Континент(СИ)

Он вспоминал, как две закутанные в плащи фигуры каким-то чудом проникли в его командирскую палатку и предложили под видом блестящей победы сдать ему всю юго-восточную степь. Сделка была заманчива, Лески становился героем, никому из генералов еще не удавалось захватить столь важный район. Атланты гарантировали, что после такого успеха его изберут в Светлый Совет, а взамен они требовали совсем немного: некоторую информацию и подпись кое-каких незначительных бумаг. Чтобы Лески мог служить им как можно дольше, ему пообещали продлевать жизнь, пусть люди считают, что он владеет магией и может сохранять свое здоровье и силы. Тут же ему намекнули, что если что-то пойдет не так, его найдут даже на дне Океана. Сколько с тех пор информации получили атланты, и сколько нужных им бумаг подписал советник Лески, уже не счесть. Теперь круг замкнулся, атланты перешли в наступление. Оставаться в Совете Лески не мог, Коляда раскусил его, пришлось бежать. Сетх милостиво пригласил экс-советника к себе в "Золотой Дракон".

- Спасибо, большое спасибо!

Лески слегка склонил голову, принимая от Сетха праздничный балахон. Одежда оказалась ярко-желтого цвета, что соответствовало средней ступени власти в атлантской иерархии.

- Я думал мне дадут красный. Я же советник... - в замешательстве произнес он.

- Бывший советник. Красные одежды надо заслужить, ты слишком мало сделал для новой Атлантии.

Лески поразил насмешливый тон, с которым Сетх произнес слово "бывший", раньше директор "Дракона" всегда был вежлив и даже немного подобострастен, теперь же в его голосе звучали холодность и высокомерие.

Одним рядом выше, в ложе, восседал Вершитель тхар Маэз Дениб, Лески боялся даже взглянуть в его сторону, только косился украдкой. Исполинская фигура в сияющем золотом свечении вселяла в экс-советника иррациональный, парализующий страх. Лески чувствовал себя абсолютно незащищенным, раздавленным и униженным. Ему оказали великую честь, пригласив на Рахм-Даг, но больше всего на свете он хотел бы зажмуриться, и, открыв глаза, оказаться дома или в своем кабинете, во дворце Совета. Как жаль, что ничего нельзя изменить, время не повернуть вспять. Если бы он знал... разве бы согласился тогда на предательство!

Чтобы успокоиться, Лески стал разглядывать приглашенных, разыскивая знакомые лица. Сбоку от него сидела молодая женщина, в такой же, как у него светло-желтой одежде. Обычно девушки интересовали Лески, но только не эта! Атлантка напоминала хищную птицу: худая, со злым напряженным лицом, к тому же на ее длинных острых ногтях что-то постоянно шевелилось. Лески смог разглядеть крохотных змеек, живших на ее маникюре. Экс-советник еще повертел головой, но нигде не увидел заместителя Сетха. Мехет Урта он знал лично.

- Скажете, ваш заместитель еще не прибыл на праздник? - осмелился уточнить он.

- И не прибудет.

- Почему?

- Он совершил глупость, переоценил свои силы. Теперь он в Чертогах Смерти, куда попадают души верных слуг Атлантии. Эти чертоги защищают огромные каменные ворота. Когда мы завоюем мир, мы сможем открыть их и, данной нам силой, оживим мертвецов. А до тех пор Мехет Урту придется томиться и ждать.

От такого известия у Лески бросило в жар. Он хотел уточнить, отчего погиб Урт, но тут по залу пробежал ропот, все как один повернулись к входу в храм, даже Вершитель повернул свой сияющий торс.

В зал ввели пленника, вернее сказать, его втащили. Тролли, как и положено, передали жертву жрецам и поспешно покинули храм. Идти дальше им запрещал закон, согласно которому если кто-то из низших входил в храм, он уже не мог выйти оттуда живым, его приносили в жертву. Пятеро жрецов едва удерживали сопротивляющегося пленника, процессия топталась на месте. Лески с ужасом разглядывал в полумраке жертву. Порезы на бритой голове, кровоподтеки на скулах и лбу, ритуальный балахон, разорванный в нескольких местах. Пот прошиб экс-советника, когда он представил, что на краю жертвенной чаши может оказаться он сам. Чтобы унять дрожь, он обратился к Сетху:

- Что вам даст его смерть?

Сетх с готовностью объяснил:

- Ритуал Рахм-Даг - не просто убийство, с его помощью мы поглощаем сокровенную суть существа, то, что вы зовете душой. Выпив ее, мы становимся сильней, увеличиваем свое могущество, ведь Сила - самое главное, что есть на свете! Ее количество в мире ограничено, поэтому, чем больше мы поглощаем душ, тем большую власть приобретаем.

- Некоторые маги так не считают. - Робко возразил Лески.

- Эльфийские и людские маги глупцы! - брезгливо скривился Сетх. - Они черпают силы из контакта с природой, это долго и утомительно. К тому же, лес всегда можно вырубить, озеро отравить или иссушить, даже воздух может не давать ни сил, ни дыхания. С чем тогда они останутся? Какое-то время они смогут продержаться на собственных силах, но потом и те иссякнут, и маги перестанут существовать. Запомни, никто еще не отменил закон великого мудреца древности Ломоноса Лавуазье, который гласит, что ежели в одном месте что-то убудет, то в другом непременно прибавится на ту же величину.

- И что такой закон дает для понимания магии?

- Магия устроена так же, как и весь остальной мир, - улыбнулся Сетх. - Количество энергии в нем ограничено, стало быть, если я истрачу на колдовство какую-то ее часть, я должен взять ее где-то в другом месте, иначе я обессилю.

Лески задумался:

- Неужели один пленник сможет напитать Силой всех собравшихся?

- Количество Силы у всех разное. У некоторых ее почти нет, у других - очень много. Вон, посмотри, как сопротивляется пленник, он не сдался, хотя уже давно обречен. В нем говорит Сила. Наверняка ее хватит на всех! Даже на тебя, если ты научишься брать.

Атлант рассмеялся, видя недоумения слушателя.

Расстояние между Киром и жертвенником неумолимо сокращалось. Затащив пленника наверх постамента, жрецы бросили его на колени у края чаши и замерли рядом, как часовые при передаче ценного груза. Больше Кира никто не держал, бежать ему было некуда, руки скованы. Оставалось только дождаться верховного жреца и собственной смерти. Кир поднял глаза на трибуны. В центре сидел Вершитель, очевидно, тот самый, что вчера призывал народ придти к "Золотому Дракону", ослепительный свет заслонял его лицо. Двумя рядами ниже сидел Данир Сетх, директора фирмы трудно было узнать: черты лица заострились, взгляд стал хищным. Рядом примостился человек, показавшийся Киру смутно знакомым, бледный, с искаженным от страха лицом, будто это его, а не Кира собрались убить. Кир вспомнил его. Неужели!? Советник Берг Лески! Злость вспыхнула с новой силой, Кир решил, что не уйдет просто так, как овца на закланье, он еще повоюет! Но пыл быстро угас, когда к жертвеннику степенным, мерным шагом приблизился верховный жрец. Голубоватый свет играл на остром молотке, зажатом в руках.

В предвкушении пира, люди на трибунах затихли. От ниш между колоннами отделились огромные тени. Там замерли ходры, ожидавшие своей доли добычи. Верховный жрец улыбнулся, поняв, что жертва смирилась. Теперь он справится с ней один, другие жрецы не нужны. Для верности он сотворил заклятие, собрав нечто в кулак, и развеяв по воздуху. Последняя воля пленника разлетелась как дым. Подойдя вплотную, жрец пригнул голову Кира, склонив ее над чашей, и занес молоток для удара.

Лицо Кира почти уткнулось в дно чаши, он видел следы крови, впитавшиеся в поры камня. Жрец вцепился костлявой рукой ему в шею, сверля взглядом точку в теменной части, куда надо нанести смертельный удар. Тут Кир почувствовал, что путы, сковывающие руки, слабеют, никто более не поддерживает магическое лассо. Он рванулся вперед, стряхивая с себя руку храмовника, перевернулся, упал спиной на жертвенник и, согнув ноги в коленях, с силой ударил жреца в живот. Жрец слетел с постамента, пересчитав ступени, стукнулся затылком о каменный пол и затих. Трибуны взревели, атланты повскакивали со своих мест, только Вершитель остался неподвижен, как статуя.