Лекции (СИ)

Александер прервался с тяжёлым выдохом. Ему не мерещился металл и шёлк, только не сегодня, но в воспоминаниях всех рашадов каждого города были тысячи картинок о том, как мужчина приходит к женщине, и женщина тянется к мужчине.

-- Тёмная Госпожа - это удобный инструмент, благодаря которому в каждом городе хватало двух рашадов для отслеживания и реализации генетической программы.

Лектор опять удивился, что аудитория не зашлась злобным шепотом "Клеветник!" в ответ на его предположение о природе богов.

-- Другое дело Бесплодная. Все бесплодные как самая большая и, должно быть, бесправная часть общества наших предков - другое дело. Женщины легко меняли статус, выполнив свою часть генетической программы. Они работали в пределах города, в знак уважения их не отправляли сборщиками песка или воды без их желания. У мужчин, достаточно сильных, чтобы крутить ворот мельницы или таскать камни, просто не было времени подумать о том, что они теперь среди бесплодных и их жалеют. И оставались рожденные бесплодными и сами выбравшие этот путь: они работали за стенами Города. Они охотились, собирали росу, добывали и сортировали песок и очень быстро умирали.

"Урановое стекло. Мне вчера снилась чаша из зелёного уранового стекла. Сколько человек умерло, чтобы добыть песок для неё", -- Алекс не стал говорить вслух о чужих смертях и продолжил лекцию.

-- Но ещё среди бесплодных были ремесленники: те, кто оказался достаточно умён в детстве, чтобы освоить что-то полезное. У них было чуть больше времени и сил, и в их обществе появилась и расцвела любовь Бесплодной: долгие хождения друг вокруг друга, осторожные жесты, место за спиной как знак глубочайшей привязанности. Наверное, секс, если на него оставались силы, но физическое влечение не приоритет для Бесплодной, великой богини великой реки.

Алекс подозревал, что молчание аудитории было наполнено осознанием того, насколько они благополучнее предков. Сейчас каждый может спать восемь часов, вдоволь есть, заниматься не противным делом.

-- Не так уж много важного у богини: муж, который готов убить своих детей; дочь, которая понесла от супруга; и старый друг, Безымянный Бог, вечно стоящий чуть поодаль. Единственный, к кому она может подойти, встать за левым плечом, положить ладонь в плотных перчатках на плечо.

Студенты разошлись. Александер стоял у своего стола, покачивая тростью, и думал, что Тёмная Госпожа уже никому не нужна, а вместе с ней и рашады остаются бесполезными. У него, почти чистокровного рашада, нет шансов на милость Бесплодной.

-- Наши боги никогда не плачут. Просто иногда после бури остаются мелкие алмазы.

* * *

Дария обозначила свое присутствие стуком костяшек о дверной проём кабинета тогда, когда даже следа произнесенных слов не осталось в воздухе.

-- Ты закончил? Прогуляемся.

-- Мне кажется, я не лучший собеседник для вас, милая Дария.

Женщина рассмеялась.

-- А вчера мне показалось, что ты подойдешь.

-- Дария, вы же, -- Алекс не рискнул говорить о возрасте или психическом здоровье, -- разумный человек. Я считаю, вы можете найти кого-нибудь более подходящего для партнёрства.

-- Да в конце концов, вколоть в тебя экспериментальный препарат с неизвестными свойствами было легче, чем вытащить за пределы аудитории!

Александер наконец развернулся от окна, затянутого зелёным стеклом, и впервые посмотрел на Дарию.

Она стояла, прислонившись к дверному проему, подняв руку к голове, взъерошив короткие волосы. Длинный рукав сполз к локтю, обнажив предплечье. Оказывается, у милой Дарии смуглая оливковая кожа.

Тёмное серое платье, украшенное бисером, скрывало фигуру до самых ног, но хрупкие запястья в рукавах сразу подстёгивали воображение, и оно в подробностях рисовало, насколько птичье-хрупкое, по-пустынному наверняка жилистое тело под абайей.

Тяжёлая ткань её одежд шуршала, звенела, была холодным источником и сном перед бурей. Александер смотрел, как свет падал на её лицо, делая кожу ещё более зелёной, а глаза превращая в сияющую голубизну. Дария остановилась в двух шагах перед ним. Алекс сказал:

-- А знаешь, подземные коридоры могут вывести почти к озеру.

Мужчина шёл к выходу уверенным шагом, чуть опираясь на трость. Женщина шла в полушаге позади. Всю дорогу они негромко переговаривались и иногда смеялись.

#Сложные простые решения

Александер очень тяжело воспринял путешествие по пути последнего паломничества предков и почти декаду после него он не проводил занятий. Мужчина каждый день забирал паёк, кивал знакомым, осуждающе щурился на статую Мессии и возвращался домой дремать. К вечеру он приходил к той части городской стены, которая располагалась в двух кварталах от его дома, тратил много сил, чтобы подняться по неровным ступенями без ограждения, и смотрел, как закат обнимает город.

Ещё больше сил он тратил на то, чтобы, нелепо хромая, спуститься вниз и добрести домой.

Рашада раздавливала бессмысленность, бесполезность его существования. Таким, как он, надо было рождаться и умирать в рамках генетической программы, а не в прекрасном новом мире, созданном ею.

Алекс хотел чем-нибудь зафиксировать гнетущее ощущение потерянности на физическом уровне: навредить себе по неосторожности, перестать соблюдать режим приёма препаратов, опять нырнуть в купальни Бесплодной и забыть все рефлексии и жить сегодняшним днём.

Но элементарная логика ему не изменила. Боги не читают мыслей своих людей, точно знал Алекс, и воды подземной реки могут убрать всё, что было сконструировано для генетической программы, но его собственные размышления останутся.

Если он сумеет сломать ногу, его обязательно вылечат, и ни в коем разе не дадут доползти до озера, и, как и каждого, удержат от шага в него. Впрочем, Алекс знал, что он никуда не потащит свое тело с обострившейся болью, в последние годы даже простая резь в желудке часто заставляла его оставаться дома. Он в течении нескольких минут обдумал ситуацию открытых травм и окончательно её отложил, потому что вид льющейся крови, картинка того, как она пропитывает пыль и оставляет следы на белых стенах, вызывала отвращение. Это было... некрасиво.

Вариант со сменой графика приёма препаратов Александер не рассматривал всерьёз, потому что это было противоположностью купален: остаться только со сверхчувственным восприятием. В этом случае вместо тяжёлых мыслей появится бессильный рашад, скорчившийся на земле, уткнувшийся лицом в угол между стеной и полом. Не лучшая альтернатива.

ещё была призрачная надежда попросить у химиков что-то опьяняющее и способное вызвать радость. Но много лет назад и не на пустом месте возник запрет применения для рашадов всех наркотических веществ, и отменить его, въевшийся в подсознание, никто не удосужился. Неизвестно, из чего сейчас делают не вызывающие привыкания психоактивные вещества, но радости они обычно приносят немного.

Мысли привычно обессиливающе скакали по кругу. Александер опять не принял никакого решения, пропустил минуты прозрачных сиреневых сумерек, ругнулся на уже закончившееся полнолуние, и в густеющей темноте, придерживая рукой стену, начал спуск вниз.

Та самая память издевательски подкинула воспоминание, как счастливые измотанные бурей аасимы спускались со стен, защитив свой город.

Так же: дрожащими пальцами цепляясь за шершавый камень, плечом ощущая открытое пространство и простор для падения; объятые бесконечным одиночеством, потому что связь воинов распалась в тот момент, когда Господин Пустыни забрал, в хорошие дни, одного из их числа. С безумной болью в обожённых ладонях, с жаром, таящимся в глубинах костей, ведь организм человека не приспособлен к энергиям, которые нужны для воздвижения щита против бури. Полумёртвые и счастливые, защитники наши, аасимы.

Алекс сглотнул горькую слюну и впечатал трость в камни мостовой, прогоняя видения.

За два квартала медленного и тяжёлого шага Александер достаточно устал, чтобы сразу лечь и - удивительно - сразу уснуть.