядовитым зонтиком, с которого каплет смертельный яд, но мы не